КАК АУКНЕТСЯ...

Дональд Уэстлейк (род. в 1933 году) известен скорее как автор остросюжетных повестей (см. "Наука и жизнь" № 12, 1998 г.; № 12, 1999 г.), многие из которых вошли в антологию "Великие детективы". Но и его реалистические рассказы отличают необычные концовки, неожиданные повороты сюжетных ходов. Заостряя грани обыденного, автор заставляет читателей задуматься над такими серьезными вопросами, как экологическое равновесие, последствия, к которым может привести научно-технический прогресс, где бы мы ни находились.

- Опять эта церковь, - сказала Кэри Мортон. - Грег, переключи.

- Ничего, ничего, мне она нравится, - из вежливости заверила ее Фэй Уайт, но Грег Мортон уже щелкнул рамкой проектора, и на миг появившийся на стене белый прямоугольник сменился еще одним роскошным видом все той же крошечной бетонной церквушки, аляповато выкрашенной в пастельные тона и сияющей на ярком южном солнце, словно свадебный торт недельной давности.

- Что-то я слишком увлеклась этими кадрами, - сказала Кэри. - Но церквушка такая красивая.

- Да, прелестные цвета, - согласилась Фэй, кляня себя за бесхребетную учтивость и понимая, что тут уж ничего не поделаешь. Десять лет назад, в колледже, было точно так же: Кэри дерзила и плевать на всех хотела, а Фэй улыбалась и твердила свое: "Ничего, ничего, мне нравится". Прошли годы, но все осталось по-прежнему.

- До чего же примитивен этот народ, - заявила Кэри, пока Грег бился с проектором, а все остальные таращились на белую стену. - Считаются христианами, но то, что они творили в своем храме, - сущие джунгли.

"Так почему же вы этого не сфотографировали? - подумала Фэй, потягивая аперитив - приторный южноамериканский напиток, привезенный Мортонами из Бразилии. Его пили все, кроме Рида, мужа Фэй; тот предпочел кружку пива. - Жаль, что я не такая уверенная в себе и не такая спокойная, как Рид, - продолжала размышлять Фэй. - Жаль, что я не люблю своих друзей так, как он".

Щелк. Появилось изображение четверки робких улыбчивых ребятишек на фоне ржавой, просевшей темно-зеленой американской машины.

- Как это по-детски, - с безмятежной улыбкой заметила Кэри.

- Так они и есть дети, - ответила Фэй, глядя на маленькие беззащитные мордашки и острые коричневые коленки.

- Нет, я имею в виду их всех, - Кэри рассмеялась. - Очень милые люди, но такие легковерные.

- Прирожденные жертвы агитаторов, - подал голос Грег.

Изображение на стене задрожало, и Фэй нахмурилась, глядя на детишек. Что там? Отсохшая рука? А у этого... Неужели?

- Погодите! - вскричала Фэй, но проектор уже щелкнул, и на экране появился мужчина в сопровождении детей, безмятежно бредущий по проселочной дороге с большим глиняным кувшином на плече. Дорога была сухая и пыльная, по обе стороны лежала выжженная солнцем бурая земля.

- О, да это Хулио! - радостно объявила Кэри.

- Что там? Один из этих... - Фэй посмотрела сквозь луч проектора на Кэри, милую, белокурую и совсем недавно ставшую матерью. - Один из детишек - слепой, да?

Но, перебив ее, Рид спросил:

- Агитаторы, Грег? Неужто они есть и там?

- Да уж как водится, - ответил Грег. - Когда в стране обосновывается большая американская компания, она привозит с собой процветание, рабочие места, товары народного потребления, образование, медицинское обслуживание. Господи, да что угодно. И местные тотчас начинают думать, будто все это принадлежит им.

