Булгария встречается во многих странах Европы, Азии и Северной Америки — в умеренной и субтропической зоне. В России она тяготеет к более тёплым районам, включая Кавказ и юг Дальнего Востока, но неплохо чувствует себя и в средней полосе. А вот на северо-западе страны булгария — редкая гостья. И потому каждая её находка выше шестидесятой параллели — событие для микологов. В силу своей редкости на северной границе ареала этот гриб попал в Красные книги Санкт-Петербурга, Ленинградской и Новгородской областей.
На юге плодовые тела булгарии пачкающей обычно образуются с сентября по март, а в более северных районах — с июля по ноябрь. Но, конечно, конкретные сроки роста во многом зависят от погоды.
Растёт булгария одиночно и группами (часто тесными) на покрытой корой древесине лиственных пород. Долгое время считалось, что она обитает исключительно в широколиственных и елово-широколиственных лесах, появляясь на гниловатом дубовом валежнике (стволах и крупных ветвях) через один-два года после гибели дерева. Но сейчас большинство специалистов сходятся на том, что этот гриб может переходить с дуба на другие лиственные породы. В первую очередь, на берёзу, а также на осину, вяз, бук и граб. Булгария пачкающая — сапротроф, организм, питающийся отмершими останками других существ.
Выглядит булгария весьма необычно и хорошо запоминается. В юном возрасте гриб похож на чуть приплюснутый, шероховатый светло-коричневый шарик с мельчайшими, более тёмными бугорками на поверхности. У него имеется крохотная ножка длиной до 3 мм. Вскоре на вершине гриба открывается маленькое отверстие. По мере роста булгария утрачивает правильную форму, превращаясь в обратный конус с округлыми краями, а отверстие растёт, открывая взгляду гладкий и блестящий, глянцевый черноватый диск гимения — тонкого спороносного слоя.
Взрослые экземпляры булгарии пачкающей вырастают до 3, реже до 5 см в диаметре и до 2 (реже до 3,5) см в высоту. С возрастом они всё сильнее напоминают уменьшенный вариант весьма редкого и чрезвычайного колоритного аскомицета — саркосомы шаровидной. Черноватый диск гимения увеличивается, постепенно закрывая наружную поверхность булгарии и словно пытаясь по периметру стекать по стенкам плодового тела вниз. В старости весь гриб становится черноватым и похожим на лепёшку. Умирая, булгарии сморщиваются и засыхают. В таком виде они могут сохраняться по несколько лет.
В засуху гимений булгарии покрывается морщинами, а всё плодовое тело выцветает и скукоживается. Но после возобновления дождей гриб может ожить и почти восстановить нормальную форму и цвет.
Охряно-бурая (до охристо-коричневой) мякоть гриба — плотная и упругая, похожа по консистенции на резину или плотное желе. Она обладает приятным грибным запахом или не пахнет вовсе. Споры обильно выделяются из грибов и окрашивают ствол дерева или грунт. Отсюда и возникло видовое название булгарии — пачкающая (inquinans).
Подавляющее большинство микологов считают булгарию несъедобным грибом. В Китае её искусственно разводят для применения в лечебных целях. В старину эти грибы использовали для окраски шерсти.
Первая моя встреча с булгарией пачкающей состоялась 26 сентября 2007 года. Это был обычный поход по моим любимым местам недалеко от границы заказника «Сестрорецкое Болото». Я никак не ожидал наткнуться на огромное скопление разновозрастных булгарий на валежном стволе берёзы. Лес вокруг был смешанный, дубами там даже не пахло. И за сотни предыдущих походов я этот вид там никогда не встречал.
На разных участках берёзового ствола обнаружились сочные булгарии пачкающие — от бодро идущих в рост «младенцев» до активно плодоносящих «старичков», уже успевших испачкать белую кору тёмными спорами. Я сделал множество снимков и разместил их на форуме «Грибы Ленинградской области». Надежда, что гриб поселился надолго, не сбылась. Несколько лет кряду я проверял эти места, но булгария пропала и, казалось бы, совершенно безвозвратно.
