С большим интересом прочла статью Н. Еськовой "Народ-языкотворец" (см. "Наука и жизнь" № 11, 2002 г.).
Много лет работаю преподавателем, веду занятия по эстетике, культурологии и истории религии в Уфимской государственной академии искусств и, конечно, обращаю внимание на то, как относятся студенты к собственной речи: заменяют одним словом множество понятий, не подбирают точных выражений, придумывают речевые обороты, которые и сами с трудом понимают. Например, один из моих выпускников на любой вопрос отвечал: "Ну, типа такая канитель!".
В нашем городе в обиходную речь часто включаются башкирские и татарские слова, но "обрусевшие" (не знаю, какое еще можно здесь употребить слово): "айда" вместо "пойдем", "акса" вместо "деньги".
Образовался жаргон городского транспорта, в основном связанный с названиями остановок: "Восьмиэтажка", "Гостинка" (Гостиный двор), "Торгушка" (Торговый центр), "Машинка" (Дворец культуры машиностроителей) и др.
В обиход вошло много американизмов, но с русскими суффиксами и окончаниями: "отксерить", "бээмвушка", "бизнесменка", "видик", "дистанционка". иногда пульт называют "шоколадкой".
Отдельно хочется сказать о языке средств массовой информации. Из-за того, что ведущими назначают молодых людей, а им хочется говорить иначе, чем дикторы старшего поколения, они начинают заниматься сомнительным словотворчеством: "Доярки собрались на брифинг". Неслучайно одна из моих студенток сказала: "Сейчас по телевизору столько интересного показывают, жить некогда!"
Остается надеяться только на то, что демократизация культуры и всей духовной жизни общества, развитие обмена информацией и знаниями на базе общелитературного языка приведут все же к усилению в сознании людей авторитета литературных норм в речи. По этой причине прошу в дальнейшем не прекращать публикацию материалов по культуре речи.
