(Окончание. Начало см. в № 7)
НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ
Рис. А. Ерасова.
Слово взял Андров:
- Я не буду рассказывать об известных элементарных частицах и античастицах материи. Я их просто перечислю. Электрон и позитрон, протон и антипротон, нейтрон и антинейтрон. Остальные нас не интересуют.
Опыты Малиновского и Сагуэ доказали, что из элементарных частиц можно создавать устойчивые антиатомы любых элементов. Этого достаточно, чтобы построить антимир. Но не это важно. Античастицы рождаются парами. При известных условиях возможно появление парных атомов и даже, как это показывают последние исследования, двойных звезд, парных планетных систем одной - из материи, другой - из ее зеркального антипода - антиматерии.
Рождающиеся пары физически тождественны, за исключением определенных зарядовых и спиновых характеристик. Я утверждаю, что наше Солнце и планеты имеют двойников из антивещества, которые возникли одновременно из электромагнитных квантов колоссальной энергии. Такие кванты время от времени появляются во Вселенной в результате флуктуации излучения других звезд. А если так, то существует и Антиземля, населенная антилюдьми.
Взрыв смеха прервал его речь.
- Антилюди, античеловек - скверные термины, - неодобрительно заметил председатель. - Вы не подумали, что они имеют оскорбительный оттенок?
- Простите. Но я имел в виду человека, построенного из антивещества...
И в наступившей тишине Андров рассказал, как он представляет себе этого человека, особенно подчеркнув зеркальную симметрию его структуры.
94 Возражения не заставили себя ждать.
Резко выступил крупнейший специалист по антропологии и социальной статистике. сибиряк Гутон. Его неумолимые цифровые данные доказывали вероятность сходства между людьми, живущими в различных местах земного шара. Что касается зеркального расположения внутренних органов мумии, то и такое явление уже наблюдалось, по его словам, на Земле.
Вдруг, в нарушение всех правил регламента, кто-то громко выкрикнул из зала:
- Ваши вероятности нужно перемножить!
- Почему? - растерялся Гутон.
- Пурпурная мумия похожа на живую женщину с той разницей, что у нее зеркальное расположение органов. Кроме того, из Вселенной принят бюст человека, похожего на лингвиста Филлио. Возможна ли случайность таких совпадений?
Гутон нахмурился и умолк. Сдержанным гул вновь пронесся по залу.
- Продолжайте, - сказал председатель.
- Нет, пожалуй, подожду. Факты убедительны.
Гутон вернулся на свое место.
Я вышел в холл и стал у электронографа, который печатал первые доклады дискуссии. Выступавшие были рядом, в звукоизолированных кабинах. Они спорили, возражали, сомневались или опровергали гипотезу А и дрова.
- Это подобно передаче телевизионной программы через зеркало. Во Вселенной возможны облака ионизированных газов.
Они служат зеркалом для наших же телевизионных передач...
- Не может быть, ведь не выступали же земные прототипы по телевидению миллиарды лет назад!..
- А вы уверены, что радиосигналы поступили со столь далекого расстояния?
- Конечно. Прием осуществлялся четырьмя радиотелескопами в различных частях земного шара. Точка схождения лучей вычислена с точностью до одного процента.
Нельзя прийти к окончательным выводам, пока не закончится полное анатомическое исследование мумии.
- Но гипотеза Андрова правдоподобна.
Она не противоречит физике...
- А биологии?..
- Если антимир во всем тождествен нашему, то почему мы не послали в направлении альфа Лебедя ответное изображение женщины? Тогда и они сейчас должны были бы проводить такую же конференцию, как мы здесь...
Спор разгорался.
Я вышел на открытую веранду и снова связался с Ленинском. Майя долго не отвечала.
- Разве ты не слушаешь, о чем здесь говорят? - удивился я.