Вторая встреча с булгарией пачкающей произошла через пять лет — 21 ноября 2012 года в заказнике «Северное побережье Невской губы». Она была куда более «правильная» с точки зрения субстрата — грибы выросли на упавшем дубе. А вот сроки удивили: живые и здоровые булгарии созрели и прекрасно себя чувствовали на пороге календарной зимы. Да, осень в том году оказалась очень сырой и относительно тёплой, но всё же позади было несколько заморозков и снег уже выпадал в конце октября и начале ноября (правда, оба раза его быстро смывали дожди). Впрочем, по наблюдениям миколога-любителя Станислава Владимировича Кривошеева, в этих местах при условии мягкой зимы булгарии вполне способны развиваться в декабре и даже в январе. Причём их очередная генерация может начаться в последнем осеннем месяце — после перерыва на снег и морозы. То есть в зонах мягкого «атлантического» микроклимата под Санкт-Петербургом в отдельные годы булгарии пачкающие живут по комбинированной схеме: начинают расти летом, как это бывает в средней полосе, а завершают свой жизненный путь отнюдь не осенью, а зимой — подобно популяциям Северного Кавказа.
Третья встреча с булгарией произошла совершенно случайно. 13 июля 2017 года я шёл своим обычным маршрутом неподалёку от заказника «Сестрорецкое Болото» — проверял, что изменилось в лесу за первую половину июля. Искать булгарии пачкающие так рано я и не думал — тем более на живых деревьях, где они расти не могут. Иду, гляжу по сторонам в поисках подосиновиков и феоколлибий, и вдруг замираю от удивления. На корневой шейке берёзы, из зелёного мха таращатся на меня четыре «карих глазика».
Почему булгарии выросли так рано? Ещё более ранние сроки их появления зафиксированы в Тимирязевском парке натуралистом Иваном Викторовичем Матершевым в том же 2017 году. Но всё же природно-климатические условия Москвы и Санкт-Петербурга существенно различаются.
Посмотрим, какая погода царила на юге Карельского перешейка в течение двадцати суток, предшествующих моей находке. Максимальная дневная температура колебалась от +14 до +20 градусов три дня из каждых пяти, ни разу не достигнув +25 градусов. Средний максимум суточной температуры составил при этом +18,5 градуса. Дожди шли в течение двенадцати дней из двадцати. Таким образом, раннему появлению булгарий пачкающих предшествовала относительно прохладная и влажная погода — весьма нетипичная для середины лета в нашем регионе.
По какой причине булгарии захотели и сумели поселиться на живом и даже совершенно не по-вреждённом дереве, я не знаю. Ведь берёзовый валеж поблизости имелся. Быть может, тому виной катастрофические перемены, что произошли в некогда спокойном, тенистом уголке смешанного леса. Пронёсшийся ураган сломал или вырвал с корнем множество осин, берёз, сосен и елей, и вслед за этим последовала масштабная рубка деревьев и расчистка территории. В результате местами кардинально изменилась экосистема, лес был варварски разрежен, до почвы стало доходить гораздо больше солнечных лучей, низкотравные поляны начали зарастать высокотравьем и кустарником, был повреждён мицелий многих видов…
После неожиданной находки я отслеживал жизнь этой популяции неделя за неделей. К 28 июля булгарии расплодились до сотни экземпляров и вышли на пик активности. Ежедневно продолжали появляться новые плодовые тела, которые бодро лезли вверх по стволу дерева — на свободную от грибов кору.
Вслед за первой пошла в рост вторая генерация. Она вышла на свой пик примерно через месяц. 28 августа я снова обнаружил множество молодых экземпляров, которые поднялись ещё выше по стволу или заняли свободные места с другой его стороны. Большинство же июльских булгарий созрели и щедро делились спорами.
К 16 сентября преобладающая часть булгарий второй генерации созрела и пошла в рост третья генерация. Но она ощутимо уступала в силе первым двум. Молодых экземпляров появилось немного. Ещё через две недели можно было наблюдать умирание большинства сентябрьских булгарий. И всё же новые плодовые тела (аски) продолжали появляться на рубеже сентября и октября, хотя и в очень небольшом количестве.
