В этом году исполняется 1 000 лет со дня рождения великого среднеазиатского ученого Беруни. Это замечательная дата в истории мировой науки. Великий мыслитель прошлого, Беруни был энциклопедистом в полном смысле слова. Он внес значительный вклад в развитие целого ряда наук астрономии, математики, физики, минералогии, фармакологии, географии, философии, истории, этнографии, филологии.
По решению ЮНЕСКО и Международного конгресса востоковедов эта дата отмечается во всемирном масштабе.
Лауреат Государственной премии УзССР имени Беруни, профессор Н. АБУБАКИРОВ.
В те времена не записывали биографии ученых. И все же по крохам, педантично, сопоставляя одни факты с другими, востоковеды сумели восстановить основные вехи жизни мудрого сына Хорезма. Старались, как можно больше узнать о нем самом, потому, что, не зная его жизни, нельзя понять труды, обессмертившие его имя. Разыскали, снабдили комментариями, издали и на арабском языке (как в оригинале), и в переводах его книги. Работа по восстановлению научного наследия Беруни не прекращается. Нет-нет да, и приоткрывается завеса еще над одной областью мышления великого ученого.
Энциклопедизм Беруни кажется поразительным. Когда дни его уже близились к закату, он составил нечто вроде библиографического справочника своих трудов. Список охватывает ИЗ названий. Много это или мало, можно судить хотя бы по тому, что большинство книг, включенных в этот перечень, насчитывает по 700, и более страниц. После этого Беруни прожил еще 12 лет и продолжал работать.
ЧЕЛОВЕК ИЗ ПРЕДМЕСТЬЯ
...Не знаю я, по правде, своего
родословия,
Ведь я не знаю по-настоящему деда,
Да и, как мне знать деда, раз я
не знаю отца!
Беруни
Великий ученый родился 4 сентября 973 года (в 362 году хиджры по мусульманскому летосчислению) в древней столице Хорезма городе Кяте (ныне город Бируни Каракалпакской АССР). Родители назвали его Мухаммадом. К какой социальной прослойке населения он принадлежал, неизвестно. О не знатности происхождения свидетельствует полное имя, принятое им позже, - Абу Райхан Мухаммад ибн Ахмад Беруни (в арабской передаче - Абу-р-Райхан Мухаммад ибн Ахмад ал-Бируни). В этом многосложном имени, составленном в традициях того времени, своеобразно сочетаются Собственное имя - Мухаммад, отчество - ибн Ахмад, «кунья» или наименование по сыну (которого у него так никогда и не было) - Абу Райхан (отец Райхана), и «нисбу» - -прозвище по месту происхождения - аль Бейрун. Последнее слово по-персидски обозначает «из внешнего города», «из предместья», то есть из части, находящейся за городской стеной, там, где селился ремесленный люд. Не исключено, что любовь к изготовлению различных инструментов и сноровку в этой работе Беруни приобрел еще в ранние годы, когда постоянно общался с мастерами-ремесленниками.
Трудно сказать, кто были его учителя, но, несомненно, Беруни рос и воспитывался в среде образованных людей. В то время в Хорезме, находившемся на перекрестке важных торговых путей, осели ученые различных специальностей. Сам Беруни в позднейших сочинениях с любовью и благодарностью в числе наставников называет имя Абу Наср Мансур ибн Али Ирака - известного в то время астронома и математика. Может быть, именно благодаря ему он пронес через все свои годы приверженность к этим двум наукам. Но вряд ли молодой Беруни довольствовался знаниями, перенимаемыми лишь у одного человека. Уж слишком широк круг его интересов.
