С каким восторгом, упоением описывает он то, как замедляется, становится не суетливой, а деловитой, не праздной — осмысленной, как приобретает свой исконный ритм жизнь рыбачьего посёлка. И на фоне вполне понятных нам слов появляется в описании и даже повторяется в какой-то мере навязчиво, в одном абзаце, глагол «сучи`ть». Звучит он беспокойно и деловито. Сразу всплывает в памяти знакомая идиома «сучить ногами», и кажется, что мы можем представить, как балаклавский рыбак «сучит» — мелко перебирает узловатыми тёмными пальцами — свой клубок. Но что значит «сучить бечёвку»? Тут явно речь идёт не о том, чтобы «быстро перебирать», а о каком-то другом действии.
Вновь на помощь приходят родственные слова. Все мы знаем, что такое «засучить рукава». Закатать, закрутить. Скручивает рыбак бечёвку из нитей, готовится к ловле. «Сучить — свивать, скручивать в одну нить (несколько прядей)» — находим в словаре Д. Н. Ушакова определение основного значения глагола «сучить». Но мало кто сейчас сучит руками верёвки или нитки, и понемногу слово стало забываться, хотя всё ещё узнаётся нами в прямом значении благодаря активным лингвистическим «родственникам».
И слово крутится, вьётся, создавая иллюзию понимания и в то же время сохраняя некий флёр таинственности в своей кажущейся простоте. В умелых руках писателя оно служит как веретено в руках героини Куприна:
«Олеся села опять за пряжу, а я поместился около неё на низкой, короткой и очень шаткой скамеечке. Левой рукой Олеся быстро сучила белую, мягкую, как шёлк, кудель, а в правой у неё с лёгким жужжанием крутилось веретено, которое она то пускала падать почти до земли, то ловко подхватывала его и коротким движением пальцев опять заставляла вертеться».
Так работает уместно подобранное диалектное слово в художественном тексте. Оно тянет строку вниз, к земле, к исконному, чуть утяжеляя её, словно чеканный подвес, и благодаря этому подвесу текст приобретает упругую плавность, струится по-особому. И в то же время диалектизм украшает, создавая особую атмосферу, притягивает взгляд, давая пищу воображению. И от мастерства писателя зависит, сумеет ли он заставить «веретено текста» снова прыгнуть в руку, чтобы получить новый импульс к вращению, или упустит, уронит, заигравшись со старинными либо с местными словами.
Александр Сергеевич Пушкин писал в 1827 году: «Истинный вкус состоит не в безотчётном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности». В рассказе о Балаклаве мы наблюдаем, как ловко Куприн дважды «всучивает» в повествование тонкую нить слова «сучить». Видимо, особый вкус, аромат слова важны для картины, которую рисует писатель. И оба раза слово не ломает строку, не делает текст неясным, но создаёт благодаря отчётливо «прикладному» значению особую атмосферу несуетной деловитости рыбацкого посёлка. Да, сейчас слово кажется «старинным», понять его значение в большой степени помогает словесное окружение, контекст, и знание фразеологизмов, в которых, словно насекомое в янтарной капле, порой сохраняется старинная словоформа.
«Постойте! — скажете вы. — Разве можно так сказать —“всучивает”? Ведь у глагола “всучить” совсем другое значение. Всучить — заставить взять, насильно или обманом, уболтать, обмишурить, уговорить купить то, что вовсе не надобно или не слишком хорошего качества».
И обмишурило вас слово-то, обмануло! Как обманывает торговец, всучивая лежалый товар, крутит, вертит, да так, что, кажется, уже и не разберёшь, где ваше желание купить, а где его — продать, так всё перекручено, совсем как прямое и переносное значения в слове «всучить». Прямое — сучением, свиванием соединить разные волокна, добавить в серёдку, например всучить щетину в дратву. Переносное — заставить вас захотеть взять то, чего вы не хотели, вплести, «ввернуть» чужую мысль, чужое желание, хотение в вашу голову.
