В четвертой главе романа А. С. Пушкина "Евгений Онегин" есть такие строки, касающиеся Владимира Ленского и Ольги Лариной:
Уединясь от всех далеко,
Они над шахматной
доской,
На стол облокотясь,
порой
Сидят, задумавшись
глубоко,
И Ленский пешкою
ладью
Берет в рассеянье свою.
Комментируя эти строки, пушкинисты, как правило, оставляют их без примечаний, по-видимому, считая игру в шахматы в России в начале XIX века само собой разумеющимся занятием.
А ведь это тематически и художественно завершенная миниатюра о шахматах, интересная сама по себе и в то же время органически вплетенная в роман, отображала быт и нравы просвещенного дворянства.
"Уединясь от всех далеко..." Обстановка духовного интима - одна из прелестей шахматного досуга. Тем более для влюбленной пары. Здесь третий - лишний. Здесь партия не терпит комментариев посторонних. Ибо мысли партнеров поглощены не только борьбой фигур на шахматной доске...
Любопытно, что в просторечии у любителей шахмат тогда для обозначения шахматных фигур были в ходу термины, пришедшие с Запада в XVI-XVII веках: "королева", "тура" (или "башня") и "офицер". Однако в только что появившейся на русском языке шахматной литературе к жизни были возвращены старинные названия, употреблявшиеся еще во времена Киевской Руси: "ферзь", "ладья", "слон". Только вместо наименования главной фигуры "царь", по инициативе первого русского шахматного мастера А. Д. Петрова, понимавшего сложность варьирования этим именем даже в шахматах, его авторитетом было упрочено наименование - "король".
Пушкину были ведомы и те и другие названия. Весьма вероятно, что именно знакомство с книгой Петрова "Шахматная игра, приведенная в систематический порядок, с присовокуплением игор Филидора и примечаний на оныя..." - первой фундаментальной работой о шахматах на русском языке, увидевшей свет в Петербурге в начале 1824 года и полученной Пушкиным во время работы над четвертой главой, - послужило импульсом не просто для упоминания о шахматах, а для художественного отображения этой игры в романе. Ведь те строки были написаны в начале 1825 года. Очень может быть, что такое совпадение не случайно.
При жизни Пушкина полное издание "Евгения Онегина" вышло дважды - в 1833 и в конце 1836 года. Из многочисленных последующих изданий прошлого и нынешнего веков, проиллюстрированных художниками, в семи из них были помещены рисунки на шахматную тему. Все эти иллюстрации собрал и опубликовал историк шахмат И. З. Романов (1920-1993).
Каждый из рисунков по-своему любопытен и оригинален. А в целом они составили интересную ветвь художественной шахматной Пушкинианы. И, пожалуй, самое примечательное для них - стремление художника выделить в шахматном поединке роль Ольги, не обозначенной поэтом, но вполне отвечающей духу давней фольклорной и литературной традиции изображения женского превосходства в сражении с представителем сильного пола.
Эта тенденция возобладала и в оригинальных фантазиях петербургского шахматного мастера Ильи Степановича Шумова (1819-1881), создавшего по мотивам "Онегина" чисто шахматное сочинение, доставляющее любителям игры эстетическое удовольствие элегантностью замысла и остроумием. Имя И. С. Шумова появилось на шахматном горизонте России в середине XIX века. И когда в 1851 году по инициативе английского мастера Говарда Стаунтона в Лондоне был устроен первый в истории шахмат международный турнир, то среди приглашенных корифеев значились имена трех русских мастеров: А. Петрова, К. Яниша и их ученика И. Шумова. Однако ни одному из них не довелось по разным причинам участвовать в этом знаменитом состязании.
Яркий след оставил Шумов и в области задачной композиции. Им была издана первая в России книга, посвященная шахматной композиции (Петербург, 1867). А с 1870 года и до конца дней своих он редактировал крупнейший российский шахматный отдел в журнале "Всемирная Иллюстрация". Вести этот отдел он начал уже на склоне лет, проявив замечательный талант журналиста. Пропаганде шахмат служили и сочиненные им изобразительные задачи и задачи-шутки, "литературные партии" со своеобразным юмором.