Эпоха Беруни - это период бурного становления феодально-крепостнического строя, годы шумных политических событий и кровавых войн. На пышных восточных базарах еще отводились места для торговцев рабами, а удельные князья уже старались укрепить свое могущество главным образом за счет наемных войск. В течение жизни одного-двух поколений возникали и рушились целые династии и обширные империи. Убийство брата братом, отца сыном - наиболее часто используемый прием для перемены власти. О раннем периоде своей жизни впоследствии Беруни не без горечи писал:
«В 384, и 385 годы хиджры (994 - 995 годы) производил я астрономические измерения. Но я успел установить только крайнюю высшую точку эклиптики для селения (Бушкатыр), находящегося на левом берегу Джейхуна (река Амударья), к югу от города Хорезма (то есть от Кята), а также эклиптику без азимута. День кончился смутой среди знати Хорезма, что заставило прервать это (занятие), и укрыться, искать убежища, а (затем) удалиться с родины на чужбину. После этого несколько лет не устанавливался для меня покой, пока время не сжалилось и бури не улеглись. И было у меня отвращения (к жизни) от превратностей судьбы и от того, в чем мне завидовал глупец и от того, в чем мне высказывал жалость сострадательный мудрец. После этого нашел я некоторое свободное время в дни правления мученика Абу-л-Аббаса хорезмшаха - да просветит аллах его аргументы и снова измерил я склонение эклиптики, а также эклиптику без азимута. Но не прошло и года, как все опять (пошло прахом). (Обстоятельства) не позволили мне вернуться к первоначальному положению, которое для человека подобного мне было бы более достойным»
В первой части этой цитаты Беруни рассказывает о кровавых событиях, завершившихся взятием Кята войсками эмира Ургенча Мамуна I, и убийством Абу-Абдаллаха Мухаммада - последнего правителя из дома афригидов. Для астрономических наблюдений Беруни пспользовал инструмент редких по тем временам размеров (15 локтей, то есть более 7 метров). Такой величины инструмент, вероятнее всего, мог быть только при дворцовой обсерватории. Сам Беруни наверняка пользовался покровительством убитого шаха. Поэтому понятно, что ученый немедленно должен был покинуть родные места и искать убежища в чужой стране. А между тем новый хорезмшах перенес столицу в Ургенч.
Годы первой эмиграции были тяжелыми для Беруни. Судя по заметкам, разбросанным в различных сочинениях, ученый в изгнании буквально бедствовал. Вначале он поселился в городе Рей, развалины которого находятся вблизи нынешнего Тегерана. Затем, по-видимому, в 998 году по приглашению шаха Кабуса ибн Вашимгира, власть которого распространялась на ряд земель, прилегающих к юго-восточному побережью Каспийского моря, прибыл в Гурган (теперь город в северной части Ирана). Здесь он встретился с уже снискавшим себе известность врачом, философом и астрономом, христианином по вероисповеданию Абу-Сахл Иса ал Масихи, которого Беруни нередко тоже называет в числе своих наставников.
В эту пору Беруни написал одно из своих самых замечательных произведений, известное в фондах литературы под названием «Памятники минувших дней». Это не первый труд двадцатисемилетнего ученого. До этого он написал по меньшей мере двенадцать трудов, из которых до нас дошли только два.
«Памятники» (в 1957 году эта книга была издана на узбекском и русском языках) - не хронология царских династий, как может показаться на первый взгляд, а история культуры народов, их обычаев и нравов. Большое место в книге занимает описание способов летосчисления, которыми пользовались в разных странах в различные эпохи. Беруни кропотливо исследует «корни», то есть начальные даты, месяцы и годы, которые положены в основу различных систем летосчисления и увязывает их с такими астрономическими явлениями, как движение солнца, луны, планет и звезд. И сам же он говорит, что проделывает все это не ради праздного любопытства, а потому, что «значительные праздники и памятные дни, отмечаемые народами, приурочены к определенным периодам, и (сельскохозяйственным) работам», от правильного планирования которых «зависит всеобщее благоденствие»
«Памятники» сразу же были высоко оценены и выдвинули Беруни в разряд первоклассных ученых.
АКАДЕМИЯ НАУК В УРГЕНЧЕ
Что касается наслаждений телесных, то тому, кто испытывает их, они оставляют после себя страдания и приводят к болезням. Эти наслаждения надоедают, когда длятся долго и причиняют страдания, когда переходят меру. Достаточным для тебя доказательством является наслаждение от еды.
