Раннее-раннее утро. Солнце еще только приподнялось над землей. И в резком красноватом его свете все вокруг было необычайно контрастным и ярким. Косые лучи высвечивали на лужке перед домом каждую травинку, каждый цветочек. Я никогда раньше не бывала на улице так рано. Еще и поэтому, очевидно, все было для меня необычно, почти как во сне.
Вдруг откуда-то выплыл на луг гусь. Вернее, гусыня. Именно выплыла, настолько степенно, важно, медленно она шла. Длинная шея несла маленькую головку, как корону. Лебедь! - изумилась я. Гусыня посмотрела на меня строго и повернулась ко мне задом. Это уже потом я узнала, что биологи называют это место подхвостьем, а иногда - гузкой. А тогда, ну не поверите, мне показалось - балетная пачка... Правда-правда, белоснежный пух не лежал гладким, ровным слоем, а был взбит, даже немножко встрепан. Гусыня слегка поворачивалась то в одну, то в другую сторону, грациозно наклонялась, подбирая что-то с травы, а мне казалось - кланялась. И пух этот, взбитый, вспыхивал то ослепительно белым, то розовым. Мне захотелось дотронуться до этой ее "пачки"... Я тихонько подошла к гусыне, опустилась на корточки и - погладила перья. Гусыня от неожиданности замерла, потом чуть присела, и на ладонь мне выкатилось большое белое яйцо. Гусыня выпрямилась, сказала важно "га-га" и, не оглядываясь, ушла.
С тех пор прошло уже много-много лет, но я это помню, как вчера: и невероятную белизну яйца, его совершенную чистоту, и ласковую теплоту прикосновения.
Вы, конечно, можете смеяться, но ведь на свете не так уж много людей, которым гусыня снесла яйцо в ладошку. Не так ли?!
НАПАСТЬ
Росла у нас в саду старая вишня. К концу лета, когда поспевали ягоды, на нее тучей налетали воробьи и облепляли деревце так, что не было видно даже листьев, не то что ягод. Никакие пугала и трещотки не помогали. И все потому, что ягоды на ней были крупные, мясистые и сладкие. Если бы не наш кот Пушок, воробьи, наверное, съедали бы весь урожай до последней ягодки. Пушок, здоровенный лохматый котище пепельно-серого цвета, с раннего утра залегал в траве под вишней. И как только туча воробьев опускалась на дерево, Пушок пулей вылетал из засады. Воробьи чуть-чуть вспархивали, зависали в воздухе, на лету прихватывая бочок какой-нибудь ягодки. Некоторые птицы научились подолгу висеть в воздухе и, как заправские колибри, запустив клюв в сочную мякоть, пили сок.
Кот же почему-то каждый раз пролетал мимо "тучки". Растопыренные лапы не касались юрких пичуг, даже перышко ни с одной из них не падало. Кот плюхался в траву за вишней, прокрадывался снова на прежнюю позицию, а воробьи опять облепляли дерево.
Когда бабушка наконец посылала нас собирать урожай, каждая ягодка оказывалась обкусанной, если не наполовину, то хоть на чуточку. И скажу вам, воробьи понимали толк в вишне! Никогда потом не приходилось мне пробовать вишни слаще той, с запекшейся на солнце корочкой от поклевок. Бабушка сердилась: "Опять не сварю варенья из владимирки. Не божьи птахи эти воробьи, а просто напасть какая-то!.. А ну дай-ка мне, внученька, вон ту ягодку с драным бочком..." И бабушка, сладко причмокивая, принималась споро выбирать вишенки, отмеченные воробьями.
ЯЙЦО
В каждом водоемчике: ручейке, речке, озере или даже болотце, если там есть текучая струйка, - живут личинки ручейников. Взрослое насекомое похоже на бабочку - нежные сероватые, зеленоватые крылышки их покрыты шелковыми волосками, крупная головка с выпуклыми глазками и длинные усы. Интересно, что взрослые ручейники ничего не едят, только пьют воду коротким хоботком. Обычно взрослые ручейники незаметны: уж очень скромны и летают мало. А вот личинки, то есть их детки, создания необыкновенные: этакое длиннопузое существо с маленькой головой, с пятнышками глаз и с мощными челюстями. Личинка ест все. И ест много. За себя, маленькую, и за себя, большую.
Редко кому удается увидеть личинку голой, потому что не успеет она родиться, то есть вылупиться из яйца, как тотчас начинает строить себе домик, или мастерить халатик, кому что больше нравится. Сначала она опутывает себя шелковистой паутинкой - это рубашечка, а на нее личинка натягивает халатик... И вот тут мне хочется рассказать одну забавную историю.
Было мне лет семь, когда меня в первый раз привезли в деревню. Я перед деревенскими ребятами изображала из себя человека чрезвычайно делового. И всюду ходила то с книжкой, то с вышивкой. А надо сказать, что перед отъездом тетя научила меня вышивать бисером, "по-старинке". Бисер я носила в коробочке с крышкой.
И вот позвали меня как-то ребята на речку. Я туда, конечно, со своей "работой". Стали переходить речку вброд. Воды по щиколотку, и она такая прозрачная, что каждую песчинку на дне видно. Смотрю - лежит на песке "палочка" из песка же... Вдруг палочка шевельнулась, высунулась из нее голова, и она поползла по дну прямехонько к моей босой ноге... Тотчас вспомнились рассказы о пиявках... Я замерла от испуга, потом опомнилась и бросилась наутек! Моя коробочка выскользнула из рук, раскрылась, бисер рассыпался, но мне было уже не до него...
Случилось так, что через несколько лет, уже взрослой, я снова попала в ту деревню. Снова лето, снова жара манит на речку. Та же прозрачная водица, тот же светлый песочек на дне. Наклоняюсь зачерпнуть воды и вижу - лежит палочка. Ну теперь-то я знаю, что ты за "палочка"! Ты ручейник в халатике.
Ручейник шевельнулся, пополз, и вдруг сверкнула среди песчинок красная бисеринка... Тут местные ребята мне с гордостью и рассказали, что в их речке Тулке водятся совершенно особые ручейники. Раньше встречались в халатиках сплошь из бисера. Красивые! Да девчонки их вылавливают.
Я вспомнила то далекое лето, коробочку для вышивания и себя, девчонку, рассыпавшую бисер... Но ребятам ничего не сказала. Пусть так и думают, что в их речке сами по себе водятся особенные ручейники.
