В синем небе, колокольнями проколотом, -
Медный колокол, медный колокол -
То ль возрадовался, то ли осерчал...
Купола в России кроют чистым золотом -
Чтобы чаще Господь замечал.
Владимир Высоцкий. Купола
"ВСТАЛИ НА ГОРАХ МОНАСТЫРИ"
Митрополит Иларион в "Слове о законе и благодати" (созданном между 1037 и 1050 годами) относит основание первых обителей ко времени Владимира I. Когда "явилась заря правоверия", когда "бесы убегали, а крест освящал грады", тогда и "встали на горах монастыри, явились черноризцы". По мере распространения на Руси новой религии растет число обителей - ко времени монгольского нашествия их насчитывается от семи до восьми десятков. Располагаются они в городах или вплотную примыкают к ним, беря на себя роль их защитников от врагов.
Тогда монастыри в большинстве своем основывались князьями и боярами, первыми принявшими православную веру. Страх перед приходом Страшного суда, страх перед адскими муками и кознями дьявола заставлял сильных мира сего обращаться к подвижникам, совершавшим аскетические подвиги. Само одеяние "воинов Христовых" имело мировоззренческий, "знаковый" характер, являя собой как бы мистический аналог воинской формы: пояс - знак готовности к службе; особый плат ("параман") - символ язв Христовых; закрывающая тело черная мантия - отлучение от мира; клобук - шлем, покрывающий главу. Суровая жизнь монахов подчинена уставу, они сознательно жертвуют собой во имя идеи, выступая сплоченным отрядом, ведут борьбу с невидимым, но вездесущим врагом - дьяволом и его слугами. "В монастырях царит атмосфера труда, мысли и молитвы", - пишет В. О. Ключевский. Удаляясь от мирской суеты и вступая в иноческую жизнь, средневековый человек давал обеты целомудрия, послушания и нищеты.
Мерно текла монастырская жизнь, здесь время отмечалось лишь ударами колокола и порядком богослужений. Особые требования предъявляла к инокам монастырская этика как мерило совершенства. Она "одновременно догматична, и индивидуальна, - отмечал историк культуры Ю. М. Лотман, - последнее в той мере, в какой человек должен стремиться к недостижимому идеалу во всех сферах своей деятельности. С этим связана специфическая черта средневекового поведения - максимализм. Обычное не ценится. Ценность приписывается тому же действию, но совершенному или в неслыханных масштабах, или в невероятно трудных условиях, делающих его практически невозможным".
Какими бы наивными и сказочными ни казались чудеса святых современному человеку, привыкшему к рассудочности и здравому смыслу, но сердце древнего русича упорно верило в чудеса и в магическую власть слова. Поучения святых отцов оказывали благотворное влияние на нравственные идеалы мирян. Во время жестоких войн, периодических недородов и голода, массовых эпидемий именно монашество, являя собой стабильность, оставалось представителем порядка в беспорядке.
Многие особенности художественного языка Средневековья сегодня не могут быть поняты и прочувствованы, если мы не проникнем в "эстетику аскетизма". Отшельничество, безмолвие, обращенные к Богу молитвы, крайние формы умерщвления плоти - вот философия променявших мир на уединенную келью. В основе монастырской жизни - "умное" или "мысленное делание", то есть сосредоточенная внутренняя работа духа над самим собой. Просвещение и очищение разума получили эстетическую окраску. Отразилось это и на облике монастырей, гармонично слившихся с окружающей природой. Расположенные на берегах рек и озер, среди "высоких дубрав" и "чистых полей", со стенами и башнями, куполами храмов и сияющими на солнце золотыми крестами, они словно бы были подобием небесного Иерусалима или райского сада на Земле. Пространство обители подразделялось на священное (церкви, некрополь, Святые врата), собственно монастырское (кельи по периметру стен) и сугубо земное (хозяйственный двор).
АСКЕТИЧЕСКИЙ ТРУД
Христианское сознание отличается соединением двух начал - мироотреченности и мироприятия. "Именно это соединение противоположностей в напряженности своей и дает наибольшую энергию аскетического, религиозно-мотивированного труда, - отметил русский философ С. Н. Булгаков. - Этот свободный аскетический труд есть та духовно-хозяйственная сила, которою утвержден фундамент всей европейской культуры... явился могущественным фактором хозяйственного развития".
