Шла первая декада января, стояли крещенские морозы. В один из этих дней хрупкую, морозную тишину нарушил рев мощного мотора. Из высокой кабины выпрыгнул человек.
Когда он развернул куртку, мы ахнули — там лежали три живых комочка с красными носиками, такими же лапками и еще кровоточащими пупочными канатиками. За время основания станции нам приходилось поднимать малышей самых разных возрастов, но таких крох нам вручили впервые!
А случилась эта печальная история так. На дальней лесной делянке работали лесорубы. Трелевочный трактор с громким ревом тащил деревья на погрузочную площадку. Здесь стволы грузили на лесовоз. Вой моторов и грохот разносились далеко окрест. Несмотря на все приближающийся шум, медведица, устроившая себе берлогу в этом месте, превозмогала страх, терпеливо переносила ужасный для ее тонкого слуха грохот лесозаготовки, так как чувствовала, что вот-вот появится потомство.
Но когда прямо на ее берлогу грохнулось дерево — не выдержала. Вальщик, срезавший огромную сосну, которая со свистом упала в молодую поросль густых елочек, увидел убегавшего медведя.
Ранним утром следующего дня на делянку приехали имевшие разрешение на отстрел охотники.
Обычно поднятый из спячки зверь уходит далеко, лезет в самую чащу и ложится так, чтобы смотреть на свой след. Но этот медведь отошел всего на один километр и лежал в зарослях орешника, прямо на виду. Здесь его и настиг выстрел. Когда медведя перевернули, то увидели трех маленьких медвежат. Тут охотники поняли, что убили медведицу, только что родившую детенышей. Они слышали о том, что мы воспитываем малышат, и направились прямиком на станцию. Охотник, который привез медвежат, разводил руками, клялся, что никогда больше в своей жизни не пойдет охотиться на медведя зимой, когда звери лежат в берлоге.
Медвежата коротко мявкали, как котята, тоненькими голосками. Мы ощупали им лапы, живот и рот — они были теплыми. Хороший признак. Охотники догадались сразу завернуть новорожденных в меховую куртку. Без пищи малыши могут обойтись и день и два. А вот терморегуляция в этом возрасте у них пока не “включилась”, даже при комнатной температуре они могут простудиться. Лечить воспаление легких трудно, порой даже уколы пенициллина не помогают.
В теплых пеленках, на печке медвежата быстро успокоились и заснули. Теперь нужно было внимательно следить за ними: нельзя допускать, чтобы температура в “гнезде” опускалась ниже 30 градусов, но перегрев (выше 38 градусов) для них не менее опасен.
Как только медвежата заворочались в корзинке, мы их взвесили и каждому дали пососать из сосочки, надетой на бутылочку из-под пенициллина, немного свежего коровьего молока. Медвежата постарше, знающие вкус материнского молока, первое время вертят мордочками, морщатся — им не нравится новый запах. Но эти малыши жадно припали к соскам сразу — успели проголодаться.
У медведицы молоко густое, жирное, в нем есть все необходимое. Коровье молоко (мы к нему добавляем еще и детские смеси) имеет совсем иной состав, но постепенно медвежата привыкают к нему. Желудочек у новорожденных крохотный, и их нужно кормить каждые два часа. Малыши рождаются маленькими — 15—18 сантиметров и растут очень медленно. Таким образом, у матери еще остается запас жира, необходимый для того, чтобы пережить весеннюю бескормицу.
***
Мы с женой Светланой Ивановой несли беспокойное дежурство. Кроме новоприбывших у нас уже было пятнадцать медвежат. Пока кормишь одних, уже наступила очередь других. Медведица вылизывает детенышей языком — сразу и моет, и массирует низ живота, иначе у них могут быть запоры. Нам приходится эту процедуру разделять на купание и на массаж. А еще надо следить за пеленками, стирать их, менять по мере надобности, сушить, снова застилать “постельки”. Грязь вызывает грибок, с которым потом очень трудно бороться. Опасна для медвежат и пыль: она забивается в носовые перегородки, мешает нормально дышать, что вызывает беспричинные, казалось бы, приступы агрессии.
