Вологда лежит на берегах тихой, прихотливо извивающейся реки, по которой и получила свое название (согласно финно-угорским языкам, оно означает "белая", "светлая", "ясная"). Вокруг глухая болотистая тайга, светлые сосновые боры, цветистые луга с ледниковыми, серыми или фиолетового оттенка валунами. С Белозерьем Вологда соединяется мелкими речушками, каналами и обширным Кубенским озером с неприветливыми пустынными берегами. При сильном ветре оно бывает очень бурным.
Вологда изначально стала крупным торговым центром. Своим возвышением она обязана той роли, что ей отведена в системе великих северных рек, при верховьях которых Вологда и основана. Правда, к ней вплотную не подходили водные пути, ведущие к Западу и Северо-Западу. Поэтому новгородцы, пробиравшиеся в ладьях на уральский Север уже в XI веке, назвали эти места "Заволочьем", поскольку им приходилось "волочить" суда, чтобы проникнуть на Сухону, Северную Двину и в Пермские земли. Колонизацию Вологодчины начали выходцы из Новгорода. И если чудотворец Герасим в 1147 году видел на месте Вологды "великий лес", то уже в конце XII-XIII веков здесь образуется город - так показывают археологические исследования. Вероятно, первоначально он представлял собой площадь с церковью и жилыми домиками вокруг, обнесенные частоколом. Основным богатством первопроходцев были ценимые и на Западе, и на Востоке драгоценные куньи и собольи меха, добываемые охотниками за пушным зверем.
За владение Вологдой разгорелась длительная борьба между Новгородом, тверскими и московскими князьями. Но верх взяла крепнущая тогда Москва. И уже большой, хорошо укрепленный город в конце XV века, при Иване III, окончательно причислили к Московскому великому княжеству.
К XVI веку Вологда становится крупнейшим церковным центром Севера. Здесь создается Вологодско-Пермская летопись, вобравшая в себя одну из древнейших редакций знаменитого "Сказания о Мамаевом побоище". Основанная в 1492 году, в противовес новгородской епископии, Вологодско-Пермская епархия в "опричные годы" принимает под свое крыло Двину, Вагу и Каргополь, распространяя власть на огромную территорию .
Особую историческую роль Вологда приобрела при Иване Грозном. Царь несколько раз посещал город, включив его как "особый государев удел" в опричнину. Согласно преданию, он намеревался устроить в Вологде вторую резиденцию - подальше от ненавистных ему бояр, татарских набегов, "моровых поветрий". В Вологде стали хранить часть "государевой казны", сюда царь свозил к весне "всякие запасы".
В 1565 году Иван Грозный повелел возвести в Вологде сильную каменную крепость на возвышенном, стратегически выгодном месте у впадения в реку Вологду речки Золотухи. Почти одновременно начали строить величавый каменный Софийский собор и царский деревянный дворец с церковью. В соборе (1568-1570), созданном по образцу Успенского собора Москов-ского Кремля, явно воплотилась идея "Москва - третий Рим", получившая в то время широкое признание. Недаром храм назвали в честь Софии - Премудрости Божией, как и главный константинополь-ский собор. Но строитель-вологжанин упростил формы московского прообраза.
Возможно, создавая здесь комплекс типа кремля, царь и замыслил превратить его в свою резиденцию: "Заложил город Вологду камен, и повеле рвы копати и подошву бити, и /на/ городовое здание к весне повеле готовити всякие запасы". Английский торговый агент и дипломат А. Дженкинсон, посетивший Вологду в 1566 году, характеризовал ее как большой город, который раскинулся уже по обоим берегам реки: "Дома построены из еловых бревен, они квадратной формы, без каких-либо железных или каменных частей, крыты берестой или тесом поверх ее. Все церкви деревянные, по две на каждый приход, одна, которую можно топить зимою, другая летняя".