Причины экономической и творческой активности монастырей проанализировал немецкий социолог Макс Вебер. Радикальная религиозная этика требовала отказа от владения материальными благами, запрещала монахам иметь личную собственность. Отсюда необходимость обеспечивать существование своим трудом. Парадокс состоял в том, что именно аскетический образ жизни в монастырях способствовал созданию богатства, им же отрицаемого. Повсюду обители становились очагами рационального хозяйствования, просвещения и культуры. Подвигами созидательного труда прославлены первопроходцы - основатели монастырей, не гнушавшиеся самой черной работой.
Так, основатель Волоколамской обители Иосиф Волоцкий (1440-1515) видит в монашеской жизни особого рода религиозно-земскую службу. Митрополит Московский Феодор Колычев (впоследствии смещенный), враг опричнины, казненный в 1569 году по велению Ивана Грозного, в 1538 году прибыл в Соловки. Здесь он, никому не открыв "смирения ради" своего высокого мирского звания при московском дворе, развернул кипучую деятельность. Построил каменные церкви, больницы, "пустынь" в лесах, маяки на берегу моря, подворья в Новгороде и в Вологде. Он заботился о расчистке лесов для пашни, о ведении правильного лесного хозяйства, о скотоводстве, оленеводстве, о громадных гидротехнических работах, вызывающих и сегодня изумление, о всевозможных мастерских. Филипп (монашеское имя Колычева) развивал ремесленный промысел, создавал солеварни, управлял обширными земельными областями.
Так "духовная сила перековывалась и в материальное богатство" (С. Н. Булгаков). Интенсивная хозяйственная работа ведется не только за монастырскими стенами, но и вблизи них - в слободах крестьян и мастеровых людей. Во все века монастырские хозяйства с точки зрения агрономической оснащенности были передовыми. В голодные годы такие монастыри, как Соловецкий, кормили целые губернии.
"РЕКИ, НАПОЯЮЩИЕ ВСЕЛЕННУЮ"
Особая роль монастырей, "этих святых зародышей несбывшихся университетов", как назвал их современник и друг Пушкина И. В. Киреевский, связана с распространением со времен Ярослава Мудрого (ок. 978-1054) письменности и книжной культуры. Это в его правление появился в "Повести временных лет" вдохновенный гимн книге: "Велика ведь бывает польза от учения книжного... Это - реки, напояющие вселенную, это источники мудрости, в книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся; они - узда воздержания".
С самого начала русские обители стали рассадниками просвещения и книголюбия, центрами книгописания. В их скрипториях переписывали, украшали миниатюрами, переводили с греческого и болгарского на старославянский язык бесценные древние манускрипты. Монастырский устав требовал, чтобы в свободное от работы время чернецы занимались чтением. В келиотских монастырях (где монашествующие проживали в отдельных кельях) каждый из них должен был отыскивать нужные книги. В общежительных (киновитских) обителях книги были общими. Так стали возникать крупные библиотеки. В допетровское время основные обладатели книжных богатств - монастыри и церкви, в их хранилищах находилось около 40 процентов книжного фонда. Например, в Кирилло-Белозерском монастыре (по описи XVIII века) библиотека насчитывала 2092 книги, а до XIV века первое место занимал Киево-Печерский монастырь.
В "Киево-Печерском патерике" (XI-XIII века), сборнике назидательных рассказов о деяниях печерских иноков, представлена такая картина работы монастырского скриптория: "Ларион был хитр писать книги и писал их во все дни и ночи. Великий Никон, сидя рядом, строил книги, а сам блаженный (Феодосий. - В. Д.) прял вервие, еже на потребу такому делу". Работа сопровождалась тихим пением Псалтыри. По выражению Д. С. Лихачева, "литературный труд был особой формой молитвы".
