Десять
Человечек подбежал к конвертоплану, не дождавшись, пока лопасти остановятся полностью. Спросил у выпрыгнувшей вслед за охранником на старый потрескавшийся асфальт Даны:
— Это вы журналистка? Как вас там: Лемберг, Лемберт?
С произношением у человечка была беда. Видимо, на немецком говорить ему приходилось в исключительных обстоятельствах, а других языков Евросоюза он и вовсе не знал. Но спасибо, хоть так изъясняется, переводчика не искать. Вопросу Дана, знаменитый медицинский репортёр, чьё лицо не сходило со страниц популярного информационного канала, не удивилась тем более. Во-первых, потому, что на суше новостями медицины вряд ли интересовались так, как в цивилизованном мире. Во-вторых, лицо её скрывала маска костюма биозащиты.
— Ламбер, — поправила она. — Наша договорённость в силе?
— Да, разумеется! Я положил её в заводской холодильник, дожидается вас в целости и сохранности. И она, и её…
Человечек запнулся, и Дана подсказала:
— …ребёнок.
— Ну да, именно. Весь комплект всего за пятьсот евро.
На человечке защитного костюма, естественно, не было. Плюгавый, ниже среднего роста, сморщенное лицо, пигментные пятна на коже. Редкие пегие волосы обрамляют обширную лысину в полголовы. На вид ему было лет пятьдесят. Или около тридцати. Человека, никогда не покидавшего уютный мирок своего купола, могла шокировать такая неопределённость с возрастом, однако Дане, в силу профессии, приходилось часто общаться с «внешними»...
