Экспонаты музея целиком и полностью собраны руками его создателя; он занимался этим более полувека, составив коллекцию, которая отображает практически все этапы создания и развития огромного семейства популярнейших во всем мире - и конечно же в России - инструментов, носящих название гармоника.
Коллекционирование - занятие странное. Объяснить с точки зрения формальной логики, почему люди тратят время и деньги ради того, чтобы положить в папку очередную марку, наклейку, монету, невозможно. Ну разве затем, чтобы гордо сообщить при случае такому же чудаку: "У тебя десять тысяч, а у меня - двенадцать". Или: "У меня такая (такое) есть, а у тебя нет!" Именно поэтому Мирек категорически возражает, когда его называют коллекционером. Он - собиратель и исследователь. Его музей не просто собрание редких музыкальных инструментов, а учебный класс, открывающий интереснейшие страницы истории культуры, рассказывающий о судьбах выдающихся мастеров и исполните лей.
Музыкой Мирек начал заниматься с пятилетнего возраста. Он играл на фортепьяно, учился у Елены Фабиановны Гнесиной, а в 14 лет - в 1936 году - был покорен мастерством аккордеониста Игоря Гладкова в фильме "Девушка спешит на свидание". Необычные музыкальные возможности инструмента заворожили его. Вероятно, именно это впечатление во многом и определило его профессиональную привязанность, ставшую делом всей жизни. Но свой собственный первый аккордеон у Мирека появился лишь после войны, когда возвращавшиеся из Германии солдаты привозили эти красивые музыкальные игрушки, исполненные с немецкой тщательностью и старанием.
В промежутке же был арест отца, а потом и самого Альфреда Мирека. Отца сделали "врагом народа" в 1937 году сразу после того, как он, известный инженер-строитель, закончил возведение Химкинского вокзала и получил почетный знак "Ударник". За что его репрессировали? За то, что был австрийцем по национальности, хотя задолго до революции переселился в Россию? За то, что учился в Германии и некоторое время работал за рубежом? За то, что всей душой принял революцию и отдавал без остатка все свои знания строительству нового прекрасного мира?.. Вопросы, в общем-то, беспредметные. Альфред Мирек, естественно, попал в члены семей "врагов народа" со всеми вытекающими последствиями. Но тогда ему было всего пятнадцать лет. Его черед ступить на дорогу смерти настал в 1942 году. Он просился на фронт, ждал повестки в военкомат, а оказался на Лубянке, затем в Бутырской тюрьме. Через полгода ожидания в камере Миреку объявили приговор "тройки": семь лет лагерей.
Отец в лагере не выжил. Сыну повезло, если это слово вообще уместно, когда речь идет о ГУЛАГе - чудовищной машине уничтожения. Спустя два года Мирека "сактировали" - освободили досрочно, как умирающего от туберкулеза, пеллагры и предельного истощения, и передали на руки матери. Из всего его большого этапа в живых осталось только восемь таких "доходяг". Подобные чудеса иногда случались, когда тюремщикам становилось ясно, что шансов выжить у "врага народа" нет никаких. И вторым чудом стало то, что спустя месяцы Мирек все же победил смерть… Страницы автобиографической книги Мирека "Тюремный реквием", описывающие этот период жизни, читать чрезвычайно тяжело, сколько бы ни перечел прежде воспоминаний узников, сколько бы ни слышал свидетельств очевидцев. К аду не привыкают даже те, кто знает о нем лишь понаслышке.
Хрущевская оттепель, полная реабилитация самого Альфреда Мирека и его отца были еще впереди. Теперь же он, инвалид второй группы без права жить в Москве и крупных городах, должен был начинать жизнь с нуля.
…Ту, первую в его жизни гармонику, немецкий трофейный аккордеон, Мирек осваивал самостоятельно: просто вокруг не было никого, кто бы мог дать совет. Принес домой, положил на кровать и начал разбираться с расположением клавиш. Ну, для правой руки - понятно, это как на фортепьяно. А зачем для левой так много кнопок?.. Да не просто разбирался, но и писал одновременно самоучитель игры на аккордеоне. По нему и научился играть. Звучит парадоксально? Но этот самый самоучитель, написанный вначале для себя, затем улучшенный и расширенный, был издан и переиздавался в течение тридцати лет. Он знаком едва ли не каждому, кто когда-либо брал в руки аккордеон.
Через месяц Мирек стал солистом Воронежской филармонии. Но таланту музыканта соседствовал талант ученого. Вопрос: как создавался аккордеон? - захватил Мирека сразу и навсегда. Оказалось, что библиотеки, архивы ничем помочь не могут. По истории гармоники никаких материалов не было. Мирек понял, что историю ему придется писать самостоятельно. Он начал научный поиск, который сделался смыслом жизни на долгие годы.