В Киево-Печерском монастыре возникло русское летописание. По преданию, создателем первой редакции "Повести временных лет" стал преподобный Нестор (XI - начало XII века). В течение столетий его преемники продолжали записи достопамятных событий, совершавшихся из года в год. Летописец часто узнавал о политических событиях, войнах и других делах от их непосредственных участников, хотя и включал в канву повествования отзвуки эпических сказаний. Сохранив память о делах далекого прошлого, иноки-летописцы оказали неоценимую услугу нашей исторической науке и много сделали для развития русского самосознания.
В монастырях работали наиболее квалифицированные люди - артели зодчих, мастера декоративно-прикладного искусства, вышивальщицы, художники-монументалисты, иконописцы. Создаваемые ими произведения в Средневековье были своеобразными "книгами для неграмотных". Великие творения Андрея Рублева, Феофана Грека, Дионисия уже тогда определяли как "молчаливое любомудрие" в красках. Любая творческая работа иноков - не просто череда ремесленных операций, а действо, требовавшее благочестивого душевного настроя и особого ритуального поведения.
Вплоть до XVII века наиболее известные писатели и живописцы были монахами - Епифаний Славинецкий, Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев, Симон Ушаков. В числе постриженников монастырей - крестьяне, посадские люди, стрельцы, бывшие церковнослужители, бояре и дворяне. Среди них много активных, честолюбивых и талантливых. Из монастырских стен выходили христианские мыслители и проповедники, приобщавшие людей к основам нового учения, которые несли идеи духовного спасения в мир, чреватый языческими соблазнами.
Монастыри - это и центры "социальной работы". В них основывали школы и училища, организовывали больницы, приюты для сирот и престарелых, а во время голода по мере возможности кормили окрестное население.
АНТОНИЙ И ФЕОДОСИЙ
Середина XI века. На высоком, покрытом лесом правом берегу Днепра, вблизи Киева, возникает Киево-Печерский монастырь. Со временем его назвали лаврой ввиду многолюдства и обилия зданий. Здесь зародились первые школы и скриптории, а позднее возникла крупнейшая типография. Лавра приобрела особый статус: независимая от киевского митрополита, она находилась под опекой константинопольского патриарха. Ее игумен получил сан архимандрита, которым жаловали лишь настоятелей важнейших монастырей.
Основателями Печерской обители были отцы русского монашества - Антоний (умер в 1073 году) и Феодосий (родился между 1035 и 1038 годами, умер в 1074 году).
"Некий человек" из города Любеча вблизи Чернигова побывал в тогдашней Мекке восточного христианства - на Святой горе Афон, где принял постриг под именем Антония. В Киев он пришел приверженцем строгой аскетической жизни афонских иноков, напоминавшей о подвигах древних египетских и сирийских подвижников. Большую часть земного бытия Антоний провел в безмолвии пещерного затворничества, обитая в маленькой "печерке" на берегу Днепра. "И жил здесь преподобный в непрестанной молитве, вкушая сухой хлеб и удовлетворяя жажду умеренным количеством воды". Всеобщее уважение, которое питали к пещернику как к "мужу духовному" и "небесному человеку", дало ему статус "старца", духовного вождя.
Власть Антония не дублировала административных полномочий игумена, но стояла выше и их освящала. Испросить благословения и наставления приходили к преподобному и великий киевский князь Изяслав Ярославич вместе с дружиной, и двадцатилетний Феодосий - будущий игумен лавры, "во всех благах искусный". Вскоре к Антонию стала стекаться братия: в 1036 году "стадо словесных овец" насчитывало 12 человек, а через сорок лет в монастыре было более 100 иноков. Общими силами выкопали "печеру велику" с подземной церковью и кельями ("Ближние пещеры"). Так было положено начало Печерской обители.
А с XI века она включала уже и Верхнюю лавру с Успенским собором, надвратной Троицкой церковью над главным входом (1108 год), трапезной палатой и каменными стенами, а также Ближние и Дальние пещеры, вокруг которых группировались отдельные здания. Что представляли собой пещеры? Выкопанные в плотном лЈссе узкие и низкие галереи, а в их стенах - погребальные ниши. Углубления с мощами особо почитаемых святых, освещаемые негасимыми лампадами. Крипты-капеллы с полусферическими сводами и земляными скамьями вдоль стен - места коллективных собраний. Захоронения чернецов, камеры с решетками, где братья во Христе хоронили себя заживо... "Катакомбы" лавры до сих пор не изучены до конца, время от времени обнаружива ют доселе неизвестные подземные коридоры и помещения.