И это в противоположность наслаждению, которое испытывает душа, когда она, что-нибудь познает, ибо такое наслаждение, начавшись, все время возрастает, не останавливаясь у, какого-либо предела»
Беруни. «Собрание сведений для познания драгоценностей»'
Беруни вернулся в Хорезм. Какие обстоятельства благоприятствовали его возвращению? То ли он сам посчитал, что родина, как бы ни было там худо, лучше чужбины, то ли он уже не мог оставаться при дворе Кабуса, после того, как отклонил его предложение занять пост визиря, то ли после «Памятников минувших дней» имя Беруни стало настолько знаменитым, что новый хорезмшах, питавший благосклонность к наукам, предал забвению запрет отца и послал ему специальное приглашение. Доподлинно известно только, что с 1010 по 1017 год он жил при дворе Абулл Аббаса Мамуна ибн Мамуна. (Именно его имя упоминается в цитате, приведенной в предыдущей главе.)
Этот период истории Средней Азии напоминает эпоху итальянского Возрождения, наступившую несколькими столетиями позднее. Мусульманское мракобесие, средоточием которого был Багдад и которое спустя сотню-другую лет религиозной мутью зальет зеленые всходы знания, еще не имело той силы, что оно приобрело позже. Древняя культура Хорезма, лелеемая заботой десятка поколений, как раз в ту пору дала мощные побеги.
В Ургенч съехались многие знаменитые ученые. Вскоре после возвращения Беруни из эмиграции туда же переезжает Абу Али ибн-Сина (знаменитый Авиценна) - философ, врач, естествоиспытатель и поэт, снискавший, несмотря на свою молодость, уже широкую известность. Там находился уже упомянутый нами ал Масихи. К этим трем ученым присоединился придворный лекарь Абу Хайр ибн ал Хаммар. Все вместе они и составили ядро сообщества ученых, известное в истории под названием «Академии Мамуна»
Сердечная дружба между ибн-Синой - уроженцем Бухары и Беруни - сыном Кята зародилась задолго до их встречи в Ургенче. Из их писем, сохранившихся до наших дней, мы знаем, что они много спорили по злободневным научным темам. Горячий, резкий в суждениях Беруни упрекает ибн-Сину в слишком большой приверженности к доктринам Аристотеля. Ибн-Сина, который был моложе годами (он родился в 980 году), мягко возражает, тонко аргументируя свои возражения. Споры, начавшиеся во время переписки, продолжались при встречах, не раз выносились на общественный суд. В дискуссиях складывались, формировались научные взгляды обоих великих ученых.
В эти годы Беруни, по всей вероятности, не только пользовался благосклонностью хорезмшаха, но, и сам играл довольно крупную роль в политической жизни страны, причем ему давались дипломатические поручения, требующие особой тонкости при исполнении.
В наследии ученого нет крупных трудов, написанных в эти годы, но многие факты говорят о том, что занятиям наукой он придавал первостепенное значение. Мы знаем о том, что в этот период он вел астрономические наблюдения. В трактате об удельных весах, когда он говорит о различиях в свойствах воды, имеется указание «Все наши исследования проведены в одном месте, а именно в Джурджани (Ургенче) Хорезма»
Родным языком Беруни был хорезмийский. Кроме этого, он знал персидский, согдийский, сирийский, греческий, еврейский, а позднее выучил еще санскрит. Большинство же своих трудов, как тогда было принято в ученых кругах, он написал на арабском языке. Именно это, вероятно, явилось причиной того, что на Западе Беруни стали относить к арабским ученым. Это явная ошибка. Всю жизнь великий хорезмиец провел в Средней Азин и никогда не выезжал ни в Аравию, ни в Египет.
В КЛЕТКЕ БЕЗ ПРУТЬЕВ
«Все накопленное неизбежно рассеивается, а то, что расходуется, исчерпывается. Мне вспомнилось нечто о покойном эмире йамин ад-дауда Махмуде - да простит его Аллах. Он, едва успев настигнуть добычу, к которой стремился, обращал свой взор на другую, гнался за нею и захватывал ее, точно вода, стремящаяся из одной долины в другую.»
