ПАВЛОВСКИЕ ИСТОРИИ
Первый раз встретить собаку-вегетарианца мне пришлось в раннем детстве, в гостях у наших родственников из Павлова, что под Нижним Новгородом, где Ока отдает свои воды Волге, где все жители в своих речах тщательно выводят букву "О", где предмет гордости почти каждой женщины - заботливо выращенный павловский лимон и где каждый мужчина (независимо от профессии) - либо рыболов, либо охотник, а чаще и тот и другой в одном лице.
Брат моего деда тоже считался заядлым рыболовом и охотником. Но еще более азартным охотником был его верный помощник - доберман Борька. По силе и грациозности он напоминал уменьшенную копию какого-нибудь арабского скакуна. Да еще был хитер.
Когда взрослые занимались своими делами, я любила побродить по большому саду. Жучков и бабочек разглядывала, цветочки нюхала и ягодки с кустов собирала. Эти мои прогулки стали привлекать внимание Борьки. И интерес к ним был у него, как выяснилось, практический. Крыжовник он очень любил. А попробуйте губами крыжовину с ветки отодрать! Как-то раз, подойдя к кусту с золотистыми ягодами, я почувствовала у себя на затылке чье-то горячее сопение. Повернулась. Борька смотрел, не отрываясь, прямо мне в глаза. Он медленно, но уверенно наступал на меня, пока совсем не прижал к кусту. Затем аккуратно взял из моей руки уже оторванную ягоду, сощурился и, причмокивая, съел. И опять стал пристально смотреть. Так ягоду за ягодой поглотил горсти две. Кислые выплевывал, ждал спелых. В конце концов "выкуп" был принят сполна, и доберман меня отпустил.
В последующие дни Борька, надеясь на мою сообразительность, уже не припирал меня к колючкам, а просто тыкался мокрым носом в руку, протянутую к лакомству. И мы дружно "витаминились": ягодка - мне, ягодка - Борьке. Это стало нашей с ним забавой и полезным занятием одновременно. Но забавой, думается, в первую очередь.
Историю с хитрецом Борькой и многие другие мы еще долго пересказывали в семейном кругу. Да и вообще, "павловское" лето - одно из самых первых ярких и эмоциональных детских воспоминаний. Лето, когда меня окружали очень добрые и простые люди, невероятно щедрая природа и животные: каждое - неповторимая индивидуальность.
Поэтому просто не могу не поведать и о павловском коте, отпетом, неисправимом мошеннике! Огромный, лоснящийся, с гордо поднятой головой и уверенной, тяжеловатой с виду, как у льва, походкой. Что такое мышь, а тем более крыса в доме, родственники не знали - свой кошачий долг кот выполнял исправно. Но энергии у него было явно больше, чем нужно просто для ловли мышей, а потому и происходили с ним самые разные приключения.
Случалось, что кот втягивал в свои похождения и соседей по улице. Любил он под праздники, когда в каждом доме идет оживленная стряпня, побродить, посмотреть: что где лежит без присмотра. Особенной его страстью была стерлядь. Так, однажды несся он к родному дому со здоровенной рыбиной в зубах (уже потрошеной и обвалянной в муке), преследуемый "бандой" местных котов, тоже желающих отведать дармовое угощение. Не сдался, отбился, в дом принес и положил на стол своей хозяйке. Хотя добыча была уже вываляна не только в муке. Тетя Галя, увидев рыбину, схватила ее и, зная повадки своего кота, выбежала на улицу: "Бабы! Бабы! Чья стерлядка-то?" На крик выбежала растерянная женщина: "Ох, батюшки! Моя!" И сгоряча пообещала поколотить "изверга окаянного и сатанинское отродье", а то и вовсе прибить!
Но жизнь у того кота была долгая и счастливая, наполненная всевозможными происшествиями и похождениями. Ни у одного из "обиженных" рука на этого сорванца всерьез, конечно, так и не поднялась. И это хорошо!