Бутылочки, миски тоже надо содержать в идеальной чистоте. Все приходится обдавать кипятком. Химические чистящие вещества исключаются по той же самой причине, по какой я не могу пользоваться лосьонами, а жена — духами и кремами: чтобы у малышей не произошло запоминание определенного запаха. Мы ходили к ним в одной и той же одежде, которую оставляли на свежем воздухе, чтобы выветрился “человеческий” запах. На руках у нас всегда перчатки. А когда медвежата подрастут, я надену капюшон, а на лицо буду опускать сетку.
Мы очень волновались — удастся ли выходить наших крох, но все обошлось благополучно: они развивались, как положено. Уши открылись на пятнадцатый день, а через месяц — и маленькие, как черные бусинки, глазки. Передвигались они пока медленно, неуклюже переваливаясь: передние лапки с длинными коготками в этом возрасте сильнее, чем задние. Назвали их Тася, Тарас и Тимофей (по первой букве, как у нас заведено, той области, где их нашли).
Через несколько недель они при виде незнакомого предмета вставали на задние лапы, фыркали, чтобы испугать “противника”, делали угрожающие выпады, но тут же испуганно пятились назад.
Теперь они пили молоко вволю, пока сами не отказывались от соски. И кормили мы их через три часа только днем. С 12 ночи и до утра мы уже могли позволить себе поспать.
К двум месяцам медвежата заметно окрепли, начали ходить и играть. К трехмесячному возрасту мы кормили их уже через четыре часа и вынесли из дома в сарай. Ночью они сидели в специальном, утепленном с боков ящике. Днем в сарае открывали двери, медвежат выпускали из ящика, и они в хорошую погоду часами резвились на солнышке.
КАК ПОЯВИЛСЯ ДЕТСКИЙ САД
Много лет назад в Центрально-лесном государственном природном заповеднике начали изучать жизнь бурых медведей, но, как растут и развиваются медвежата в дикой природе, было известно меньше всего. В берлогу к медведице не заглянешь, да и после выхода из берлоги к ним не подойдешь. Медведица-мать ревностно охраняет детенышей и присутствия человека рядом с собой не потерпит. Профессор Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова Леонид Викторович Крушинский предложил работникам заповедника вырастить медвежат-сирот, чтобы описать их поведение. Так начался многолетний эксперимент, выполнить который мы смогли благодаря поддержке Международного фонда защиты животных.
Несколько лет ездили сотрудники заповедника и ученые из Института охраны природы по Тверской области, пока не нашли нужное место в Торопецком районе. К деревне Бубоницы, где стояли заброшенные избы, еще тянулись провода на старых деревянных столбах, стоял и исправно работал такой же старый трансформатор, что было очень важно: современная жизнь и научная работа без электричества просто невозможны. Деревня и ее окрестности оказалась идеальным местом: здесь можно было организовать биологическую станцию Центрально-лесного заповедника.
Деревня находилась рядом с озером Чистое. Отсюда и название станции — “Чистый лес”. Мы с женой перебрались на новое место, сын переехал с семьей позже. Поселились сначала в одном из домов, который выглядел покрепче и получше остальных. Жизнь на биостанции начиналась непросто. Приходилось одновременно устраивать быт и вести научные наблюдения.
***
Многое узнавали по ходу дела. Эксперимент сразу пошел в нужном направлении, потому что мы уже много лет занимались изучением повадок хозяина леса. Ведь наша семья 30 лет изучает нравы и привычки лесного гиганта: добродушного и доверчивого Топтыгина из детских сказок, веселого артиста цирка, унылого пленника в железной клетке, разорителя крестьянских хозяйств, желанного и почетного трофея охотника. Но по-настоящему понять и оценить этого зверя — гордость леса — можно только на природе.
Впервые медведица выводит новорожденных “в свет” в конце марта — первой декаде апреля (только в Сибири и на Камчатке — в мае). Семья не сразу покидает зимнюю квартиру. Сначала мамаша делает как бы пробные выходы. Катается, ворочается, смешно разминая бока после долгого сна и очищая шкуру от мусора, оставляя на снегу грязные пятна. Потом устраивает подстилку из хвои, еловых лап, хвороста и лежит на солнце, как бы досыпая. Время от времени следом за ней выползают малыши.
Кишечник за время зимовки у медведей сокращается, стенки становятся толстыми, а просвет уже. В колбе прямой кишки образуется плотный сгусток, так называемая “пробка”. Чтобы избавиться от нее, медведи кормятся прошлогодней травой, гнилушками, корой рябины, хвоей ели — это активизирует работу кишечного тракта.