- Представь, нет. Я почувствовзла себя немного усталой. Думаю, что прав Гутон, хотя он и сдался. Просто случайное сходство! Даже на Земле бывают удивительные совпадения. А в масштабе Вселенной они неизбежны. Ну, целую тебя, милый. Пойду прилягу...
Майя выключила аппарат, я так и не успел поделиться с ней мыслью, которая преследовала меня последние дни ей-богу, было бы неплохо, если бы Пурпурная мумия была похожа на кого-нибудь другого...
III Но самое страшное началось для меня после окончания конференции. Делегаты разъехались по своим городам, единодушно решив, что экспериментальных данных для подтверждения гипотезы Андрова недостаточно. Интерес к Пурпурной мумии угас, ее копии были убраны в подвал музея, и только одна, та, которую вначале препарировал сам Андров. была перенесена в Центральный анатомический театр.
Анатомы, патологоанатомы, физиологи и другие представители медицинской науки продолжали копаться в ее внутренностях.
Перед отъездом в Ленинск я решил все таки поинтересоваться, к чему привели их исследования. На пороге секционной меня встретил Андров. У него был усталый, подавленный вид; сквозь полуоткрытую дверь я увидел несколько врачей в белых халатах, склонившихся над бесформенными останками мумии.
- Как дела? - осторожно осведомился я.
- Зеркальная симметрия структуры организма не вызывает сомнений...
- Что же они делают с ней сейчас?
Ученый неопределенно пожал плечами.
- Хотят узнать ее возраст и сравнить его с возрастом вашей жены.
- Жаль, что обитатели Антиземли но прислали хоть листка бумаги с биографическими данными,- пошутил я. - Уж как нибудь надпись с зеркальным изображением букв мы бы разобрали.
- Сожалею о другом. Моим противникам было бы труднее выступать, если бы нам удалось «принять» целиком и профессора Филлио, а не только его бюст...
Я согласился.
- Ваша жена работала с Филлио?
- Да. Она была его аспиранткой. Под его руководством изучала индонезийские языки...
- И когда окончила аспирантуру?
- За месяц до смерти профессора...
Андров задумчиво продолжал:
- Есть еще один путь доказать, что моя гипотеза правильна... Но сейчас это зависит от них.
Он кивнул в сторону секционной.
- Возраст мумии?
- Да, и, может быть, кое-что другое...
Андров взял меня под руку и повел по коридору.
- Хотите, я вам покажу, как работает машина, свертывающая модели по объемной развертке оригиналов?
- Конечно.
Эскалатор быстро вывел нас на верхнюю воздушную дорогу. Здесь мы сели на бесшумно скользящий по тросу гироплан и за несколько минут пролетели над всей Москвой. Небо было голубым, безоблачным, 95 прохладным. Город утопал в зелени, подернутой голубоватой дымкой.
- Вы родились здесь? - спросил меня Андров.
- Нет.
- Какие изумительные превращения претерпел наш город за какие-нибудь тридцать лет!
- О да!.. Скажите, что же еще, кроме возраста мумии, может доказать вашу теорию?
Но Андров, уклоняясь от ответа, продолжал:
- Я живу здесь со дня рождения, и вторая реконструкция Москвы началась на моих глазах. Все было, как в сказке... Вырастали дворцы-гиганты, создавались парки. Подземные дороги переходили на бесшумный транспорт. Над городом закружились вертолеты. Исчезла паутина из проводов для троллейбусов и трамваев, вместо нее раскинулись на высоте ста метров легкие висячие мосты и вот такие башни из сверкающего металла; к ним прикреплены тросы, по которым скользят гиропланы.
Жизнь стала еще более захватывающей и прекрасной. Разве ради всего этого не стоит трудиться? Жизнь прекрасна, - повторил он задумчиво.
Я хотел было повторить свой вопрос, но гироплан уже подлетал к посадочной площадке.
- Вот мы и прибыли, - сказал Андров. - Здесь наш приемный центр.
