Первый американский проректор

Тимоти О’Коннор, проректор по образованию НИТУ «МИСиС», о реформе российского высшего образования в отдельно взятом вузе. Специальное интервью для журнала «Наука и жизнь».

Глобализация, интеграция, кооперация, академический обмен, Болонский процесс, – все эти слова, похоже, не пустой звук, для российского образования, о реформе которого говорят давно и много. И вот доказательство: в одном из ведущих инженерных вузов страны, Московском институте стали и сплавов (ныне НИТУ «МИСиС), уже три года проректор по образованию  – Тимоти О’Коннор, профессор истории Университета Северной Айовы (США), теолог и советолог. Какие перемены произошли в МИСиСе за это время, и что вуз ждёт дальше?

- Профессор истории из американского университета – фигура необычная для российского инженерного вуза, да ещё в качестве проректора по образованию. От вас на этой должности ждут реформаторских инициатив?

– Действительно, я получил степень бакалавра по теологии и истории в Крейтонском университете, там же в магистратуре специализировался по европейской истории, а в докторантуре Университета Миннесоты сосредоточился также и на славянской литературе и языках. В Университете северной Айовы моя работа не ограничивалась академическими обязанностями профессора исторического факультета, я возглавлял работу по международному сотрудничеству, будучи вице-президентом университета. В то же время был главой международных программ академического обмена Американских советов по международному образованию. По этой линии у нас были и есть совместные образовательные проекты с Российским экономическим университетом имени Г.В. Плеханова, НИТУ «МИСиС»,  РГГУ, МГЛУ, РГПУ им. А.И. Герцена в Санкт-Петербурге и со многими другими вузами. Тогда-то я и познакомился с нынешним министром образования и науки, в то время – ректором НИТУ «МИСиС» Дмитрием Ливановым, который пригласил меня на должность проректора по образованию в надежде, что это поможет вузу занять достойное место на международной арене образовательных услуг.

- О чём идёт речь? Что придаст вес университету? Чего ему сейчас недостаёт?

– Реформа российского образования, и вообще Болонский процесс, участником которого является и Россия – неотъемлемая часть глобализации, которая происходит во всем мире. Глобализация предполагает большую мобильность кадров, а значит взаимное признание дипломов учебных заведений разных стран. Для этого высшее и среднее специальное образование в мире должно быть унифицировано и следовать единым стандартам.
В СССР сложилось сильное и качественное высшее образование, которое отвечало задачам, стоявшим тогда перед страной. Но сегодня требуются некоторые изменения в подготовке специалистов, которые позволили бы вузам не только соответствовать сегодняшнему времени, но и опережать его.

- Что конкретно нужно делать? Как надо реформировать учебный процесс в инженерном вузе?

– На мой взгляд, можно выделить четыре-пять направлений реформы.
Прежде всего, необходимо наладить тесную связь между образованием и наукой. Важно, чтобы студенты чуть ли не с первого курса подключались к научным проектам. То есть речь идёт об обучении через практику.
В изменении нуждается и методология процесса обучения. Прежде всего – это интерактивный подход. Я говорю об ответственности самих студентов за свое образование. В СССР и теперь в России студенты были и находятся под жёстким контролем со стороны преподавателей вуза, они обязательно должны посещать лекции и семинары. Но лектор не должен быть единственным источником знаний, он лишь – путеводитель и наставник, студент должен сам уметь добывать знания. То есть основная задача любого вуза – учить учиться.
Следующий момент – просвещение. Я говорю о внеучебных занятиях, направленных на развитие личности в целом. Студентам необходимо развивать в себе не только качества лидеров, но и умение работать в коллективе, находить общий язык с другими людьми. У них должна быть возможность заниматься спортом, участвовать в социальных проектах. Но для такой внеучебной работы требуется наличие соответствующей инфраструктуры.
Важная составляющая современного высшего образования – международная кооперация, студенческие обмены. Ведь в условиях глобализации и, особенно теперь, когда Россия вступила в ВТО, выпускникам российских вузов предстоит работать по всему миру. Мой пример – хорошая иллюстрация современных процессов трудовой миграции. Некоторое время назад я и представить себе не мог, что буду работать в российском инженерном вузе. Я – не технолог, не инженер, но стараюсь найти общий язык с людьми.
Обобщая, я бы сказал, что задача высшей школы – дать студентам не только возможность учиться, но научить их получать знания самостоятельно, чтобы реализовать профессиональные и личностные устремления.