- Хулио вел у нас хозяйство, - сказала Кэри, улыбаясь Фэй. - Ты не поверишь, до чего приятно жить в стране, где легко найти прислугу. А какое вино он делал! Приносил его нам полными кувшинами. Не виноградное, а из каких-то цветов, кажется. Не понимаю, как ему удавалось что-то выращивать. Вы только взгляните на эту почву. В моем огородике помидоры были не больше желудей.

- Очень бедные почвы, - пояснил Грег. - Но политиканы, разумеется, болтают про загрязнение окружающей среды.

- Здесь - та же история, - отозвался Рид. - Раздувают из мухи слона.

- Вот именно, - согласился Грег. - Все мы люди, а человеку свойственно ошибаться. Можно подумать, мы нарочно. Неужто мы варвары?

Фэй повернулась и воззрилась на Грега.

- Я читала про какую-то долину в Бразилии, - сказала она. - Там теперь столько промышленных предприятий, что никакой растительности не осталось. И дети рождаются уродами...

Грег кивнул и недовольно скривил губы.

- Мертвая долина. Да, я ее знаю. Поверьте, политиканы нам уже плешь проели из-за нее, хотя там не наши компании, а международные - европейские, южноамериканские. Спору нет, они там и впрямь хватили через край, и, конечно, их надо как-то сдерживать. Но нам, американцам, нужно уразуметь одну вещь: скоро мы будем плестись в хвосте у всего мира.

Щелк. Хулио с кувшином исчез с экрана, и его место заняла очень-очень беременная Кэри в мешковатой белой блузке и мешковатых розовых штанах. Она стояла перед белым типовым коттеджем и сияла улыбкой. На заднем плане виднелись высокие железные трубы, посылавшие в небо струи черного дыма, как на детском рисунке.

- Я не снимала розовых вещей, - сказала Кэри. - Чтобы родилась девочка.

- Твоя Вики - прямо куколка, - сообщила ей Фэй.

- Кабы не эти правительственные предписания, - сказал Риду Грег, - наша компания перебралась бы в Бразилию еще двадцать лет назад. Конечно, я тоже защитник окружающей среды. В конце концов, все мы дышим одним воздухом. Но надо взвешивать "за" и "против". Южным странам просто необходимы наши заводы, и они охотно пускают нас к себе.

- Долго вы там пробыли? - спросила Фэй.

- Полгода, - Кэри мечтательно улыбнулась, глядя на себя беременную и вспоминая о чем-то. - Я так раздалась, что думала, у меня будет тройня.

- А местные плодятся, как кролики, - подал голос Грег. - Но по ним не видно. Я о женщинах. Идет по дороге, и не скажешь, что на сносях. Потом присядет на корточки и - нате вам.

- Ну, не так все просто, - со смехом поправила его Кэри.

- Думаю, работа с роженицами у них далека от наших стандартов, - вслух подумала Фэй.

- Что и стало одной из причин нашего возвращения, - объяснил Грег. - И, конечно, мы хотели, чтобы Вики родилась в Штатах.

Щелк.

- А это - озеро нашей компании, - сообщила Кэри.

Люди на берегу представляли собой весьма разношерстное общество.

- Американцы - они и в купальниках американцы, - отметила Фэй.

- Помнишь то лето, когда мы жили на озере Монекуа? - спросила Кэри. - Правда, похоже?

- Да, только там не было вулканов.

- Может, на следующий год опять туда выберемся? - предложила Кэри.

- Там теперь нельзя купаться. Оно то ли зацвело, то ли заросло.

- О, какая жалость, - с лучезарной улыбкой ответила Кэри. - Зато можно плавать в океане.

- А это опять Хулио? - уточнил Рид, глядя на экран. - И дети все его?

- Я же говорил, они - что твои кролики, - сказал Грег. - Разумеется, нам пришлось пустить местных на наше озеро. Мы же демократы.

Один из малышей на слайде полз к воде.

- Он, что? Без ног? - не поняла Фэй. Щелк.

- Что? - спросил Грег.

- Ничего, ничего, - Фэй нахмурилась, глядя на белую стену.

