С интересом прочитал статью "Большая нефть Каспия" об обнаруженных недавно фантастических нефтяных запасах на шельфе Каспийского моря (см. "Наука и жизнь" № 12, 2002 г.). Она заставила меня вспомнить свои молодые годы, когда в числе тысяч других строителей и нефтяников я возводил первые гидротехнические сооружения в местах морских нефтяных месторождений на акватории Каспийского моря. Было это в конце 1940-х - начале 1950-х годов. Трудностей и лишений хватало с лихвой. Но мне почему-то больше всего врезалось в память, как нас испытывала на прочность сама "царица природа".
Зимой 1953 года нефтепромысел пережил разрушительное ледовое нашествие (мои короткие воспоминания об этом событии опубликованы в журнале "Наука и жизнь" № 6, 2002 г.). Каспий - самое бурное из всех морей, омывающих Россию. Вытянутое с севера на юг почти на 990 километров, оно постоянно продувается вдоль восточного побережья сильным норд-остом. Шторма здесь - дело обычное. Но я хочу рассказать о шторме невиданной силы, случившемся почти полвека назад. Нефтяники помнят о нем до сих пор.
Строительство гидротехнических сооружений на акватории Каспийского моря началось в 1947 году. Стальные основания, эстакады, приэстакадные площадки нефтепромыслов проектировали специалисты бакинского института "Гипроморнефть". Для расчетов им в первую очередь нужно было знать высоту морских волн при сильных штормах. Единственным нормативным документом на этот счет в то время была "Лоция Каспийского моря", в которой говорилось, что высота волн у берега достигает 4 метров. Исходя из этого, сооружения нефтепромыслов поднимали на высоту 6,5 метра. В первые годы разработки шельфа такой высоты хватало, но, когда глубина моря, где шло строительство, достигла 8-9 метров, штормы стали заливать эстакады и площадки.
Срочно понадобился новый нормативный документ, увязывающий верхнюю отметку настилов с глубиной моря. Его разработка была поручена Институту океанографии. В 1956 году бригада его научных сотрудников начала вести постоянное наблюдение за волнением моря. Для обследований был выбран открытый со всех сторон морским ветрам эстакадный промысел Нефтяные камни в 100 километрах от Апшеронского полуострова. На сваях эстакад и площадок ученые установили волномерные рейки и самописцы, ведущие запись в автоматическом режиме. За 6 месяцев бригада записала параметры нескольких больших штормов. И тут случился тот самый незабываемый шторм, приведший к человеческим жертвам, огромным разрушениям и потере самописцев.
Было это 15 сентября 1956 года. С утра подул северный ветер, скорость его быстро возрастала и через 2 часа достигла 35 м/с с порывами до 40 м/с. На суше ветер подобной силы срывает крыши домов, вырывает с корнем деревья, разрушает ЛЭП, а на море разгоняет мощную волну. Сила шторма достигла 12 баллов по шкале Бофорта. Ветер дул непрерывно более двух суток. Гигантские волны, обрушившиеся на нефтепромысел, уничтожили около 4 километров морских эстакад, восемь приэстакадных площадок, из которых шесть давали нефть уже в постоянном режиме. Пострадало и морское основание. Но самый трагический итог небывалого шторма - гибель 22 нефтяников.
В этот день была запланирована смена буровых бригад. Промысловый катер со сменщиками попытался пришвартоваться к основанию нефтепромысла, но на море уже началось сильное волнение, и катер ушел в бухту. Сменную бригаду пересадили на буксировщик, но и он не смог пришвартоваться. С наступлением сумерек бригада, оставшаяся наедине со стихией, начала подавать сигналы о помощи, зажигая доски настила. Так продолжалось до полуночи, а на рассвете нефтяники жилпоселка № 1, расположенного всего в 500 метрах от этого места, увидели лишь бушующие волны - эстакада была смыта. Поселок, состоящий из шести двухэтажных сборных домов на 90 человек каждый, выдержал напор стихии благодаря тому, что глубина моря под его площадкой была гораздо меньше - всего-навсего 6 метров. Кроме того, с севера его защищала естественная каменная гряда.
Когда начался шторм, нефтяники, находившиеся на шести действующих площадках, успели пешком и на машинах выбраться из опасной зоны в центральную часть нефтепромысла. Из двух оставшихся бригад, буривших скважины, одна погибла вместе с площадкой, а другая чудом уцелела.
Почувствовав опасность, бригадир второй бригады остановил бурение и повел людей к центру нефтепромысла. Через 500 метров обнаружилось, что дальше дороги нет - эстакада разрушена. Бригада вернулась на площадку, но все понимали, что она не сможет устоять под напором волн. Тогда бригадир принял смелое и, как потом оказалось, единственно верное решение. Он провел людей по эстакаде вперед еще на 100 метров и уложил всех на настил. Буровики лежали, плотно прижавшись друг к другу. На утро следующего дня их обнаружило буксирное судно.
Спасательная операция проходила так. Буксировщик подошел носом к эстакаде и бросил терпящим бедствие линь с привязанной к нему веревочной лестницей. Замерзшие и обессиленные нефтяники все же смогли надеть конец лестницы на сваю и укрепить ее тросом. Другой конец опустили в море у носа судна. Волны и ветер сносили его в сторону, но капитан, умело работая винтами, вновь и вновь приближал нос корабля к эстакаде. Надев спасательные круги, заброшенные на эстакаду со спасательного судна, люди по одному спускались по веревочной лестнице в воду. У борта судна моряки подхватывали их баграми, поднимали на палубу и сразу уводили в теплый трюм. Последним с эстакады сняли бригадира. Так были спасены семь человек.
Правительственная комиссия, прибывшая на место трагедии, сразу встретилась с героем-бригадиром. На вопрос, как он решился увести людей от центральной части нефтепромысла, тот ответил, что такое решение ему подсказал опыт. Много раз наблюдая за волнением моря во время штормов, бригадир подметил, что высота волн слева от площадки всегда заметно меньше, чем справа, потому что там на значительной акватории морское дно приподнято. Туда он и увел людей, чем спас и себя и всю бригаду. Жаль, не помню его имени, почти полвека прошло!
Записи самописцев, фиксирующие шторм, дали очень важные результаты. На их основании высота настила на строящихся сооружениях была поднята до отметки 11,6 метра над уровнем спокойной воды. Но двух самописцев ученые не досчитались: они утонули во время шторма. Водолазы попытались достать "черные ящики" со дна, но отыскать их среди искореженных конструкций площадки было так же трудно, как иголку в стоге сена.
Восстановительные работы шли очень быстро, и уже через полгода объем добычи нефти достиг запланированного уровня. Сегодня на Нефтяных камнях, где в 1949 году из воды едва выступал крошечный островок суши, вырос огромный остров из насыпного грунта, огражденный по периметру бетонными блоками. Ему не страшны никакие штормы. На нефтепромысле построено несколько девятиэтажных домов с магазинами, кинотеатром, больницей. Самой первой скважины, пробуренной в 1949 году знаменитым мастером Героем Социалистического Труда Михаилом Каверочкиным, уже нет - она заглушена. Но стоит и будет стоять памятный камень в честь 22 героев-нефтяников, погибших во время катастрофического шторма в сентябре 1956 года.