- Но всё это было в наших инженерных вузах – и лабораторная практика, и погружение в реальные научные проекты не только в родной Alma mater, но и в различных НИИ, и самостоятельная работа с дополнительной литературой. Действительно, учебный процесс был построен так, что нас учили учиться. И делали это весьма успешно. Выпускники технических вузов были открыты новым знаниям и навыкам. Кстати, это отлично показали 1990-е годы, когда именно инженеры массово поменяли свои профессии, легко освоив новые специальности, и преуспели в них.
Если говорить о внеучебной работе, то в МИСиСе она была отлично поставлена. В институте был так называемый факультет общественных профессий, где студенты по желанию бесплатно обучались, например, основам журналистики, театральному искусству, философии (в дополнение к обязательному для всех курсу философии) и т.д. Единственно, чего было очень мало – это международных студенческих обменов. Плохо было налажено обучение иностранным языкам.

– Да, сейчас кое-что из советской высшей школы утеряно и забыто. Безусловно, какие-то ценности той эпохи надо оставить и сберечь. Стране пришлось пройти застойные годы 1980-е годы. Слепое заимствование чужой образовательной системы просто вредно. Прежде чем внедрять, её следует критически проанализировать –  некоторые аспекты американской системы (а она, на мой взгляд, во многом напоминает Болонский процесс) использовать в России не всегда возможно…

- А чем американская высшая школа лучше, например, европейской, в частности, германской, аналогичная которой сложилась и в России? Научные и технические достижения Германии говорят скорее об успешной системе высшего образования в этой стране, чем о её ущербности. Кстати, в Германии, в противовес США, высшее образование бесплатно. И здесь встаёт вопрос, станет ли наша высшая школа более эффективной, если мы сократим количество бюджетных мест и вузов?

– И Германия, и СССР выделяли очень большие средства на высшее образование. Это вопрос социальной политики, а не экономики. Какие приоритеты у государства? Какие оно ставит задачи? Кто отвечает за образование, на ком лежит ответственность за образование в стране – на каждом конкретном человеке или на государстве, или это совместная ответственность?  Может, увеличение доли платного образования поможет развиться гражданскому обществу? Это очень непростая философия.
Отмечу, что сейчас в Германии система высшего образования тоже претерпевает изменения в сторону американского образца – там сокращают государственную финансовую поддержку вузам. Хотя в США наблюдается перекос в другую сторону –  высшее образование по большей степени платное, что сильно бьёт сегодня по среднему классу, у которого есть обязательства по кредитам.
Государство должно вкладывать значительные средства и в образование, и в науку. Но и каждый студент должен ощутить свою ответственность. Нельзя тянуть до диплома откровенно слабых студентов.

- По словам профессоров МИСиС, «платные» студенты, как правило – более слабые, чем тем, кто учится на бюджетной основе. Часто они не в состоянии освоить программу вуза, несмотря на то, что для них организуют дополнительные бесплатные семинары и консультации. Прежде тех, кто не «тянул» программу или откровенно бездельничал, просто отчисляли…

– В МИСиСе и сейчас далеко не каждый выходит на диплом, до сих пор существует жёсткий отсев. Но всем ли нужно высшее профессиональное образование? Сегодня в стране студентов стало в три раза больше, чем в советское время, а численность населения – в два раза меньше. И в России, и в США мнение «без высшего образования жизни нет» укоренилось так основательно, что фактически стало правом человека. И в России, и в США поняли, что высшее профессиональное образование – благо, гарантирующее дальнейшее процветание индивидуума и общества в целом. Но, вместе с тем, не стоит забывать, что есть и среднее профессиональное образование, которое важно как для России, так и для любой другой страны. Но сделать это непросто, ибо все уже давно считают, что благосостояния можно достичь только через высшее образование. А это не так. В США, к примеру, далеко не все спешат идти в крупные университеты. Многие идут в колледжи, которые, как и университеты, сильно отличаются друг от друга: какие-то из них более престижны, какие-то – играют роль российских классических техникумов и ПТУ (если прибегать к российской  терминологии применительно к средним профессиональным учебным заведениям). Учитывая дороговизну высшего профессионального образования в США, некоторые учреждения, которые исторически относились к средним профессиональным, получили лицензии на право выдавать дипломы бакалавров – и в этом они действительно составляют конкуренцию университетам.

- Что для инженерного образования даёт двухуровневая система подготовки (бакалавриат плюс магистратура), которая предусмотрена как обязательная для стран-участниц Болонского процесса?

