В 1968 году эколог Бёртон Барнс обратил внимание на то, что одна тополиная роща в заповеднике ведёт себя единообразно по сравнению с окружающими группами таких же деревьев: листья появляются, распускаются, стареют, желтеют и опадают строго одновременно на всей немалой площади и не в такт с соседними рощицами. Так стало ясно, что это единый организм общим весом, по прикидкам, порядка 6000 тонн. Лес из одного дерева получил название Pando, что на латыни значит «я разрастаюсь».
Первый ствол Pando пророс когда-то из одного тополиного семечка. Оно дало одно деревце, а дальше пошло размножение подземными отростками. Как и другие тополя, это вид двудомный, и весь лес представляет собой один мужской экземпляр, неспособный давать семена. По оценкам, основанным на известной скорости разрастания корней и других косвенных признаках, возраст корневой системы около 80 тысяч лет (некоторые ботаники предполагают и значительно больший возраст), но самым старым из живущих сейчас стволов 100—130 лет. Более старые отмерли, упали, сгнили. А корни дают новые отпрыски на замену, но их, к сожалению, мало. То, что корневая система сохраняется во время лесного пожара, обеспечивает дереву преимущества по сравнению с другими видами, особенно хвойными, которые при пожаре гибнут и с трудом восстанавливаются за неимением общей корневой системы.
Чтобы охранять молодые отростки от оленей, охотно их поедающих, несколько лет назад часть дерева-леса обнесли проволочным забором высотой более двух метров. Результаты пока скромные, новые ростки появились, но их мало. Проблема в том, что в штате Юта нет волков, которые могли бы сдерживать популяцию оленей. Фермеры уничтожили всех волков штата уже более ста лет назад, и в соседних штатах волков тоже очень мало. Фермерское лобби резко против возвращения волков. Выходит, одна надежда на забор.