Ставший настоятелем монастыря Феодосий с его практическим и организаторским даром воплощал иной, чем у Антония, тип русской святости. Он не исключал крайнюю аскезу, но умалял ее ради трудовой жизни. Он стремился к гармонии деятельного и молитвенно-созерцательного начал. "Далекий от односторонности и радикализма, живущий целостной полнотой христианской жизни" (по словам русского мыслителя Г. П. Федотова), Феодосий подавал пример как строгого послушания, так и неустанных трудов - сам помогал пекарям, колол дрова, носил из колодца воду. Он выступает и законодателем: около 1070 года для своей обители ввел Студийский устав, распространившийся и на другие монастыри. (Устав был создан в IX веке Феодором Студитом, настоятелем Студийского монастыря в Константинополе.) Устав определял порядок жизни обители: как совершать богослужения, как вести себя в церкви и за трапезой, что вкушать и в какие дни... Каждый член братства трудился на общую пользу, проводил время в бдении, молитве и посте. Быт Печерского монастыря был суров. Основное пропитание иноков - ржаной хлеб и вода, лишь в субботу и воскресенье подавали чечевицу. При посещении знатных гостей на столе появлялась рыба. При неурожае питались хлебом из лебеды. Устав утверждает строгую дисциплину и полное подчинение игумену.
Сквозь традиционные для житий подвижников (агиографии) описания подвигов, чудес, видений в "Киево-Печерском патерике" проступают реальные события и люди тех лет. Это своеобразная летопись эпохи, написанная с морально-назидательным смыслом. В стенах обители создавал свой труд летописец Нестор. Не давал себе отдыха иконописец Алимпий-Нестяжатель. Его чудесные краски заставляли верить, что иконы писали за него ангелы во плоти. Пользовал недужных чудотворными зельями благочестивый врач Агапит. Многие иноки отличались знанием языков: монах Лаврентий говорил по-латыни, по-еврейски и по-гречески...
Феодосий не только игумен большого монастырского братства, он выступает и как общественный деятель своего времени: помогает бедным, защищает вдов от неправедного суда. Недаром сильные мира сего его побаивались - Феодосий обличал князей, вероломно захватывавших власть и попиравших закон, отстаивал гражданский мир между властителями. Защищая православие как "чистую и честную и святую" веру, подвижник призывает князя быть милостивым ко всем людям независимо от их национальности и конфессии: "Милостынею же милуй не токмо своя веры, но и чюжая...аще ти будеть ли жидовин, ли сорочинин, ли болгарин, ли еретик, ли латинин, ли от поганых - всякого помилуй и от беды избави".
В игуменство Феодосия Печерский монастырь почитали Фавором Русской земли. "Пред очами русского мира не на именье князей и бояр, а слезами, молитвой и постом вырос Печерский монастырь - мир совершенно особых отношений и непостижимых для полуязыческого общества задач", - отмечал историк русской церкви А. В. Карташев.
ДЕТИЩЕ ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ
В монгольское нашествие пострадали многие обители, некоторые были разрушены. Но это только подтолкнуло к массовому основанию новых. XIV - начало XV века - золотое время в истории создания монастырей. За XIV век было основано 80, а в первую половину XV века - 70 монастырей. В это время обители встают недалеко от Москвы, способствуя упрочению княжества Московского, и в глухих лесных углах русского Севера и Северо-Востока. Тяжелая жизнь городов, время от времени разоряемых набегами ордынцев, заставляла подвижников удаляться в самые уединенные места.
Расцвет монашеской жизни в северо-восточной Руси - плод сотрудничества двух великих людей, митрополита Алексия и преподобного Сергия, ставших родоначальниками новой эпохи духовного и политического возрождения ослабленного татарским игом и раздробленного государства. Глава и учитель нового иночества преподобный Сергий - "особый нашего Российского царствия хранитель и помощник", - так сказали о нем молодые цари Иоанн и Петр Алексеевичи в 1689 году. Эпоха Сергия - это и эпоха Андрея Рублева, Дмитрия Донского, Куликовской битвы, эпоха спасительного взлета национального самосознания.
