Герберт Уэллс. Что едят писатели
25 октября 1879 года исключённый из петербургского Горного института студент В. Г. Короленко отправился в ссылку в один из самых удалённых уголков Вятской земли — в Берёзовские починки Бисеровской волости. Впечатления от трёх месяцев жизни среди народа, сначала в курной, а затем в белой избе, послужили будущему писателю материалом для автобиографической книги «История моего современника». Описывая беспросветную жизнь местных жителей, в качестве одного из символов бедности он избрал… ячмень: «Я был очень беззаботен насчёт пищи, поэтому теперь затрудняюсь восстановить в подробностях наше тогдашнее меню. Помню только, что стол был самый первобытный. Каждый день Лукерья ставила на стол так называемые “шти”. Но это не были наши щи: в них не было ни картофеля, ни капусты. Это было полужидкое месиво из муки и разваренной ячменной крупы. К этому ячменный же хлеб и брага или квас. Всё это было похоже на питание пещерных людей. По воскресеньям Лукерья иногда приготовляла лакомства в виде “шанег”. Починковские постные “шаньги” состояли из кружка житной или ячменной муки в виде лепёшки, в которую запекался меньший кружок муки пшеничной».
Щами или «штями» обычно называют первое блюдо, сваренное непременно с капустой, тогда как в Толковом словаре живого великорусского языка В. И. Даля есть указание на то, что это может быть «похлёбка с крупой, картофелем и морковью». Именно такую похлёбку, или так называемые шти, «каждый день Лукерья ставила на стол», и там, действительно, не было картофеля и капусты. Молодой человек, попав из столицы в глухую провинцию, не дал себе труда узнать, что «шти», приготовленные на основе ячменной крупы, были в то время местной, традиционной, непритязательной, но довольно питательной и сытной едой...