Мы, следуя примеру заботливой мамаши, выпуская питомцев, следим, чтобы они не переохладились. Сначала даем им порезвиться совсем недолго. Постепенно время пребывания на природе все увеличивается. Как только животные оказываются в родной стихии — все их хвори и недомогания как рукой снимает.
С середины мая до июня бурно растет трава — и медведи быстро набирают вес. Медведица в это время продолжает кормить малышей молоком, поэтому они не страдают от бескормицы. И мы тоже продолжаем подкармливать их, иначе они могут погибнуть от голода: ведь у них еще нет навыка самостоятельной жизни, да и в лесу не хватает кормов. Но тут очень важно удержаться от жалости. Если мы будем кормить их “от пуза”, они не станут искать сами пищу и им трудно будет приспособиться.
Миски мы расставляем на расстоянии 70 сантиметров одна от другой, чтобы все малыши получали еду одновременно и никто не оставался обделенным. Территория, где подрастает молодняк, огорожена проволочной сеткой, чтобы защитить малышей от вторжения более крупных зверей и бродячих собак.
В этот период, разыскивая нужные травы и коренья, медвежата заодно учатся ориентироваться в лесу, избегать открытых пространств. Если им на пути попадаются проталины, которые ранней весной бывают насквозь пропитаны водой, они звонко шлепают лапками по лужам, так что брызги разлетаются во все стороны. Моя задача — следить за ними, но ни в коем случае не давать им привыкнуть ко мне.
Чтобы выжить на воле, медвежонок должен научиться распознавать запахи и звуки: опасные и неопасные; находить нужную дорогу; избегать встреч с крупным зверем.
Эксперимент, проведенный с медвежатами-сиротами, показал, что малыши способны сами, без научения со стороны матери, приспосабливаться к проживанию в дикой среде. Для этого необходимо, чтобы они находились в группе из двух или нескольких детенышей (в этом случае импринтинг — запоминание — происходит, так сказать, друг на друга) и имели возможность бродить по лесу.
По поведению первых подрастающих медвежат мы пытались понять, как они будут относиться к запаху “чужих” людей. Если станут бояться и убегать, то таких медвежат можно смело выпускать на волю. Они не пойдут к человеческому жилью и смогут освоиться в дикой природе.
ОТКУДА ЖЕ БЕРУТСЯ НАВЫКИ?
Когда в мае-июне у медведей начинаются свадьбы, медведица с медвежатами второго года жизни — лончаками — приходит на то место, где может встретиться с самцом. Почуяв запах медведя-самца, детеныши убегают. И неудивительно. Медведи — большие индивидуалисты, не терпят никого на своей территории. И могут напасть даже на медвежат. Поэтому лончаки забираются на деревья, прячутся.
Медведица остается с самцом несколько дней. Поневоле медвежатам приходится начинать самостоятельную жизнь. Собственно, благодаря этой, заложенной в них генетической программе нам и удается возвращать их в лес.
***
С конца лета, ближе к зиме основная забота медведицы состоит в том, чтобы приготовиться к спячке — нагулять побольше жира. Тем же занимаются и вернувшиеся к ней медвежата.
Вначале медведи накапливают подкожный жир, затем — внутренний . Так называемый бурый жир располагается около почек, сердца, в межлопаточных и пояснично-крестцовых зонах, в межмышечных прослойках соединительных тканей, накапливается все время. Его совсем немного, но именно он поддерживает обмен веществ в период спячки (и подготавливает самцов к гону). Бурый жир — хранитель витамина Е (токоферол) — вбирает в себя компоненты многих растений. Подкожный жир (хранилище не только питательных веществ, но и воды) выполняет роль теплового изолятора.
Ученые прошлого времени делили медведей на “стервятников” и “муравьятников”, то есть хищников и “вегетарианцев” (для выработки необходимых запасов им хватает протеинов, их они добывают, разоряя муравейники).
Число растений, которые идут медведям в пищу, составляет более 75 видов. Часто поедаемых — 25. В основной же рацион входит 12—15 видов растений. Так что даже в самом бедном растительностью лесу медведи могут выжить.
Хозяева леса любят ягоды черники, орешки лещины, плоды рябины, дуба, яблоки. Овес — излюбленное их лакомство. Ничто так не помогает им нагуливать жир, как овес.
За день медведь может съесть более 20 килограммов растительности. В наших местах им нетрудно найти себе пропитание. Это ставит бурого медведя в особо выгодное положение в отряде хищников.