Беруни. «Собрание сведений для познания драгоценностей»
Период относительного благополучия в жизни Беруни длился недолго - какой-то десяток лет. Могущественный властитель Газны (сейчас это небольшой город южнее Кабула), религиозный фанатик Махмуд, давно уже с алчностью приглядывался к богатым угодьям северного соседа. С помощью кое-каких дипломатических уловок (их нередко подсказывал Беруни) шаху Мамуну до поры до времени удавалось сохранить политический суверенитет страны. Однако притязания соседа становились все наглее, а требования все жестче. Не помогла и женитьба Мамуна на младшей сестре эмира. Среди других требований поступает повеление, чтобы знатные ученые были доставлены в Газну ко двору Махмуда, дабы он «также имел честь воспользоваться их беседой». Шах Мамун зачитал это письмо ученым и предоставил им право самим решать, что делать.
Авиценна, заручившись рекомендательным письмом от Беруни и переодевшись в лохмотья, решил бежать во владения шаха Кабуса. Вместе с ним отправился в далекое странствование и философ Масихи. При переходе через Каракумы их застиг страшный песчаный ураган. Истощенный Масихи погиб, не выдержав трудности дороги, до места ибн-Сина добрался один.
Беруни не решился оставить в беде доброжелательно относившегося к нему хорезмшаха. Но шах Мамун вскоре погиб и тогда Махмуд двинул свое многоязычное войско на Хорезм. Столица была разрушена, Беруни попал в плен. Вместе с ним участь пленника разделил и врач Хаммар.
Во власти Махмуда Беруни прожил 13 лет. Жестокий, деспотичный властелин не терпел и намека на свободомыслие. Не выдержав его притеснений, бежал из Газны и умер в изгнании современник Беруни великий таджикский поэт Фирдоуси (934 - 1020), создатель великого «Шахнамэ»
Беруни в Газне вел аскетический, замкнутый образ жизни и очень много работал. Об этом свидетельствует один из его ранних биографов, Шахразури (конец XII - начало XIII веков). «Беруни, - пишет он, - твердо придерживался обычая довольствоваться лишь самым необходимым. Будучи безразличным к материальным благам и пренебрегая обыденными делами, он всецело отдавался приобретению знаний, сгибаясь постоянно над составлением книг. Он, раскрывая врата наук, искал разрешения их трудностей, и (тем) делал их доступными (для понимания). Его рука никогда не расставалась с пером, глаза постоянно делали наблюдения, а сердце было устремлено к размышлению. Только в течение двух дней (в году) - в день Нового года и праздника Михрджана - он отдавался заботам по приобретению запасов пищи и одежды. В остальные дни года он их (заботы) отгонял от себя. С лица своего он сбрасывал завесы трудностей и локти свои он держал свободными от стесняющих их рукавов»
Воплощая замыслы прошлых лет, Беруни пишет «Историю Хорезма». До нас она, к сожалению, дошла лишь в отрывках. Потом заканчивает работу по геодезии - «Тахдид». Еще несколько лет работы - , и переписчикам передается обширный труд «Обучение началам искусства астрологии» или «Таф-хим». Астрологии в этой книге, вопреки ее названию, уделено совсем небольшое внимание. Это скорее руководство по астрономии и смежным с ней наукам. С молодых лет страстно увлекавшийся астрономией Беруни не верил астрологическим выкладкам и лишь по обязанности составлял гороскопы Махмуду и его приближенным. Еще в «Памятниках», написанных в годы первого изгнания, он выразил свое отношение к этой лженауке «Однажды я увидел человека, который считал себя знаменитым и ученейшим в искусстве предсказания по звездам. Поскольку он желал получить результаты того, что определяют звезды, он искренне верил по своему невежеству в соединение светил и искал в их связи результаты воздействия на человека и события. Я хотел было удержать его от ложного пути и дать ему правильное направление, но он не оставил своих неправильных мыслей, несмотря на то, что по своим познаниям во всех дисциплинах стоял ниже меня. Он даже вступил со мной в словопрения в совершенно недопустимой и ругательной форме, потому, что он был богат и имел положение, что давало ему возможность восхвалять все осуждаемое, а я был беден и ничтожен, ввиду чего им порицалось всякое мое превосходство»
Вскоре все свое внимание Беруни переключил на Индию. Ученый, возраст которого уже приближался к пятидесяти, сел за изучение санскритского языка. Он настолько преуспел в этом, что вскоре уже не только переводил с него на арабский, но, и с арабского на санскрит, причем даже стихи. Знание языка дало ему возможность в подлинниках ознакомиться с научными и литературными памятниками Индии. Судя по отдельным заметкам, Беруни сам посетил Индию во время походов Махмуда.
