НАУКА И ЖИЗНЬ В КОНЦЕ XIX ВЕКА

Юбилей инфлуэнцы

Судя по тем колоссальным размерам, в каких свирепствовала инфлуэнца не только в начале 1899 года, но даже и летом того же года, и в начале нынешнего, 1900 года, можно было бы вообразить, что она нарочно постаралась напомнить о себе русским людям, 10 лет тому назад официально включившим эту болезнь в цикл своих обычных недугов.

Но итальянская кличка "инфлуэнца", как и другое, не менее известное ее название - "грипп", вошли в употребление уже чуть ли не с конца прошлого, XVIII столетия. Правда, и поныне еще в официальных статистических сведениях инфлуэнца продолжает пока именоваться гриппом (от французского "engripper" - нападать, схватывать или, может быть, от польского "chrypka" - охриплость). Кроме двух уже указанных названий, ее часто называют в народе "сыпишкой", а за границей даже "русским катаром".

Эта болезнь весьма серьезна. Инфлуэнца в большинстве случаев сильно осложняет почти все существующие уже у человека болезни, и осложнение это никогда не проходит бесследно для больного.

Россия считается страной, где инфлуэнца эндемична, т.е. наша родина служит колыбелью этой болезни. Профессор Тессье нашел в водах реки Москвы новый микроб, который оказался микробом инфлуэнцы. Если у больного гриппом взять каплю крови и культивировать ее, то чрез 48 часов в ней развивается уже целая колония таких микроскопических организмов. Эти организмы, впрыснутые в кровь кролика, тотчас же вызывают в нем припадки несомненной инфлуэнцы.

У многих до сих пор создалось ошибочное мнение, что инфлуэнца относится к простудным болезням, но это очевидный абсурд, так как климат и состояние погоды на нее не оказывают никакого влияния. От инфлуэнцы нет пощады ни богатым, ни привилегированным классам.

Переходя к свирепствующей ныне у нас в Петербурге гриппозной эпидемии, можно прямо сказать, что ее грандиозные размеры не только заметны каждому без всяких статистических данных, но и едва ли отыщется в Петербурге семейство, не испытавшее на себе всех прелестей этой болезни. Обычные симптомы ее: потрясающий озноб, повышение температуры до 39-40 градусов Цельсия, нос заложен, голова сильно болит, в особенности лоб над переносицей, появляется сухой кашель, делается противной даже уже одна мысль о какой бы то ни было пище. Обыкновенно больные ложатся в кровать и остаются лежать пластом, пока температура не дойдет к третьему - шестому дню до своей нормы.

Лечение инфлуэнцы до сих пор не основано на каких-либо твердых началах. Опыт показал, что хинин на инфлуэнцу никакого действия не оказывает. Важно избегать колебаний температуры, сквозняков, пища должна быть по возможности укрепляющей; в большинстве случаев приносят пользу пунш, коньяк, ром. Потогонное лечение дает наилучшие результаты. Из жаропонижающих рекомендуют фенацетин, а в случае боли в ухе ее умеряют кокаином.

"Научное обозрение", 1900 г.

Бархатные палки для конькобежцев

Посетители аристократического катка в Булонском лесу в Париже замечают в эту зиму возрождение так называемых бархатных палок, исчезнувших со времен Второй империи.

Эти голубые и ярко-красные палки были введены императрицей Евгенией. Ей как-то вздумалось учиться кататься на коньках, и двум искусным конькобежцам было поручено научить императрицу этому спорту. Учителя находились, однако, в большом затруднении по той причине, что по этикету было запрещено брать за руки августейшую ученицу.

Тогда Картье, король конькобежцев, гениальным изобретением пришел на помощь учителям молодой императрицы. Изобретение это состояло из довольно толстых деревянных палок длиной в 4,5 фута, обернутых ватой и обтянутых красным или голубым бархатом.

Учителя держали эти палки с обоих концов и вели таким образом по скользкой поверхности свою ученицу, державшуюся за середину палок.

Хотя императрица вскоре каталась уже без всякой посторонней помощи, тем не менее бархатные палки сохранились в употреблении у нее и у дам ее придворного штата.

"Циклист", 1900 г.