На Тянь-Шане медведи кормятся луковицами тюльпанов, на Алтае — корнями копеечника, шишками, на Камчатке добывают проходную рыбу — лосося.
***
Самые большие переживания первой осени (1990 год) были связаны с одним: залягут ли наши воспитанники в берлогу? Справятся ли с этой трудной для них задачей сами, не имея никакого навыка?
Не без волнения наблюдали мы, как по утрам пожухлую траву уже начинал серебрить иней, а к вечеру над полянами клубился холодный серый туман. Начались затяжные моросящие дожди. Лес пропитался сыростью. Старые опытные медведи уже присмотрели себе зимние квартиры.
Наши медвежата подолгу лежали на одном месте, что-то вяло жевали. Иногда затевали игры, но быстро затихали. Но вот подул колючий северный ветер, замелькали первые белые мухи. Медвежата забеспокоились, стали переходить от одного вывороченного с корнем дерева к другому, принюхиваться, приглядываться... Наконец остановились возле места с достаточно глубокой выемкой, походили по гладкому с облупленной корой стволу, заглянули несколько раз внутрь, что-то поковыряли, обнюхали узловатые корни, потом принялись деловито затаскивать, заползая задом (точь-в-точь как взрослые медведи, а ведь им никто не показывал, как это делать), еловые лапы, ветви, сухую траву.
Слой подстилки для берлоги обычно составляет 10—12 сантиметров, иной раз на нее идет лесной мусор, трава.
Грунтовые берлоги по устройству делятся на: чело, или вход, — 40 на 40, затем идет шейка (она чаще всего отсутствует) и непосредственно гнездовая камера — 60 на 80 — 90 на 110 при высоте 69—110 сантиметров. Грунтовые берлоги медведи обычно строят на Севере — там, где зимы продолжительные; полугрунтовые (без камеры) и верховые берлоги — в средней полосе России, когда используются естественные ниши, чаще всего под полусгнившими пнями.
Поскольку после первого “выпуска” прошло десять лет, мы не сомневались, что у Таси, Тараса и Тимофея тоже все получится. Вместе с остальными медвежатами они, не избалованные, не изнеженные, вполне освоились в лесу, набрали вес. У каждого питомца на ухе уже закреплена метка с адресом биостанции. Наши подопечные начали поглядывать на хмурое небо, они догадываются (какие умные ребята!), что им надо искать лежку.
Когда медвежата отошли подальше, я внимательно осмотрел, как выглядит их зимнее жилище. Один медвежонок соорудил себе даже что-то вроде маленькой подушечки, другие оказались ленивее — о подушке не позаботились. Но и среди взрослых особей все по-разному готовятся встречать зиму. Одни заботливо затыкают все щелочки пучками травы, утепляются основательно. А другие бросят пару-другую веток — и все, считают, что им этого хватит.
Моя палатка стояла неподалеку от того места, где медвежата готовились встретить зиму. Я очень боялся, что кто-нибудь может потревожить их. Не только потому, что сорвется эксперимент. Ведь я привык к малышам, привык заботиться о них. И мне хотелось, чтобы зимовка прошла хорошо.
И вот, когда повалил снег, медвежата скрылись в своем убежище. Через какое-то время оттуда донеслось сопение, потом я услышал храп. Медвежата засыпали. Но когда снег завалил все ровным покровом, в берлоге наступила тишина. И тогда только я наконец вздохнул с облегчением и смог вернуться домой.
Они залегли 28 ноября. Мое дежурство закончилось. А оно было нелегким. Ведь я не имел права брать с собой еду, чтобы ее запах не доносился до медвежат, не мог разогреть себе даже чаю. А посиди-ка целый день в палатке поздней осенью!
Наш детский сад начинает работу с января. А закрывается с первым снегом. Наступает короткий перерыв, когда можно закончить публикацию научных работ, поделиться опытом с коллегами, навести на биостанции порядок, учесть ошибки прошлых лет и подготовиться к встрече с новыми питомцами.
А весной, в конце марта, наши питомцы разойдутся и забудут о том, что росли вместе. Как забывают об этом обычные медведи. Их домом станет лес, где они родились и куда они благополучно вернутся.
Человек может не только причинять вред природе. Наш многолетний труд показал, что человек способен возвращать природе ее питомцев, оказавшихся в беде.