Так появился исторический трактат Беруни об Индии «Разъяснение принадлежащих индийцам учений, приемлемых рассудком или отвергаемых»
Видный арабист конца прошлого века академик В. Р. Розен писал об «Индии». Беруни «Этот памятник - единственный в своем роде и равного ему нет во всей древней и средневековой научной литературе Запада, и Востока. От этого труда веет духом критики беспристрастной, вполне свободной от религиозных, расовых, национальных или кастовых предрассудков и предубеждений, критики осторожной и осмотрительной..., веет духом настоящей науки в современном смысле слова»
В наши дни индийский ученый Хамид Раза говорит «Пожалуй, ни один из средневековых и новейших авторов не добился таких успехов в понимании запутанных проблем индийской цивилизации, как бессмертный Абу Райхан Мухаммад ал Беруни, чья «Индия» останется классическим образцом, выражением дани уважения автора древнеиндийской культуре и науке»
НЕ СОГЛАСЕН С ПТОЛЕМЕЕМ
«Из всего предшествующего неизбежно вытекает, что апогей Солнца является подвижным и, что в этом вопросе действительное положение дела противоположно тому, что представлялось Птолемею»
Беруни. «Масудов канон»
«Все кончается по истечении срока.», настал и день кончины эмира Махмуда. Это случилось в 1030 году. Беруни обрел свободу. Спустя полгода он закончил «Индию»
По завещанию эмира престол занял его младший сын, но он продержался недолго. Обойденный родителем другой сын, Масуд, посчитав, что справедливость на его стороне, сверг младшего брата и сам воцарился на троне. Естественно, он стал искать поддержку у тех, кто находился в оппозиции к отцу. В судьбе Беруни наступил перелом.
Известный путешественник и географ начала XIII века Якут ал-Хамави (1179 - 1229), написавший по сравнительно свежим следам биографическую заметку о Беруни, сообщает, что «Сын султана (Махмуда) Мас’уд интересовался астрономией и питал любовь к научным исследованиям». Сам Беруни характеризует отношение к нему молодого правителя Газны словами «Ведь он дал мне возможность посвятить остаток моей жизни целиком служению науке, позволив жить под сенью его могущества»
Ученый, которому шел уже седьмой десяток лет, с юношеским задором взялся за свое главное сочинение по астрономии. Колоссальный труд потребовал нескольких лет.
Уже современники высоко оценили творение Беруни, считая, что оно превосходит все, что было написано до этого по астрономии и математике. Хорезмиец в основном был согласен с повсеместно господствовавшим в то время учением Птолемея и его геоцентрической системой, но тут же делал оговорку наподобие той, что приведена в эпиграфе. Впервые на Среднем Востоке Беруни высказал мысль о возможности движения Земли вокруг Солнца.
Методы астрономических измерений Беруни были совершенно оригинальны и отличались от методов древних греков. Тригонометрическим способом он определил радиус Земли и нашел, что ее окружность равна 20 400 арабским милям. Арабская миля равна приблизительно двум километрам, следовательно, этот расчет очень недалек от истины (40 075, 696 км).