Но начинание Грозного осталось незавершенным. В 1571 году крымский хан выжег Москву, а вспыхнувший в самой Вологде "мор велик" заставил государя вернуться в столицу. Новое торгово-политическое значение город получил с развитием Северного морского пути. Вплоть до основания портов в Архангельске и Санкт-Петербурге Вологда служила торговой пристанью на трассе: Белое море - Двина - Сухона - Вологда и обратно. В последние десять лет царствования Ивана Грозного Вологда стала центром торговли Руси с англичанами, немцами и голландцами. От Москвы через Ярославль и дальше к Холмогорам и Архангельску путь шел через Вологду. Отсюда начинались трассы к Белому морю по Северной Двине и ее притокам. Важнейшая на Севере торговая магистраль определила в XVI-XVII веках расцвет этих пунктов, соединявших Россию с Западной Европой. В XVI-XVII веках, когда к России присоединяли Сибирь, дорога туда прошла через Вологду, Устюг и Сольвычегодск. Город превратился в складское место товаров, образовались целые слободы, населенные иноземцами, например "Фрязиновская слобода". Неудивительно, что в Вологде начинают развиваться кораблестроение и связанные с ним ремесла. В 1580 году по указу самодержца здесь строятся двадцать больших речных ладей, украшенных золотыми и серебряными изображениями драконов, слонов и носорогов.
Через Вологду проезжали английские посольства, цари и простые богомольцы, направляв шиеся в Кириллов монастырь. В Вологде основали иностранную контору и немецкую слободу, где в собственных домах селились иноземцы. По словам голландского купца Исаака Массы (он жил в Москве в начале XVII века), англичане построили там дом, "обширный, как замок"...
В период Смутного времени к Вологде подступили отряды интервентов. Она сумела устоять в самый разгар борьбы поляков с Василием Шуйским, но в 1612 году по оплошности воевод и горожан была разграблена и сожжена. "Сентября 22 польские и литовские люди с черкасами и казаками и русскими ворами, пришед на Вологду <...> и всяких людей посекли, церкви и престолы разорили, и город и посады выжгли до основания". "Все делалось хмелем. Пропили город Вологду воеводы", - писал архиепископ Сильвестр князю Пожарскому в Москву.
Но за страшной и мрачной смутой надвигались новые бедствия. В 1632 году город "опричь дальних погоре". А в 1652 году в Вологде разразилась страшная "моровая язва", во избавление от которой вологжане за одну ночь возвели деревянную церковь во имя Спаса. Город быстро оправился и, несмотря на выход России при Петре к Балтике, сумел сохранить роль центра международной торговли.
Стараясь наладить отношения с иноплеменниками, Петр I пять раз посещал Вологду. Сохранился домик, где он останавливался (дом принадлежал голландскому купцу И. Гутману и относится к концу XVII века). Зажиточное вологодское купечество продолжало торговые сношения с Голландией, Англией, Данией, Норвегией, вольными городами Ганзейского союза, а на востоке распространило активность вплоть до Камчатки и Китая.
На исходе XVII века в Вологде появились подворья городов и монастырей, административ ные учреждения. Вероятно, все вологодские посады окружал вал с частоколом. Как и в других центрах Северной Руси, в Вологде господствовала упорядоченная система планировки посадских дворов-усадеб. Частые пожары заставили горожан постепенно обстраиваться каменными зданиями. В 1708 году Вологда вошла в состав Архангельской губернии, а с 1796 года стала самостоятельным губернским центром.
Шестьдесят храмов Вологды создавали удивительный ее силуэт - сливались с ансамблем центра, так называемого Города, и возвышались почти на равном расстоянии вдоль берега. В композиции Вологды видное место заняли монастыри, особенно выделялся Спасо-Прилуцкий, выросший на подходе к городу с севера.
Вторая половина XVII века - лучшая эпоха в истории вологодского культового зодчества. Преобладает в основании низкий куб, завершенный рядами кокошников, он переходит то к пятиглавию, то к однокупольной церкви. Храмы объединены с шатровыми звонницами, пример - церковь Иоанна Златоуста, органично соединенная с колокольней. Удачно поставленные барабаны увенчаны небольшими маковицами. Звонница - самая живописная часть храма. На мощный четверик поставлен сравнительно узкий восьмерик звона, его завершает пирамидальный шатер с двумя рядами слуховых окон - "слухов" в нарядных обрамлениях. Сретенская церковь, красиво поставленная на берегу реки, легкая и нарядная, принадлежит к лучшим памятникам Вологды XVIII века.