Увитый зеленым плющом, внизу стоял невысокий дом с плоской крышей. На ней несколько юношей и девушек по кругу перебрасывались мячом.
- Счастливцы! - вслух подумал Андров, глядя на смеющуюся, веселящуюся молодежь. - Вероятно, они на два десятка лет моложе меня. То-то им предстоит увидеть на своем долгом и счастливом веку!
Машина, которая создавала объемные модели из пластической массы по импульсной развертке, называлась электронно-динамическим повторителем. Она представляла собой сияющее нержавеющей сталью и белым лаком гигантское сооружение и работала совершенно бесшумно, казалось, сосредоточенно.
Только иногда из каналов охлаждения наружу выбрасывались струи теплого или прохладного воздуха.
За стеклянной перегородкой в конце зала помещалась другая машина, значительно меньше первой. Туда мы и направились.
У пульта управления сидела девушка и читала книгу. Изредка она отрывала глаза от страниц и поглядывала на приборную доску, где неровно вспыхивала неоновая лампочка.
- Галя, что у вас сейчас?
- Модель нового китайского атомного реактора. Из Пекина, - ответила девушка, вставая.
- По радио или кабелю?
- По радиорелейной линии.
Андров кивнул и обратился ко мне:
- Посмотрите, как это делается. Сюда поступает импульсно-кодовая информация. В ней зашифрованы координаты каждой точки передаваемого объекта, цвет материала, из которого изготовлен объект, и его конструктивные детали-толщина, длина и так далее. После усиления импульсы поступают в дешифратор, затем они то включают, то выключают реле, управляющие механической и химической частями устройства.
Мы возвратились к машине в большом павильоне и подошли к широкой зеркальной витрине в его центре. Андров включил свет. Внутренняя камера ярко засияла.
И мы увидели какой-то бесформенный предмет, к которому со всех сторон тянулись тонкие металлические иглы.
- Свертывание информации в модель происходит здесь. Эти тонкие иглы похожи на те, которые применяются для внутримышечной инъекции. Сквозь них мелкими толчками выдавливается струя пластмассы.
Она обдувается холодным воздухом и застывает. Иглы двигаются синхронно с теми, которые сейчас в Пекине ощупывают реальный объект... Так, капля за каплей, от точки к точке тоненькая струйка пластмассы строит модель. Рычагами можно регулировать размер модели, делать ее то больше, то меньше оригинала. В первоначальном виде смоле бесцветна. Фотоколориметр в соответствии с информацией о цвете вводит в нее нужное количество того или иного красителя
- Так, значит, здесь-то и родилась Пурпурная мумия? - спросил я.
Андров кивнул головой.
- Кстати, я все же не понимаю, почему она пурпурная. Если все так, как вы говорите, она должна быть, так сказать, телесного цвета...
- Об этом на конференции было много споров. Мне кажется правдоподобным объяснение одного физика. Вы знаете, что такое эффект Доплера?
- Это когда длина волны света увеличивается, если источник излучения удаляется от наблюдателя?
- Вот именно. Например, вы можете удаляться с такой колоссальной скоростью, что для неподвижного наблюдателя цвет вашего тела будет казаться красным. Я думаю, цвет мумии свидетельствует о том, что Антиземля удаляется от нас с колоссальной скоростью...
Из-за стеклянной перегородки послышался голос девушки:
- Товарищ Андров, вас к телефону.
Ученый ушел, а я остался смотреть, как иглы с вытекающей из них пластической массой «рисовали» объемную модель предмета, находящегося на расстоянии десятков тысяч километров. Я старался представить себе волнение ученых, когда эти же иглы рисовали объемное изображение человека, обитающего где-то в мировом пространстве на расстоянии, доступном лишь нашему воображению. Незаметно появившийся Андров сильно схватил меня за руку.
- Едемте! Скорее!
- Куда? - удивился я.
- Обратно! В анатомический театр...
