Дим-Палыч так свирепо рычал, что я вытряхнулся из костюма противоперегрузки, метнулся из каюты в коридор и опрометью помчался в рубку. Происходило что-то из ряда вон выходящее — иначе командир группы не препирался бы с начальством на повышенных тонах и тем более не высказывал бы возражения по громкой связи. Случайно, что ли, её включил? По-другому не объяснить.
Мы летели на очередное задание — исследовать захудалый каменный огрызок, на который обратила внимание космическая разведка. Чем-то каменюка заинтриговал косморазведчиков, и нас отправили его изучить. «Теймар» уже дважды нырял в подпространство и дважды из него выходил на перекрестьях несущих потоков и вот задержался наверху, чтобы дать экипажу передышку.
Когда я ворвался в рубку, командир как раз прощался с Драконом — Драгховером, начальником планеторазведки. Экран дальней связи погас, а раздосадованный Дим-Палыч объявил по громкой:
— Господа офицеры, нам изменили маршрут. Мы зайдём на базу «Гренландия»-четыре и возьмём на борт пассажира. Затем продолжим выполнять задание.
— Пассажира? — разочарованно протянул Медведь — заместитель командира группы по безопасности, старший боец. — Я уж было решил: пассажирку.
— Или двух, — подсказал планетолог Кыш, явно мечтая о женской компании.
— Отставить трёп! — раздражённо приказал командир.
Я убрался из рубки, невольно морщась. Не хватало нам пассажирок! Мы с Танитой только-только расстались, и я ещё не зализал раны...
