О том, как происходит видообразование, с чего начинается и через какие этапы проходит, рассказывает ихтиолог Борис ЛЁВИН, кандидат биологических наук, ведущий научный сотрудник Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова и Института биологии внутренних вод им. И. Д. Папанина РАН, руководитель проекта РНФ по генетике рыб.
Беседу ведёт Наталия Лескова.
— Борис Александрович, всю свою научную жизнь вы занимаетесь изучением рыб…
— Начинал с изучения фауны рыб Волги и Дона в зоне их водораздела ещё студентом, диссертацию защищал уже как морфолог рыб. Потом занялся эволюционной биологией развития — модифицированием онтогенеза, когда, стимулируя или подавляя активность щитовидной железы рыб во время раннего онтогенеза, мы вызывали совершенно разные состояния фенотипов, которые можно было бы отнести к разным видам рыб, настолько у них морфология различалась. В ходе этих работ мы нашли уникальный вид рыб, сверхчувствительный к тиреоидным гормонам (синец, Ballerus ballerus, из семейства Карповые). Он обитает в водоёмах Европейской России, в частности, мы работали с синцом из Рыбинского водохранилища. Когда у синца измерили естественный уровень тиреоидных гормонов, оказалось, что он самый низкий среди всех изученных видов рыб. Тогда мы искусственно повысили уровень тиреоидных гормонов у личинок синца и получили… фенотипический аналог другого вида — белоглазки, Ballerus sapa, у которой естественный уровень гормонов как раз выше, чем у синца. Причём эти виды, хотя и являются сестринскими (то есть самыми близкими друг другу), хорошо различаются в природе по морфологии, экологии, да и по генетике. То есть нет сомнений в том, что это разные виды.
— Тиреоидные гормоны — это же гормоны щитовидной железы. Почему вы именно их решили исследовать?
— Потому что они являются очень мощными морфогенами, то есть соединениями, влияющими на формирование органов и частей тела. В своём эксперименте с синцом мы вскрыли механизм, согласно которому мог реализоваться эволюционный сценарий в этой линии рыб. Например, если случается мутация, которая увеличивает или снижает продукцию гормонов, это приводит к кардинальной перестройке морфологии. Иначе говоря, единичная мутация может привести к морфологическим изменениям видового или родового уровня — фактически случается макроэволюция. Вообще, переход от микро- к макроэволюции не вполне понятен, специалисты пока не могут определиться с тем, существуют ли тут чёткие границы...