Историческим и архитектурным ядром города до сих пор остается Софийский собор с колокольней, к которым примыкала архиерейская резиденция. Все ее постройки до середины XVII века были деревянными. Здесь находились владычные хоромы, домовая церковь, кельи, судная изба, служебные постройки, сад, рыбный садок. Двор был обнесен забором с воротами. Среди них выделялись парадные, Святые, ворота с прорезной решеткой и точеными столбами, украшенные иконами и увенчанные тремя лемеховыми шатрами.
Только в 50-60-е годы XVII века во дворе вологодских архиереев появляются каменные здания. Среди них выделяется трехэтажный Симоновский корпус, названный в честь архиепископа Симона, при котором он был возведен в 1669-1671 годах. На высоком и светлом втором этаже размещались архиерейские кельи и торжественная Крестовая палата, где епископы принимали самых именитых гостей. Фасады дворца украшены междуэтажными поясками, пилястрами и парными полуколонками, пышными наличниками окон второго этажа. В XVII - первой половине XVIII века это здание считали самым красивым в Вологде.
Во время сильного голода, вызванного неурожаем, когда "православные христиане работали из хлеба, безденежно", возвели каменную ограду архиерейского дома. Недаром Архиерейские палаты вместе с Софийским ансамблем вологжане называли кремлем. Обнесенный высокими каменными стенами (по подобию крепостных) вместе с собором и стройной колокольней, "кремль" образовал крупномасштабный ансамбль на берегу основной транспорт ной магистрали города. Новые архиерейские палаты, поставленные в 1764-1769 годах и названные в память архиепископа Иосифа Золотого, выдержаны уже в пышных формах "елизаветинского барокко".
В 1686 году, спустя более века со времени постройки храма, ярославский живописец Дмитрий Григорьевич Плеханов "с сотоварищи" - их было тридцать - подрядился расписать Софийский собор. Через два года работа была закончена. Стремясь к большей декоративно сти, вологодские живописцы так же, как и ярославские и костромские, отступают от иконописного канона, они отводят огромное место бытовым деталям, значительно расширяя круг иконографических сюжетов. Авторы стремятся наглядно проиллюстрировать тексты Священного писания. Грандиозная композиция Страшного суда на западной стене дает пищу живым обиходным мотивам.
Роспись северной и южной стен состоит из пяти горизонтальных поясов с циклами событий из жизни Богоматери и Христа и одного нижнего пояса с изображением Вселенских соборов. Своими радужными цветами тешит глаз сцена, изображающая "Пир Ирода и танец Саломеи". Ирод и его приближенные в боярских узорных облачениях восседают за столом, уставленным посудой. Стоящая впереди дебелая дочь Иродиады с распущенными волосами медленно пляшет "русскую" - танец торжественный и замедленный. Саломея - в шитом жемчугом оплечье, длинном просторном платье, шитом цветочными узорами Востока. Плотная турецкая парча словно нарисована с натуры, с типично русского платья знатной дамы. В сцене радостного пира нет и намека на последующие драматические события.
Повсюду растительный орнамент с завитками аканта, цветами тюльпанов и гвоздик покрывает ткани одежд, драпировки, золото утвари и престолов. В колорите фресок преобладают золотисто-желтые, голубые, синие, коричневато-красные и зеленоватые цвета, создающие жизнерадостную гармонию.
В Вологде особенно отчетливо выявляется неразрывная связь художественного созидания с исторической жизнью. Тесные связи с такими великими центрами, как Москва, Ярославль, Ростов, питали творческую энергию вологжан. Реставрация архитектурных памятников, храмовых росписей и икон, проведенная за последние десятилетия, пополнение коллекций областного Краеведческого музея (он находится в зданиях Архиерейского подворья) раскрывают все новые грани искусства вологодских мастеров. В городе удачно соединены разностильные сооружения: собор Софии, огромные главы которого видны далеко за пределами Вологды, и монументальные палаты в духе гражданской архитектуры, церкви и частные дома, впитавшие черты "елизаветинского барокко" или екатерининского классицизма, которые вологжане воплощали в собственном, тяготевшем к декоративности вкусе.