- Слайды кончились, дорогая, - сообщил Грег. - Сейчас без семи минут восемь, - добавил он, взглянув на свои часы - порождение новейших технологий. - Ты просила сказать.

- Да. Боже мой! - вскликнула Кэри и поднялась. - Обед через пять минут. А потом, если захотите, посмотрим остальные.

- Может быть, на сегодня хватит? - предложил Грег.

- Хочешь, помогу? - вызвалась Фэй.

- Не надо, - сказала Кэри. - Сиди себе.

Но куда там. Оставив Грега и Рида обсуждать предписания и ограничения, женщины отправились на кухню, где мерцали маленькие красные лампочки, оповещая о приближении трапезы. Кэри заглянула в окошко духовки.

- Боже мой, как же хорошо вернуться к современным приспособлениям.

- А в Бразилии у вас их не было?

- Микроволновок? Ты шутишь? - Кэри сняла крышку с кастрюли, и в воздух поднялся клуб пара, благоухающего овощами. - Там - только печь да крошечный итальянский холодильник, в котором и льда-то не сделаешь. Когда к нам приходили сослуживцы, они приносили лед с собой. Честное слово.

- Сослуживцы?

- Ну, а кто еще? Если бы ты знала, как мы скучали по тебе и Риду.

- Мы рады вашему возвращению, - сказала Фэй и чмокнула Кэри в гладкую пухлую щеку.

Фэй и впрямь нечего было делать на кухне, да и Кэри тоже. Машины прекрасно справлялись и без них. Фэй пошла в ванную подправить грим, а на обратном пути, заглянув в детскую, заметила какое-то движение и остановилась.

Когда они заходили сюда, чтобы взглянуть на Вики, та спала. Теперь Фэй решила полюбоваться ребенком еще раз и тихонько ступила в полумрак детской.

Вики была белокурой, как и ее мать, с широко поставленными глазами и приплюснутым носиком. Глазки были закрыты, но она сучила ручонками и ножками, как и положено младенцу, познающему свое тельце.

Вероятно, Вики почувствовала присутствие Фэй; она резко разомкнула веки и сосредоточенно уставилась в потолок. У нее были прекрасные зеленые глаза, чуть темнее малахита. Мгновение спустя пухлые губки ребенка приоткрылись и одарили Фэй пузыристой улыбкой.

"Это игра света", - решила Фэй. Вцепившись в край колыбели, она не сводила глаз со смеющейся Вики и думала: "А нам-то казалось, что мы в безопасности. Все, что нам угрожает, мы увозим прочь, подальше, туда, где пострадать могут только люди, на которых нам наплевать. А сами сидим тут и думаем, что мы в безопасности. Ан - нет. Скоро настигнет и нас".

- Прошу к столу, Фэй, - послышался голос Кэри с порога.

"Нельзя дать ей понять, что я знаю", - подумала Фэй, оборачиваясь. Но, вероятно, выдала себя, и Кэри все поняла по ее глазам.

- Так ты заметила? - спросила она с легкой судорожной улыбкой.

- Кэри...

- Ничего, ничего, это пустяки, - Кэри взяла Фэй под руку и повела из детской. - В нашей фирме есть врач, знаток этой болезни. Он говорит, надо сделать маленькую операцию, когда Вики чуть подрастет. Даже следа не останется.

- Врач компании? Значит, это не первый такой случай?

- Все дети здоровы и веселы, - с довольной улыбкой ответила Кэри. - Идем обедать. - Она подалась к Фэй, улыбка сделалась заговорщицкой. - Только никому ни слова, ладно? Мы все исправим.

Фэй знала, что никогда не расскажет об этом ни одной живой душе. Но и не забудет увиденное до конца своих дней. Не забудет эти темно-зеленые детские глазки, этот приплюснутый носик, этот раздвоенный язычок...

Перевод с английского А. ШАРОВА.