Сын своего века, Беруни, конечно, не был ни атеистом, ни тем более материалистом, хотя в отдельных его высказываниях есть и материалистические потки и даже, какие-то начала эволюционного учения. Его взгляды на социальную справедливость не шли дальше представления о просвещенном и справедливом монархе. Но нельзя не чтить ум, на столетия обогнавший неспешный ход научного развития! И это в то время, когда большинство из окружавших его не в состоянии были даже понять, над чем трудится отрешенный от жизни мыслитель.
Фундаментальный труд по астрономии, состоящий из 11 книг, посвящен Масуду и известен в научной литературе под названием «Масудов канон». Гордого и независимого Беруни трудно обвинить в подобострастии. За весь период подневольном жизни он не посвятил отцу Масуда эмиру-деспоту Махмуду ни единой строчки.
Аш-Шахразури свидетельствует, что султан Масуд в благодарность за посвящение велел доставить придворному мудрецу слоновый вьюк серебряных монет, но Беруни не принял царственный дар, сказав, «Этот груз удержит меня от научной работы, мудрые же люди знают, что серебро уходит, а наука остается. Я же исхожу из велений разума и никогда не продам вечное, непреходящее научное знание за кратковременный мишурный блеск»
ПОСЛЕДНИЕ КНИГИ
«По своей натуре я смолоду был наделен чрезмерной жадностью к приобретению знания соответственно (своему) возрасту и обстоятельствам. В качестве свидетельства этому достаточно (следующего) в нашей земле поселился (тогда) один грек, и я приносил (ему) зерна, семена, плоды и растения и прочее, расспрашивал, как они называются на его языке и записывал их (названия)»
Беруни. «Сайдана»
Еще живя в Хорезме, Беруни начал изучать драгоценные камни и минералы. С годами этот интерес не угас. В беседах с купцами и путешественниками, ювелирами, мастерами по обработке камней и металлов ученый постоянно пополнял свои знания. Итогом его наблюдений стал обширный трак, тат по минералогии.
Как, и все предыдущие сочинения, этот труд Беруни представляет собой свод разносторонних знаний. Кроме подробного описания минералов и металлов, в нем указаны точные географические положения месторождений, способы добычи и обработки минералов, сведения по шлифовке и полировке. Все это перемежается с фольклорным материалом и отрывками из поэтических произведений.
И в минералогии Беруни пошел дальше своих предшественников. Он впервые дал сравнительные оценки твердости минералов, использовав метод царапания. Основными эталонами твердости он взял алмаз, корунд и агат.
Но самое главное он провел точное измерение удельных весов важнейших минералов.
То, что закон Архимеда можно использовать для определения удельного веса металлов, знали многие ученые. Однако при оценке минералов преимущественно пользовались субъективными ощущениями «тяжелее», «легче». Беруни первый ввел для характеристики минералов цифровые константы. Для проведения этой работы он сконструировал специальный конический прибор. А сам опыт ставил так брал кусок образца весом в 100 мискалей (около 425 граммов), и определял вес воды, вытесненной образцом. Затем в той же жидкости взвешивал эталон и снова определял вес вытесненной воды. Несложный расчет позволял определить удельный вес исследуемого образца по отношению к эталону. В качестве эталона для металлов Беруни использовал золото, а для минералов - сапфир. Насколько точны с современной точки зрения его измерения, судите сами по следующей таблице, в которой удельные веса даны в пересчете по отношению к воде (см. стр. 56).
В специальном приборе, который можно отнести к прообразу современного пикнометра, Беруни измерял удельный вес жидкостей и выяснил, что удельные веса пресной и соленой, холодной и горячей воды разнятся между собой. Насколько искусно он это делал, можно судить хотя бы по тому, что из его измерений вытекает, что удельный вес горячей воды равен 0,959. Современные справочники для плотности воды при 100° С указывают цифру 0,95838.
В Европе аналогичные константы стали известны в эпоху Возрождения, после того, как в 1586 году знаменитый Галилей соорудил гидростатические весы.
