Вопреки стереотипу "люди на войне не болеют" - болеют. В Первую мировую войну целые армии вымирали от тифа и малярии, и то, что этого не происходило во Вторую мировую, - не чудо, а результат напряженной работы противоэпидемических служб. Война создает идеальные условия для распространения заразы: скопление больших групп людей, перемещение их на значительные расстояния, холод, голод, грязь, физические и психические перегрузки. Добавьте к тому нехватку медикаментов и специалистов... Все связанное с этим легло на плечи фронтовых эпидемиологов. Летом 1944 года войска 3-го Украинского фронта расположились на заболоченных, кишащих малярийными комарами берегах Днестра. "200 квадратных километров, население и скот эвакуированы, единственными объектами питания комаров оказались солдаты", - писал Главный эпидемиолог фронта Михаил Васильевич Земсков. Угрожающее распространение малярии в войсках могло помешать предстоящему крупному наступлению. Прочитав справку-доклад Земскова, генерал Иван Александрович Клюсс, возглавлявший Санитарное управление фронта, спросил: что можно сделать для предотвращения эпидемии?
Молодой врач Земсков по своей врачебной профессии не был эпидемиологом. Неожиданно назначенный в самом начале войны эпидемиологом армии, он попросил сослуживца, инфекциониста Михаила Самуиловича Шулькина, прочитать ему курс лекций по эпидемиологии (до войны Шулькин преподавал в Воронежском мед-институте). И только после этого Земсков приступил к непростым и разнообразным своим обязанностям.
Эпидемиологи проводили разведку впереди частей. Обнаружив очаг инфекционного заболевания, предлагали войскам обойти такой населенный пункт либо формировали для его захвата отряды из уже переболевших, выздоравливающих солдат. Прочесывали фронтовой район, собирая сведения об очагах инфекции среди населения и в частях. Больных солдат изолировали в инфекционные госпитали, а гражданских направляли в местные больницы. Часто эти больницы приходилось восстанавливать, строить бани и дезкамеры, для чего в подчинении врача имелись плотники, каменщики и печники. Проверяли хирургические госпитали, где выявляли инфекционных больных с неверно поставленным диагнозом. Именно такие меры позволяли избежать "санитарных потерь".
Перечислив меры борьбы с малярией в мирное время, Земсков подчеркнул, отвечая на вопрос генерала И. А. Клюсса, что единственное доступное сейчас средство - уничтожение переносчиков заболевания, комаров. В Москву была отправлена шифровка, в которой запрашивалось 402 тонны нефти, 5700 килограммов химикатов и 2200 килограммов хинина. Бочки с нефтью скатывали в болото и расстреливали из автоматов. Нефтяная пленка затягивала поверхность воды, и личинки комаров погибали. Но как обработать плавни на территории, занятой немцами? Ночью по всей линии фронта были выставлены громкоговорители и противника проинформировали о предстоящем авиаопылении, указав время, место и систему самолета. Машину просили не сбивать, объясняя пользу мероприятия для обеих сторон. Немцы все поняли правильно: У-2 сделал три захода и вернулся невредимым. Сержанты контролировали раздачу солдатам хинина при приеме пищи. Принял порошок - получай еду. Защитные сетки от комаров камуфлировали отваром из зеленых орехов, который давал окраску сине-зелеными разводами.
Принятые меры дали отличный результат - процент заболевших в советских войсках оказался вчетверо меньшим, чем у немцев. Наступление началось в срок, 20-го августа, и в несколько дней были освобождены Яссы, Бендеры и Кишинев. Михаила Земскова за успешное проведение профилактических мер против малярии наградили орденом Отечественной войны I степени.
Пирогов называл войну "травматической эпидемией". Службы, способной предупреждать подобные массовые эпидемии, сегодня у нас пока нет.