Ничего не понимая, я помчался за ним по эскалаторам института. Мы взлетели 96 вверх на линию гироплана и только здесь остановились.
- Что случилось?
- Когда вы разговаривали со своей женой в последний раз? - ответил он вопросом.
- То есть...
- Когда в последний раз?.. - повторил он настойчиво, не сводя с меня пронзительного взгляда своих глубоких черных глаз.
- Часа два назад. Но в чем дело? При чем тут моя жена?
Подлетел гироплан. Мы вошли внутрь.
Из иллюминатора вырвалась сильная струя воздуха.
- Включите радиотелефон и немедленно свяжитесь с женой.
Я извлек из кармана аппарат.
- Покажите. Ах, он с ферритовой антенной! Плохо... Впрочем, попробуйте высунуть его слегка в иллюминатор. Корпус гироплана металлический.
Прильнув всем телом к иллюминатору.
я набрал номер Ленинска. Сердце учащенно билось.
- Не отвечает...
Я снова набрал ном-эр, но безрезультатно.
- Буду держать аппарат на вытянутой руке, а вы разговаривайте, - предложил Андров.
Он взял у меня радиотелефон и высунул в иллюминатор руку по локоть. Но в это время скорость гироплана резко увеличилась, что-то сильно дернуло, и телефон вырвался у меня из рук.
- Ах, черт! Все погибло!
Аппарат сдуло мощным потоком воздуха.
От удара о край иллюминатора Андров поранил руку, и она кровоточила чуть ниже локтя.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. В его глазах я прочитал ужас, и мне тоже стало жутко.
- Что с Майей? С ней что-нибудь случилось?
- Н-не знаю... Постойте... Сообразите с точностью до одного дня, сколько лет вашей жене и сколько времени прошло со дня смерти Филлио.
Но, увы, даже к простой арифметике я был в этот момент не способен. Наконец мне удалось все-таки подсчитать:
- Майе двадцать три года, четыре месяца и шесть дней... Филлио умер три месяца и три дня тому назад...
- Вы учли високосные годы?
- Нет.
- Хорошо. Это сделаю я. Назовите день, месяц и год рождения... Впрочем, скажите лучше дату смерти Филлио.
Гироплан мягко остановился. Андров быстро увлек меня к выходу, что-то бормоча про себя.
До самого анатомического театра мы молчали. Я забыл число и день, в который родилась Майя. Я не помнил, когда умер Филлио.
В коридоре нас встретил какой-то врач, который радостно улыбался. В руках он сжимал большой ком пурпурно-оранжевой пластической массы. Андров приложил указательный палец к губам, но было уже поздно тот не обратил, на это никакого внимания.
- Я вас почти поздравляю, почти поздравляю! - воскликнул доктор. - Осталось только установить, от чего умерла эта женщина! В отношении Пурпурной мумии все ясно.
Я попятился назад, охваченный ужасом.
- Что вы говорите?! - воскликнул Андров, загораживая меня от доктора.
- Вот, смотрите! - Доктор торжествующе протянул комок пластмассы. - Изумительная модель лимфосаркомы! Я удивляюсь только, что там, на Антиземле, не могут справиться с такой ерундой. Они научились по радио, передавать модели своих жителей, а до лечения рака не додумались!
Возмутительно!
Доктор скривил лицо в пренебрежительную гримасу и повернулся к секционной.
Он шел медленно, с достоинством, а вяло передвигал ноги, усиленно думая о том, что сейчас с Майей. Расстояние до Ленинска в пять тысяч километров стало превращаться в космическое. Сердце сжималось...
- В каком возрасте она умерла, я имею в виду мумию? - спросил Андров.
- Это вам сейчас скажет Кутель.
Кстати, неужели и у нас не смогли вылечить эту женщину? Впрочем, часто лимфосаркома не дает о себе знать до последнего момента. Легкое недомогание - и все.