Долгое время считалось, что книга по минералогии, законченная в год смерти ученого, - последнее творение великого хорезмийца. Но вот в 1927 году в библиотеке города Брусе (Турция) было обнаружено еще одно сочинение Беруни, написанное в его последние годы, - «Книга по лекарствоведению в медицине» (Еще раньше, в 1902 году. Британский музей приобрел в Индии персидский перевод этого труда. Об этом было сделано краткое сообщение, но на него мало кто обратил внимание.)
Обе рукописи - арабский оригинал и персидский перевод - страдали существенными недостатками. В арабском оригинале, выполненном в 1280 году, являющемся копией с копии авторского оригинала, не хватало пяти тетрадей по шесть листов в каждой. А в персидском тексте (перевод сделан между 1211, и 1236 годами) переводчик внес много собственных добавлений, в том числе и несколько листков, посвященных восхвалению аллаха. Советский востоковед У. И. Каримов после кропотливых текстологических сличений полностью восстановил авторский текст и подготовил книгу к печати на арабском и на русском языках.
Книга Беруни - не врачебное руководство. Ее цель - помочь практикующему лекарю по названию и внешнему виду разобраться в доброкачественности, подлинности тех или иных лекарств, помочь установить соответствие описанного или рекомендованного другими лекарства, «дабы он (лекарь) не терялся в различии одного (лекарства) от другого». В этом уже понимание важности и необходимости стандартизации.
В книге 1 116 параграфов, из них 880 посвящены описанию лекарственных растений, остальные - лечебным средствам минерального и животного происхождения. Названия описываемых снадобий даны на многих языках арабском, греческом, тюркском, индийском, персидском, согдийском и других.
Умер Беруни в Газне И декабря 1048 года. Путешественник Якут, о котором мы упоминали, приводит рассказ некоего судьи, посетившего учителя в последние минуты его жизни. «Вошел я к Аб Райхану, - сообщает он, - , а он уже тяжело дышал, издавал предсмертные хрипы и грудь его сильно давило. Будучи в таком состоянии, он сказал мне «Повтори то, что разъяснил ты мне о видах неправильного раздела имущества». Испытывая к нему жалость, я сказал ему «В таком состоянии!» Он ответил «О, такой-то, не лучше ли для меня, оставляя этот мир, знать (решение) этого вопроса, чем уйти из него, не зная его». Я вынужден был перечислить ему их, и он это запомнил. Затем он мне разъяснил то, что он думал об этом, после чего я от него ушел. Но, еще будучи в дороге, я услышал причитания, извещавшие о его смерти». В этом рассказе весь облик хорезмийца.
Для Европы имя Беруни до середины XIX века оставалось неизвестным. При жизни он получил признание, но после смерти труды неутомимого труженика постепенно стали забываться. Его точные выкладки и многие научные рассуждения оказались преждевременными, а потому для той поры просто ненужными. Ученый-новатор на столетия шел впереди своего времени.
Полонившие Среднюю Азию несметные орды Чингисхана - тирана, который не умел ни писать, ни читать, - на века отбросили назад естественный ход исторического развития. Сломились, сникли хрупкие ростки знания раннего восточного Возрождения. Погибли в огне знаменитые библиотеки Самарканда, Бухары, Ургенча. Религиозное давление и феодальные междоусобицы препятствовали новому подъему.
Первые же публикации на современных языках сочинений великого сына Хорезма произвели огромное впечатление. Комментаторы и рецензенты не скупились на самые лестные эпитеты «Леонардо да Винчи XI века», «Гордая вершина в океане арабской литературы». Ученый мир, не колеблясь, отвел Беруни почетное место среди выдающихся деятелей науки.
В наши дни имя ученого-гуманиста пользуется широкой известностью. Труды его стали доступными широкому кругу читателей.
Беруни - хорезмиец, а потомки древних хорезмийцев вошли в состав современного узбекского народа. Поэтому Беруни по праву можно называть классиком узбекской культуры, а, следовательно, всей нашей единой советской культуры.