Отыскивал имена известных в прошлом мастеров, находил их потомков, вел обширнейшую переписку; на попутках, пешком исколесил всю страну, по крохам собирая информацию и экспонаты будущего музея. Не только сами инструменты, но и документы, свидетельства очевидцев, рассказывающих об истории их создания.
Где, как, когда появилась первая гармоника? Четких объяснений не было. В отечественных и зарубежных изданиях говорилось довольно пространно, что гармоника произошла от китайского шэна, известного в Юго-Восточной Азии еще три тысячи лет назад. Но никто не мог объяснить, почему первые гармоники так долго формировались от шэна: три тысячи лет, и вдруг всего за 200 лет появился огромный пласт музыкальной культуры - гармонной.
И вот в результате многолетней научно-экспериментальной исследовательской работы профессору А. Миреку удалось доказать, что шэн ни в какой мере не может быть непосредственным предшественником современных гармоник, так как источником звука у него является надрезной язычок, а у гармоники - свободно проскакивающий. Этот новый способ звукоизвлечения изобрел в 1780 году универсальный органный мастер Ф. Киршник, живший и работавший в Петербурге, и тем самым положил начало появлению первых гармоник.
А кроме того, гармоника имеет с шэном и другие существенные различия:
по способу звукоизвлечения (у шэна язычок колеблется под воздействием эффекта подсоса воздуха; у гармоники это компрессия);
по управлению игрой (исполнитель на шэне закрывает отверстия пальцем, извлекая звук; гармонист, нажимая на клавишу, открывает отверстие над голосом);
по формированию звука (язычок шэна звучит настолько слабо, что необходимо усиление звука с помощью специальных трубочек; у гармоники язычки звучат громко, при этом специального усиления не требуется, а в некоторых случаях необходимо даже смягчение и приглушение резкости звука с помощью резонаторов).
Стало ясно, что Киршник создал принципиально новый музыкальный инструмент, обладающий ярким, сочным звучанием. С тех пор конструкция планки уже не менялась, оставаясь и в баяне и в аккордеоне именно такой, какой сделал ее Киршник. ("Эх, гармонь, моя гармонь, золотые планки…" - пели в России). Исследование профессора Мирека убедило мировую общественность в том, что именно Россия благодаря изобретению Киршника стала родиной первой гармоники.
ГАРМОНИКА - все музыкальные инструменты, звук в которых воспроизводится металлическим, свободно проскакивающим язычком (голосом), колеблющимся под действием струи воздуха. (А. Мирек. "Гармоника. Прошлое и настоящее".)
То есть орган, к примеру, несмотря на наличие нескольких фортепьянных клавиатур и воздушных мехов, к классу гармоник не относится. Он родственник других духовых инструментов, поскольку звук в нем, так же как в свирели, тромбоне, саксофоне и даже в обычном свистке, возникает в результате завихрения воздушной струи.
Разнообразие гармоник необычайно - от губной до концертино, заменяющего исполнителю целый оркестр. Губная гармоника, ножная, ручная, фисгармония, пангармоника, бандонеон. А сколько их, разноголосых и певучих, возникло в России! Ливенка, тальянка, хромка, тульская, вятская, сибирская, вологодская, череповецкая ("череповка") и, наконец, аккордеоны и баяны самых различных конструкций. Причем эти инструменты настолько оригинальны по музыкальным возможностям, что, как пишет в своих трудах А. Мирек, репертуар саратовской гармоники невозможно исполнить на ливенке, репертуар ливенки - на бологоевской, репертуар петербургской - на новоржевской и так далее. Это огромный музыкальный пласт в мировой исполнительской практике.
Гармоника в России - инструмент массовый, истинно народный, что вызывало к нему высокомерное отношение не только у знати, но и у некоторых музыкантов. Но кто это сказал, что "гармонь - инструмент пьяных ямщиков и влюбленных дворников"? Еще в 1883 году Петр Ильич Чайковский ввел гармонику в симфонический оркестр в сюите № 2. В партитуре есть собственноручная запись композитора: "Для надлежащего эффекта этой пьесы аккордеоны весьма желательны и необходимы". А дальше подробное объяснение, какие клапаны и какой рукой должны прижимать исполнители, что свидетельствовало: Чайковский отлично знал этот инструмент.
Хорошая гармонь, изготовленная известным мастером, - инструмент не из дешевых. Стоил 10 рублей, а то и более. Корову в то время, например, можно было купить за 8 рублей.
