И вот, наконец, я увидел маглора. По очертаниям он напоминал человека, но кожа у него была бледная, неживая, будто вымоченная в воде, нос плоский, приплюснутый по-звериному, с вывернутыми наружу ноздрями, уши тоже — по-звериному заострённые, с ветвлениями хрящей, и, дополняя картину, янтарное свечение глаз рассечено вертикальными чёрточками зрачков. А на вершине гладкого, наподобие скорлупы, черепа, торчал волосяной хохолок, только волосы эти были полупрозрачные, с перетяжками, грязновато-кровяного цвета и шевелились, подрагивая, будто нюхая воздух. Неприятное он производил впечатление. Хотя сейчас это не имело значения. Главное — перед нами предстал тот самый маглор.
Из того, что Хухрик набросал — беспорядочно, торопясь, — в своих комментариях, сохранённых на флешке, я понял: чтобы снять с человека ошейник, нужно уничтожить Хозяина. Здесь, по сути, простая линейная связь. Башня, откуда бы она ни взялась, представляет собой генератор, создающий игровых персонажей. Вход в Игру — запрос на их продуцирование. Не существует одного-единственного маглора для всех. Напротив — для каждого нового геймера создаётся собственный виртуальный маглор, постепенно наращивающий, как куст, подчинённое ему человеческое сообщество. Привязка идёт по адресу компьютера или смартфона. А поскольку Иван вошёл в Игру дистанционно, как бы с ноутбука Адели, перед нами появился именно тот, кому этот запрос был адресован.
Один из властителей проклятой Игры. Подлинный Хозяин Адели. Как я ненавидел его! Если бы я мог сконцентрировать свою ненависть в нечто вроде арбалетной стрелы и с такой же ненавистью её метнуть, она пронзила бы маглора насквозь.
Жаль, что ни стрелы, ни самого арбалета у меня не имелось.
Мысли эти промелькнули в одно мгновение. Собственно, даже не мысли — беспорядочный всплеск ощущений. Но маглор за это мгновение уже переместился вплотную к Ивану. Двигался он вообще как-то странно, небольшими скачками, зрительно отделёнными друг от друга. Каждый конкретный скачок было не отследить: маглор как бы исчезал из одной точки пространства и тут же появлялся в другой. Одет он был в короткую юбку с овальными металлическими пластинами, такой же жакет и манжеты, прикрывающие запястья. Причём пластины были тоже функциональны, при скачке они так ярко вспыхивали, что потом перед глазами плыли блёклые туманные пятна. Видимо, не только у меня, но и у Ивана. Тот, впрочем, не растерялся: сразу же, как при нападении носорога, выставил руки вперёд, напрягся в судороге, заструились с пальцев его синие зигзагообразные молнии и одели маглора плёнкой колышущегося огня...