Знаете нашу молодежь? Подумаешь, недомогание! Плевать нам на медицину! Вот и результат...
Громкий и резкий голос доктора звучал, как скверный радиорепродуктор.
В секционной у мраморного стола сидел пожилой мужчина без халата и делал в тетради какие-то вычисления.
- Кугель, сколько, по-вашему, прожила больная? - спросил наш провожатый. Он указал пальцем на растерзанное чучело из пластмассы.
- Восемь тысяч пятьсот двадцать три с половиной дня. За половину я не ручаюсь, - ответил Кугель, сосредоточенно продолжая вычисления.
- Доктор, - умоляюще обратился к нему Андров. - Это ее муж...
- Муж? - повторил врач. - Замечательно! Он-то нам и скажет точно день, когда погибла егс жена. Вы ведь помните?
Но я вспомнил совсем другое. Я вспомнил слова французского радиоинженера Сюжи о том, что объемная развертка организма возможна лишь после его смерти. Я вспомнил, что интервал между приемом из космоса бюста Филлио и Пурпурной мумии равнялся трем месяцам... Вспомнил, что сейчас, может быть, сегодня, исполняется три месяца со дня смерти Филлио...
Доктор повторил вопрос искусственно ласковым тоном, как привык обращаться к больным. Я отрицательно покачал головой.
- Не помните? Не помните, когда умерла ваша жена? - удивился он.
Я потерял дар речи. Но за меня ответил Андроз.
- Может быть, она еще жива. Два часа 7 <Наука и жизнь» № 8.
97 назад с ней разговаривали по радиотелефону...
- Этого не может быть! - категорически заявил доктор. - Я бесконечно верю в вашу теорию антимиров, товарищ Андров, и поэтому она, то есть его жена, не могла не умереть. Иначе мы никак не докажем существование Антиземли и наших антикопий там, во Вселенной...
У меня перехватило от гнева горло.
Я грозно двинулся на увлекшегося патологоанатома.
- Замолчите! Плевать мне на теорию антимиров, слышите? Майя жива. А если она больна, то нужно немедленно принимать меры!
- Успокойтесь, прошу вас. Через минуту мы свяжемся с Ленинском. Идемте.
Как во сне, я шел по каким-то коридорам, плыл по улицам, поднимался в лифтах, слышал голоса...
- На какой волне вы связывались с женой? - услышал я чей-то вопрос.
- Не знаю...
- Номер вашего абонемента?
- Не помню...
- Ваша фамилия?
Я сказал.
- Сядьте здесь.
Андров сел рядом со мной, положив свою руку на мою.
- Сейчас ее разыщут.
Я кивнул головой. Кругом царила глухая тишина. В память отчетливо врезался каждый предмет огромные стенные часы, пальма в деревянной кадке, а справа от нее - золотой бюст Ленина на фоне стены из красного мрамора... Время текло ужасающе медленно.
Наконец позвали:
- Идите в третью кабину.
Окаменевший, бесчувственный, бездумный, я не мог пошевелиться...
- В третью кабину, - повторил голос. - Связь установлена.
Я пошел. Вот кабина номер три. Телефонная трубка. Отчетливый голос телефонистки:
- Говорите.
- Майя, - шепчу я.
- Алло, алло, Москва? - слышу я как будто совсем рядом.
- Майя! - кричу я не своим голосом.
- Да! Это ты, Вадим?
- Майя, ты жива?
- Что?
- Жи-ва-а-а!!!
- Да перестань кричать! Я ничего не понимаю. Почему ты без радиотелефона?
Вдруг мое сознание стало кристально ясным. Я знал, что нужно делать. Знал, как её спасать!
- Майя, слушай меня внимательно, - начал я раздельно и четко. - Ты больна.
Очень серьезно, понимаешь, очень. Немедленно пойди в клинику и скажи, что есть подозрение, что у тебя лимфосаркома. Немедленно, дорогая. Дай слово, что ты сейчас же пойдешь!