"Житие Сергия Радонежского", "чюдного старца", признанного святым при жизни, рассказывает о символически значимых чудесах и видениях преподобного. Так, благодаря божественному откровению отрок (мирское его имя Варфоломей) постиг книжное учение. Он встретил в поле "некоего черноризца, старца святого... прилежно со слезами молящегося". В ответ на просьбу Варфоломея овладеть грамотой старец дал вкусить юноше кусочек просфоры. "И была сладость во рту его, как от меда сладкого". Получив благословение старца, внезапно ставшего невидимым, отрок начал петь псалмы и постиг книжную благодать. На этот сюжет М. В. Нестеров написал свою знаменитую картину.
"Житие" повествует и о таком видении: яркий свет разогнал ночную тьму, и в небе появилось множество прекрасных птиц. "И голос был слышен, говорящий: "Как много ты видел птиц этих, так умножится стадо учеников твоих и после тебя не истощится, если они захотят по твоим стопам идти". Как бы там ни было, но многие из вновь возникавших обителей (около 30) были связаны с именем Сергия - их основателями стали ученики и "собеседники" радонежского игумена. Так возникли Благовещенский монастырь, "иже на Кержаче", московские Андроников и Симонов монастыри, коломенский Голутвин монастырь, Высоцкий - в Серпухове. И все они учреждались как общежительные. До середины XVI века общежитие оставалось основным регулятором иноческой жизни.
Наиболее известные монастыри, основанные иноками Сергиевой школы, - Кирилло-Белозерский, Ферапонтов (здесь главный храм расписал великий художник Дионисий) и Соловецкий. Со временем северные обители застраивали каменными зданиями, окружали могучими стенами, но были они не столько крепостями, сколько очагами передового хозяйствования и утонченной культуры и искусства. Фрески Ферапонтова монастыря до сих пор поражают удивительными сочетаниями красок и лирическим строем.
Сергий Радонежский стал прежде всего духовным вождем русского народа в труднейший период его борьбы с татарами. Именно Сергий благословил Дмитрия Донского на битву с татарскими полчищами в открытой степи. Перед походом на Мамая он дал князю чернецов-ратоборцев Пересвета и Ослябю, героически павших в сече в 1380 году. Никому другому, как Сергию, удалось отговорить упрямого рязанского князя Олега от похода на Москву в 1385 году. "Тихими и кроткими словесы" он умиряет княжеские распри. Огромное влияние Сергия на беседующего с ним человека оказывало не столько его многознание, образованность, сколько сам его облик, не столько то, что он вещал, сколько, как говорил и смотрел на человека.
"Дом Живоначальной Троицы" - символ объединения поднимавшейся Руси всегда осознавался центром России, а его строитель Сергий - покровителем и вождем народа. Трудно себе представить, что величественный ансамбль Троицы, и сегодня - центр паломнического движения к мощам святого Сергия, начинался с примитивного жилища и бревенчатой "церковицы" в гуще Радонежских лесов, в 70 километрах к северо-востоку от Москвы. Сергий не изменил типу русского монашества, созданного Феодосием Печерским. Вскоре к прославившемуся "правому учителю" начинают стекаться последователи. Убедившись в их вере и усердии, Сергий принимал братьев во Христе. Они срубили кельи, обнесли тыном и постепенно устроили монастырь, где деревья "шумяще стояху". В 1354 году "смиренномудрого и целомудренного" подвижника выбрали пресвитером (слово означает - мудрый старец, настоятель). Но "правый учитель" продолжал неустанно трудиться: колол для братии дрова, молол зерно, пек хлеб, варил еду. Носил бедную, худую одежду, таскал воду для каждой кельи. Подавая пример братии, он раньше всех шел к церковному пению "и на службе никогда к стене не прислонялся".