Пушкинские строки из романа "Евгений Онегин" навеяли Шумову мысль сочинить несколько партий и окончаний, игранных якобы между Ольгой и Ленским. Уже через два месяца после того, как Илья Степанович начал вести шахматный отдел, в марте 1870 года, он заинтриговал читателей журнала следующим сообщением: "Недавно мы были приятно изумлены чрезвычайно интересным открытием: редакция "Всемирной Иллюстрации" получила несколько шахматных партий, игранных слишком сорок лет назад между лицами, изображенными в "Онегине", между Ольгою и Ленским. Очень жаль, что мы не имеем права открыть настоящие фамилии этих любителей. Партии писаны рукою Ольги тем самым обозначением, какое мы употребляем, только по-французски..." Со следующего номера Шумов начал печатать эти партии со своими примечаниями. Вот окончание первой из них, соответствующее замыслу Пушкина:
Ленский - Ольга
(Иллюстрация 1)
И Ленский пешкою ладью Берет в рассеянье свою.
14.еf??
Сейчас же заметив свою ошибку, Ленский хотел переменить ход, но Ольга не позволила. Подумав немного, она объявила ему мат в 6 ходов:
14... Сс5+ 15.Кр:g2 Фе2+ 16.Крg3 Сd6+ 17.Сf4 Лg8+ 18.Крh3 Крd8+ 19.Фg4 Ф:g4x.
В других номерах Шумов поместил еще три партии, в каждой из которых начинал Ленский, проявивший знание дебютной теории: в одной разыграна испанская партия ("Дебют Лопеса"), в двух других - королевский гамбит ("Гамбит королевского коня"). Первая партия не завершена в выигранном для белых положении, в других победила Ольга - на 22-м и 15-м ходах. И последовали две остроумные позиции задачного типа, в которых опять-таки превосходной шахматисткой изображена Ольга. Одна названа: "Конец партии между Ольгою и Ленским". Впервые играя в сочинениях Шумова белым цветом, Ольга демонстрирует комбинационные способности и восхищает жениха. Вот "запевка" приведенной позиции:
"Партия была скучная (сицилианский дебют). На 23-м ходу Ленский потерял коня и вообще играл рассеянно. Последний ход был пешкой h7-h5. Теперь играть Ольге, но в это время на одну из не занятых шашками клеток села муха и преспокойно стала чистить свои запыленные крылышки. Ольга загляделась на нее и что-то соображала. Вдруг с веселым смехом говорит Ленскому: "Знаете ли что... хоть это вовсе не женское дело, ну да ничего, на этот раз только... я из мухи сделаю слона, и тогда вам мат в 4 хода". Ленский был восхищен шуткою Ольги..." Далее они затеяли спор, и последовали условия задачи: На какой клетке сидела муха? И как сделать этот мат, поставив на той клетке слона? Разумеется, явление слона считается первым ходом.
(Иллюстрация 2)
Решение: муха сидела на клетке а1. После установления на этом месте слона следует играть на цугцванг:
1.Са1 h3 2.Крс1 h4 3.Крb2 Крd4 4.Крb3x!
И уж совсем неожиданным сюрпризом для читателей явилась изобразительная ("скахографическая", по определению Шумова) четырехходовая задача "ее сочинения", где фигуры расставлены в виде креста, - "Памятник Владимиру Ленскому".
(Иллюстрация 3)
Мат в 4 хода
1.Крd1 Ф:d6 2.Ке6+ Ф:е6 3.Л:е6 Кр:d3 4.Лс4x
Так в журнале "Всемирная Иллюстрация" за 1870 год (№№ 65-69) И. С. Шумов отметил сорокалетний юбилей завершения Пушкиным "Евгения Онегина". И с тех пор фантазии Шумова беспрестанно кочуют по шахматным весям - журналам и газетным отделам, демонстрируя интерес любителей шахмат к онегинскому эпизоду и к его остроумной шумовской интерпретации.