В результате поездок Мирека собирался уникальный материал. Восстанавливались утерянные секреты изготовления инструментов, отыскивались, реставрировались редчайшие экземпляры изделий, сохранившиеся сегодня в единственном числе. Мирек записывал истории жизни известных прежде на всю Россию мастеров, встречаясь с их прямыми потомками и родственниками. Случалось, слышал немало забавного.
Михаил Дмитриевич Карелин, племянник известного баянного мастера Н. Г. Карелина, организовавший в 1929 году первую в Советской России артель гармонных инструментов "Музыка" в Саратове, рассказал такой случай. В тот год на городском кладбище работали группы ЧК, извлекавшие из могил и склепов гробы богатых горожан. После изъятия золота и ювелирных изделий покойников прах ссыпали обратно в могилы, а гробы складывали штабелями для дальнейшей утилизации. Медные гробовые таблички с выбитыми именами и датами отправляли в артель "Музыка" для изготовления голосовых планок.
"В этот раз нам привезли медную пластину, точно по ширине отвечающую ширине планок. Напилили ее на трехмиллиметровые полосы-планки, пробили проемы. Металл был отличный, в работе мягкий и податливый. Все отходы смели веником и выкинули в общую кучу опилок и стружек во дворе. Баян, собранный на этих планках, звучал поразительно, но оказался тяжелее обычного - 20 кг. "Ну и звук - золотые планки!" Этот возглас натолкнул кого-то на мысль проверить металл кислотой. А планки-то и впрямь оказались золотыми, да еще и высшей пробы.
И пропал баян бесследно. Как ни искали и в Саратове, и в Энгельсе, и в Самаре, и кругом - никаких следов.
А кладовщик Вася Рыжий с этого дня все в куче мусора во дворе копался, и деньги у него завелись, прямо сказать, бешеные. Пить стал беспробудно и через год умер от белой горячки…"
К 1961 году в коллекции Мирека набралось более сотни экспонатов, но вовсе не для того, чтобы тешить сердце исключительно одного только владельца. Поэтому в ближнем Подмосковье, в Софрино, начал функционировать Музей гармоники. Известность музей приобрел очень быстро. И хотя он был общедоступен, попасть туда удавалось далеко не всем желающим, а только по предварительной записи: в силу занятости его создателя основной работой музей функционировал всего по три часа в субботу и воскресенье.
На Дону в одной из поездок показали мне баян музыканта Саши, сопровождавшего спектакли передвижного колхозно-совхозного театра. Во время одного из переездов Саша, оказавшись в степи ночью, был окружен стаей волков и в минуты крайнего отчаяния стал играть им на баяне. Баянист играл с ожесточением, играл все, что знал: вальсы, песни, романсы… Чувствовалось, что спокойные, задушевные мелодии воспринимались аудиторией положительно, завораживали ее.
Слушатели не аплодировали. Но если в музыке наступала пауза, они приподнимались и, передвигая лапы, подползали все ближе. Теперь их легко было различить. Некоторые подпевали вполголоса, поднимая морды кверху. Солист играл без перерыва, но его слушали с неослабевающим вниманием и любопытством…
Но вот начало светать, и слушатели стали расходиться. Вскоре вдали появились четыре всадника с ружьями - казаки искали заблудившуюся повозку.
- Ишь сколько следов. Этот же волчьи! - воскликнул пожилой всадник с бородой. - Почему же они тебя не съели?
- А я им концерт давал. Заслушались, будь они прокляты! - незаслуженно обругал музыкант почитателей своего таланта.
Ах, если бы в наше время баянисты знали твердо, что плохая игра им может стоить жизни! Баян этот тоже попал в мое собрание…
В 1980 году по просьбе музея Ленинградского театрально-музыкального института Альфред Мирек продал ему часть своей коллекции - систематизированное собрание из 100 инструментов, составленное из наиболее редких и ценных экспонатов. Специальная комиссия экспертов оценила коллекцию в 25 тысяч рублей, что по тем временам выглядело солидной суммой. Но вдумайтесь: в среднем всего по 250 рублей за уникальные инструменты, многие из которых к тому времени существовали в мире в единственном экземпляре! Впрочем, Мирек был этим совершенно доволен: ведь именно ему поручалось создать в музее зал "История гармоники в России". Что может быть большей и лучшей наградой для ученого! К тому же он, расплатившись с долгами, снова начал свои экспедиционные поездки по стране. Новых адресов к тому времени скопилось чрезвычайно много.
Надежды включить в коллекцию новую редкость оправдывались не всегда. Однако в истории гармоники находили место даже эти "неудачи" .
