«Прежде всего, я не бросил искусства, — писал художник К. И. Чуковскому в 1927 году, — все мои помыслы о нём»… «На девятом десятке лет моих усилий я прихожу к убеждению, что мне надо вообще очень долго, долго работать над сюжетом (искать, менять, переделывать, не жалея труда); и тогда, в конце концов, я попадаю на неожиданные клады и только тогда чувствую и сам, что это уже драгоценность. И это уже — от Духа Святого; и тогда чувствуешь, что это нечто ещё небывалое, — редкость».
Вероятно, для Чуковского эти слова оказались неожиданными, так как он неоднократно в своих воспоминаниях писал о «вечной болезненной неудовлетворённости Репина собой и своими творениями». Можно сказать, что лишь в последние годы жизни Репин поверил в своё предназначение, понимаемое им как духовная деятельность, где соединяются интуитивный опыт, эстетическое и религиозное мироощущение. Впервые в самооценке художника достаточно деликатно, но всё же прозвучала уверенность в том, что он может создавать нечто уникальное и имеющее особенное значение.
Взгляды, мысли и творчество Репина на склоне жизни — это отражение его удивительной судьбы после Октябрьского переворота...