Ту же картину можно было наблюдать и почти весь октябрь. То есть в течение почти 110 дней происходил непрерывный рост асков. И лишь сильные заморозки в конце октября смогли его остановить. Маленькая популяция булгарий продемонстрировала поистине выдающуюся жизнестойкость, пройдя через несколько жарких периодов, череду дождей, иссушающие ветра и серьёзные заморозки, и выдала на-гора сотни плодовых тел.
Холодным днём 1 ноября я обнаружил на нашей удивительной берёзе очередную генерацию булгарий пачкающих, которые поднялись на высоту уже до полутора метров. И зрелые, и молоденькие грибы были изрядно подморожены, но выглядели вполне живыми, не утратившими ни привычную форму, ни окраску. К моему великому сожалению, я пропустил момент, когда булгарии погибли окончательно и бесповоротно. Это произошло где-то в конце ноября. А в начале декабря лес уже лежал под снегом.
Самым интересным для меня был другой вопрос: а возродятся ли эти удивительные грибы в следующем году? Жизненные соки из берёзы они попили преизрядно, и казалось, что дерево дышит на ладан.
И всё же булгарии пачкающие на следующий год возродились. Во втором сезоне их популяция очень ослабла. Плодовые тела появлялись намного реже, между короткими генерациями возникали долгие перерывы, когда полуживые аски оставались в засохшем состоянии или умирали. Однако это тоже была жизнь.
После долгой летней засухи булгарии появились на той же берёзе в третьей декаде августа, то есть существенно позже прошлогоднего. Я обнаружил их с опозданием — 27 августа 2018 года. Большинство из булгарий были молодыми, но выглядели угнетёнными — мелкими, суховатыми. При этом булгарии совершили очередное чудо: появляясь на свет, они пытались обойти зону прошлогоднего роста и отдельные группы поднялись по стволу на высоту до четырёх метров. Хотя обнаружились экземпляры и на корневой шейке берёзы. Там, где булгарии росли на стволе дерева в 2017 году, он покрылся красными микроскопическими водорослями, и казалось, что берёза кровоточит. Словом, дерево выглядело больным и несчастным.
В следующий раз я навестил берёзу 18 сентября. Самые сочные аски росли на высоте от 2 до 4 метров от земли. Некоторые плодовые тела приобрели странный красноватый оттенок — возможно, в результате непогоды и слабости мицелия. 5 октября на дереве преобладали старые экземпляры, но часть из них снова ожили. Цвет булгарий почти вернулся к норме. Ещё через восемнадцать дней грибы были всё ещё живы, теснились, прижимаясь друг к другу боками, словно таким образом спасались от холода. И почти на всех асках появились странные розово-серые корочки.
Последняя встреча с булгариями на живой берёзе состоялась 4 ноября. Плодовые тела имели примерно такой же вид, вот только ещё больше сжались. По моим ощущениям, они по-прежнему оставались живыми, но это было мучительное существование, перемогание в наступившую холодную пору. Жизненный ресурс популяции окончательно иссяк.
В 2019 году я, разумеется, посетил это легендарное теперь уже место. Берёза была явно больна, но не погибла. На её стволе виднелись чёрные корочки засохших грибов — всё, что осталось от некогда сочных россыпей булгарии пачкающей.
Какие же выводы мы можем извлечь из этой истории? Грибы, как и другие живые существа, пытаются приспособиться к климатическим переменам и некоторым видам это вполне удаётся. Южные виды шагают на север, древесные грибы меняют свой субстрат, сроки роста раздвигаются, всё чаще залезая в зимнюю пору.
Пока что можно с полной уверенностью констатировать: булгарии пачкающие доказали свою непредсказуемость, способность нарушать вековые нормы «поведения». И потому они стали ещё более интересны для изучения.
***
Сумчатые грибы, или аскомицеты, — класс грибов, которые объединяются по двум признакам: септированному (разделённому на части) мицелию и специфическим органам полового спороношения — сумкам (аскам).