Однажды я случайно узнал, что в одном из залов Исторического музея выставлена под стеклом гармоника 1818 года. Сообщение это произвело на меня большое впечатление, так как в это время из книг и энциклопедий было известно, что первую гармонику изобрел Х. Ф. Бушман в Берлине в 1822 году. И вдруг в Москве - сделанная в 1818-м! (приоритет России в создании гармоник Альфред Мирек доказал несколько позднее. - Б.Р.)
Приехал в музей. Действительно, в стеклянном футляре стоит довольно большая гармоника, на левом корпусе которой обозначено крупно - 1818. Я не брал ее в руки, не пытался на ней играть, даже не вынимал из-под стекла. Внимательно рассмотрев все детали и отделку, пришел к выводу: гармоника сделана в конце 80-х - начале 90-х годов ХIХ века в Вологодской губернии, по строю и музыкальным возможностям - "череповка". И принадлежала она ямщику торгово-обозного извоза. 1818 - номер его повозки. На случай потери инструмента в чайной или на ночлеге ямщик крупно обозначил свой номерной знак. Год изготовления если и обозначался, то обычно внутри инструмента…
Выводы визуальной экспертизы Мирека подтвердились, и ямщицкую гармонику переместили в другой зал. Впоследствии к профессору Миреку стали обращаться как к известному эксперту.
К этому времени авторитет Мирека среди специалистов - музыкантов, педагогов, историков - был неоспорим. Казалось, все худшее, все самое трудное осталось далеко позади. Но жизнь приготовила Альфреду Миреку новое тяжкое испытание.
В 1984 году его снова арестовали. Нет, теперь уже не как "врага народа". Повод был иной, хотя не менее абсурдный и отвратительный. Мирека обвинили в "хищении государственного имущества в особо крупных размерах, совершенном организованной группой лиц". Фактическая же причина - инициированная тогдашним руководством МВД кампания по привлечению к уголовной ответственности коллекционеров антиквариата и культурных ценностей. Почему эта кампания началась с приходом к власти в стране Юрия Андропова, отчего именно коллекционеры сделались первой мишенью, какая конечная цель ставилась, выяснять в рамках этой статьи смысла не имеет, можно лишь коротко сказать - началась волна репрессий. Однако десятки собирателей редкостей в Москве и Петербурге отправились тогда за решетку. Милиция и прокуратура не особо церемонились с обладателя ми собраний редкостей. Громкое "дело коллекционеров" сопровождалось обличительными статьями в центральной печати, подстегивая охотничий азарт. Их обвиняли в спекуляции, незаконной торговле, нарушении правил о валютных операциях. Кстати, большая часть возбужденных уголовных дел со временем благополучно развалилась за отсутствием состава преступления, а те коллекционеры, кто все-таки прошел через суд и выслушал приговор, впоследствии были оправданы решением высших судебных инстанций. Но все это произошло намного позже. Тогда же, с точки зрения милиции и прокуратуры, Мирек был точно таким же коллекционером, которого непременно следовало покарать. Его обвинили в том, что стоимость проданной музею части коллекции неимоверно завышена, что весь этот старый хлам никому не нужен и должен стоить в десять раз меньше. Очевидная нелепость обвинения отнюдь не обескураживала прокурорских работников. Привлеченные к делу "эксперты" послушно подписали нужное заключение, из которого следовало, что цена экспонатов - сущие копейки, а некоторых - вообще "ноль рублей" (именно так и было написано в акте экспертизы). Нулевой, к примеру, оказалась цена редчайшей гармоники знаменитого мастера А. Глаголева (отца), изготовленной в 1888 году, а также многих других…
В возрасте 62-х лет доктор искусствоведения Мирек возобновил "тюремные университеты", теперь уже в ленинградских Крестах. Сидеть пришлось больше года - столько времени следствие пыталось доказать невозможное. Оправдательные судебные приговоры тогда были не в чести, и, хотя сфабрикованное дело в суде лопнуло, оно было направлено на доследование тому же самому следователю. Мирека освободили из тюрьмы, но процесс окончательного оправдания затянулся еще почти на год.
А дело его жизни продолжается по сей день. В 2000 году в помещении, предоставленном правительством Москвы, был открыт теперь уже Государственный музей русской гармоники Альфреда Мирека (филиал Музея истории города Москвы). А государственным он стал после того, как свой частный музей в год празднования юбилея столицы профессор Мирек передал Москве. Это не только собрание экспонатов. Здесь проходят театрализованные музыкальные экскурсии, концерты, праздники и фестивали. Здесь выступают лучшие российские и зарубежные исполнители. Музей Мирека сразу сделался еще одним очагом отечественной культуры, пламя которого, искренне надеюсь, не угаснет никогда.