В телефоне послышался смех жены.
- Удивительно! - сказала она наконец. - Мы прожили всего четыре года вместе, а думаем одинаково. Даже когда между нами расстояние пять тысяч километров!
- Не-мед-лен-но иди к врачу! - закричал я.
- Я говорю как раз от врача! - ответила Майя.
Под ложечкой у меня засосало. А она продолжала так же спокойно:
- Понимаешь, я вчера почувствовала себя не очень хорошо. Какое-то легкое недомогание. Сегодня пришла в клинику. Сделала анализы. И что ты думаешь? Звуковое просвечивание показало, что лимфатические узлы где-то в области поджелудочной железы чуть-чуть увеличены. Доктор на меня так накричал! Вы, говорит, культурная женщина, а приходите на обследование редко и вот допустили до того, что лимфатические узлы увеличились на семь 98 процентов. А если бы еще годик не пришли, могла бы образоваться лимфосаркома. Как тебе это нравится?
- Нравится, - прошептал я, а из глаз почему-то потекли слезы. - Расскажи все, Майя...
- Да больше и нечего. Мне ввели противораковую сыворотку, и для гарантии через полгода нужно сделать повторную инъекцию. Не такая уж это теперь страшная болезнь. Правда?
- Правда... Майя... дорогая! - бессвязно лепетал я.
- Что ты там бормочешь? Плохо слышу! Как дела с Пурпурной мумией?
- Она умерла... То есть ее порезали на части. Копии в подвалах...
, - А теория Андрова подтвердилась?
- Н-не знаю. Приеду, расскажу.
- Да, да, милый, приезжай скорее, я так скучаю...
- Завтра буду дома!
- Жду! До встречи!
- До встречи!
Когда я вышел из кабины, Андров обнял меня с сияющим лицом и крепко прижал к себе.
- Ну, а для вас особых новостей нет, - заметил я после первых радостных восклицаний. - То, что у Майи на семь процентов увеличены лимфатические узлы, еще не доказывает вашу теорию существования антикопий людей на вашей Антиземле!
- Черт с ней, с теорией! Главное, ваша жена здорова. Я так волновался...
Я посмотрел ему прямо в глаза и прочел в них твердую уверенность в своей правоте.
- Неужели вы не сомневаетесь в существовании антимиров, зеркальной копии нашего мира? - спросил я серьезно.
- Конечно. Впрочем, и вы, кажется, в это поверили. Иначе не приняли бы так близко к сердцу судьбу Пурпурной мумии.
Я смущенно улыбнулся. Действительно, почему я так боялся за Майю? Моя жена и ее зеркальное изображение, принятое по радио из космоса! Что между ними может быть общего?
- Если бы верите в существование антимиров, тогда продолжайте ловить и расшифровывать эти чудесные сигналы из глубин Вселенной. Ищите... Может быть, вы найдете не совсем то, на что надеетесь, но все равно это будет важно.
- Я обязательно так и сделаю. И не только я. Но сейчас меня поразила мысль доктора, который препарировал Пурпурную мумию.
- Какая?
- Там, во Вселенной, знают, как по радио передавать объемную развертку, но не умеют лечить рак...
- Ну и что же?
- Может быть, как призыв о помощи они и отправили в эфир изображения своих умерших жителей? Нужно послать им информацию. Это сделать проще, чем передавать объемные изображения. Для них, наверное, это очень важно.
- Для кого?
- Для тех, кто передал во Вселенную Пурпурную мумию.
- Так ведь сигналы шли миллионы световых лет! - возразил я.
Андров нахмурился и потер лоб.
- Правда. Я об этом не подумал. Впрочем, Есе равно нужно послать.
- Для чего?
- Может быть, когда-нибудь, где-нибудь, кому-нибудь пригодится.
Мы обнялись и надолго расстались.
КОНЕЦ.