Переносное значение всегда ярче, активнее, живучее прямого. Посмотрите на то, как быстро двигаются пальцы при сучении нити или верёвки, и поймёте, откуда взялось значение «быстро перебирать». Это значение, более молодое и метафоричное, осталось, а первоначальное прямое — ушло из общего обихода, сохранилось в профессионализмах, живёт среди ткачей и рыбаков. Популярным же стало самое юное, эмоционально-оценочное, которое мы легко назовём современным: «всучить» в переносном значении — «обманом заставить взять или купить».
Часто бывает так. Выпадает, уходит слово из литературного языка, проскальзывает, словно монетка между досками пола, на дно к просторечиям, закатывается за верстак, где отыщет его только ремесленник и бросит в карман кожаного фартука к другим «профессионализмам». Но в языке остаётся след его присутствия — во фразеологических оборотах, в родственных словах.
Да, глагол «сучить» не диалектизм и скорее может быть отнесён к профессиональной лексике, хотя и отличает его от привычных нам слов налёт старинности, стилевой сниженности, просторечности. Пожалуй, диалектным можно назвать сейчас одно из его значений — «тонко раскатывать, слоить». Например, сучить тесто. А ещё у глагола «сучить» есть «брат», который попал не в кожаный рабочий фартук, а в бабушкин сундучок, — глагол «скать», часто встречающийся в северных говорах.
Макс Фасмер в этимологическом словаре перечисляет всех трёх «братьев», различающихся лишь чередованием: скать, сукать и сучить. Все они обозначают одно: «скручивать (нитки), раскатывать тесто». Только у трёх братьев-глаголов, когда-то бывших лишь вариантами одного слова, оказалась разная судьба.
Глагол «сучить» выбился в люди, вошёл в литературный язык, но из-за своей неблагозвучности особого потомства не оставил, украшал себя приставками — рассучить, всучить, засучить.
Слово «скать» до сих пор можно встретить в деревнях, оно любит тесто для пирогов, дышащее под мягкими руками бабушек, любит старинные пословицы и загадки.
Если вы хоть раз наблюдали работу ткачихи за домашним станком, тотчас отгадаете пермскую загадку: «Брюхом трёт, ногами скёт, сунет, вынет и прихлопнет». А знаете, как называется (возьмём определение у Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона) «часть ткацкого станка, имеющая вид цилиндрического горизонтального валика, огибаемого основой при её передвижении с навоя в ремиз»? Вал, круглая палка, похожая на скалку, которой раскатывают тесто для пирогов… Неудивительно, что называется она «скало». И «скало», и уже упомянутое слово «скалка» — дети глагола «скать», унаследовавшие его значение «раскатывать, распрямлять». На все руки детишки не станут баклуши бить или, как под Псковом говорят, «кевки скать», бездельничать. Они всегда при деле: возятся с тестом, нитками, куделями, а то и с драгоценной проволокой, создавая филигранные узоры. Вы ведь помните другое название филиграни? Скань. И вновь перед нами слово из большого лексического «гнезда» глагола «скать». Причём это сейчас словом «скань» мы называем ажурное плетение из проволоки, вид ювелирной техники, а в словаре В. И. Даля находим такое определение: «Скань — стар. волочёное золото, серебро и мелкая проволочная серебряная работа, филегран.». Там же приводится ряд синонимов: «Сканьё, скань, круть, ссученная пряжа, сдвоенная нитка, сканина».
Вариант «сукать» вовсе исчез из употребления. Встретить его можно разве что в словарях. Но есть знакомое, привычное слово «сукно». В этимологических словарях Н. М. Шанского и Г. А. Крылова упоминается, что слово «сукно» образовано от той же основы, что и «сучить». И только у М. Фасмера находим среди «предков» слова всех трёх братьев, причём глагол «сукать» упомянут первым, и невольно тянет увидеть в нём — по сходству — родителя слова «сукно».
Так переплетается порой в языке одно с другим, перекручивается, что трудно разоскать, разобрать на ниточки, на забытые, утраченные связи. Едва ли кто сейчас вспомнит о том, что слова «скалка», «сукно» и «скань» — родственники, настолько разные вещи они обозначают. И едва ли кому из вас помешало в этом фрагменте диалектное слово «разоскать», ведь всучено-то ловко.