Так зародилась Троице-Сергиева лавра, сыгравшая видную роль в отечественной истории. Например, в период Смутного времени она выдержала шестнадцатимесячную осаду польско-литовских интервентов, требовавших покориться "законному царю" Лжедмитрию II (1608-1610 годы). В обороне против "скопищ сатанинских" участвовали и жители близлежащих слобод, стрельцы, дворяне во главе со своими воеводами.
ПУТЬ НА СЕВЕР
Роль духовенства в колонизации русского Севера и лесов Заволжья трудно переоценить. Справедливо отмечал В. О. Ключевский: "Строгость жизни, слава подвигов привлекали сюда издалека не только богомольцев и вкладчиков, но и крестьян, которые селились вокруг богатевшей обители как религиозной и хозяйственной своей опоры".
Иноки, как и крестьяне, рубили окружной лес, пахали, косили. Вместе с иноческой братией деревни составляли один приход, тяготевший к монастырской церкви. "Среди братии нередко оказывался ученик основателя, тяготившийся этим неиноческим шумом и богатством... он с его же благословения уходил от него в нетронутую пустынь, и там тем же порядком возникала новая лесная обитель... Складывалось широкое колонизационное движение, которое, исходя из нескольких центров, в продолжение четырех столетий проникало в самые неприступные медвежьи углы и усеивало монастырями обширные лесные дебри средней и северной России" (В. О. Ключевский).
Например, инок Кирилло-Белозерского монастыря Савватий достиг Соловецкого архипелага на Белом море, где в 1429 году поставил келью и водрузил крест. Но преемником его и истинным основателем монастыря на Большом Соловецком острове в 1436 году стал выходец из Новгорода Зосима. В дальнейшем Соловецкий монастырь, окруженный мощными стенами с башнями, выложенными из огромных валунов, с монументальным, устремленным ввысь Преображенским собором прославился на всю Россию своими культурными сокровищами и хозяйственными достижениями. Благодаря вкладам московских и новгородских землевладельцев, соловецкое братство сосредоточило в своих руках обширные участки на Поморском, Карельском, Терском берегах Беломорья с рыбными угодьями и соляными варницами, земельные владения. По Двинскому пути вывозили соль в обмен на хлеб, воск, сукно, кожи, полотно. К каменной пристани причаливали морские суда.
В середине XVI века строят большой кирпичный и кожевенный заводы, через местами заболоченный остров проводят сохранившиеся поныне дороги, топкие места превращают в луга, поощряют огородничество. 52 внутренних лесных озера, соединенные каналами, образовали на острове сквозную проточную систему, имевшую сток в море, а обитель получила постоянный приток свежей питьевой воды. Произведения художественной ковки и литья выходили из мастерской на берегу Святого озера. Уже в 60-х годах XIX века возвели поражающую воображение дамбу - гигантское гидротехническое сооружение между Большим Соловецким островом и островом Большой Муксалмой. Упруго извиваясь, высокая каменная насыпь протянулась через пролив почти на километр.
В монастыре собрана ценнейшая библиотека, в ее описи в конце XVI века насчитывалась 481 рукопись и 38 старопечатных изданий. В "книгохранительной палате" выбор чтения отвечал любым вкусам: помимо богословских и церковно-назидательных сочинений спросом пользовались и книги светского содержания: "История Иудейской войны" Иосифа Флавия или "Христианская топография" Косьмы Индикоплова. В местном иконописании большую роль играли приезжие мастера. Число икон в монастыре поистине огромно: в 1678 году в Преображенском соборе их было около 1000, а в начале XVIII века столько же хранили в служебных помещениях и кельях.
***
Монастыри - во второй половине XVII века их насчитывалось около 650 - получали от князей и царей дарственные грамоты на окрестные земли, которым давали различные привилегии: они освобождались от тягла, оброков и государственных податей, что привлекало на эти земли крестьян.
В XVI-XVII веках разбогатевшие монастыри стали строить каменные храмы и другие постройки. Кирпичные стены, возводимые по всем правилам фортификационной техники, делали монастыри серьезными крепостями:
Не раз о вражьем войске возвещали
С окраины Руси монастыри.
И первыми не раз врагов встречали,
Да и сражались, как богатыри.
Анатолий Кузьмичевский