– Это финансовый вопрос. В бакалавриате, как предполагается, студент учится на бюджетной основе, а дальше идёт в магистратуру по выбранной специальности. Бакалавриат может быть и три года, и шесть лет, но это ещё не специализация, а базовое образование. Это – главное. Специализация начинается только в магистратуре, которая не обязательно должна быть двухлетней.

- То есть, обучение в магистратуре будет платным?

– Чтобы постбакалаврское образование было доступно не только соцэлите, нужно развивать отношения с работодателем, который по большей части покрывал бы затраты на обучение в магистратуре. Должны быть и другие модели финансирования. Скажем, если магистрант будет преимущественно заниматься наукой, то финансовая ответственность за него ляжет, скорее, не на работодателя, а на университет. Для этого в университете должны быть специальный фонд и дирекция по развитию университета, что позволит вузу в будущем иметь научно-преподавательские кадры. Это один из механизмов удержания талантливых людей в вузе.

- Насколько мне известно, в МИСиСе проводится политика увольнения преподавателей старшего поколения. Это так?

– Да, у нас происходит смена поколений профессорско-преподавательского состава, который необходимо омолаживать, как и в любой другой организации. Главное – не нарушить равновесия и удерживать опытных коллег, не забывая и о том, что молодёжи надо давать возможность профессионально расти.

- Но поколения сменились бы и без «хирургических» вмешательств, будь оклады в вузах немного больше…

– Да, оклады, мягко говоря, неидеальны. Наша задача – постепенно, год от года, увеличивать зарплату преподавателей. Это, действительно, колоссальная проблема. Интеллигентный человек, чтобы обеспечить себе нормальную жизнь, должен работать в трёх местах. Государство должно быть заинтересовано в решении этой проблемы, которая существует с ранних 1990-х и до сих пор не устранена.

- Какие ещё изменения происходят или уже произошли в университете за время Вашей здесь работы?

– Мы стремимся получить международное общественно-профессиональное признание наших образовательных программ. Нам нужно быть уверенными в том, что НИТУ «МИСиС» – это вуз международного уровня по всем параметрам (качество образования, научная деятельность, инфраструктура и проч.). Для того, чтобы развиваться в правильном направлении, мы регулярно проводим анализ нашей деятельности в сравнении с деятельностью некоторых ведущих иностранных вузов того же профиля, большое внимание уделяем планированию стратегического развития университета. В университете созданы специальные рабочие группы по формированию этой стратегии, в которые входят представители всех вузовских подразделений. Около года тому назад мы начали сотрудничать с крупной международной консалтинговой компанией «ПрайсуотерхаусКуперс», которая совместно с нашими сотрудниками разработала ряд индикаторов успешности в реализации данной стратегии. В долгосрочной перспективе университету предстоит достичь определённых показателей по этим параметрам.
Важное направление – развитие отношений с выпускниками вуза и с потенциальными работодателями – промышленными компаниями и предприятиями.
Большое внимание уделяем развитию корпоративной этики, разъясняем сотрудникам миссию университета, стратегические задачи – всё это помогает повышать репутацию вуза, что совершенно необходимо в условиях конкуренции на мировом рынке образовательных услуг.

- В учебных курсах произошли какие-либо изменения?

– Уже два года у нас действует новая программа обучения иностранным языкам. Студенты приходят на первый курс со слабой языковой подготовкой. (Кстати, в США, по большому счёту, языки тоже серьёзно изучают уже в университете, что, на мой взгляд, довольно поздно). По новой программе при изучении английского языка мы делаем акцент на умении разговаривать, то есть, учим коммуникации, учим не бояться делать ошибки. Главное – говорить и понимать. Для этого мы изменили методику преподавания, увеличили количество учебных часов – шесть часов в неделю занятий в классе, плюс четыре часа – по обучению с преподавателем онлайн. Это совместный проект с издательством Кембриджского университета. О результатах можно будет говорить через два года, когда будет первый выпуск – ребята будут сдавать экзамен IELTS (International English Language Testing System). А вообще уровень подготовки мы оцениваем по общеевропейской шкале компетенций владения иностранным языком.

- Кто преподаёт студентам английский – носители языка?

– Нет, российские преподаватели. Мы проводим регулярный тренинг наших преподавателей – в России и за рубежом.

- Остался ли в программе перевод технических текстов, на котором раньше был акцент? Работа инженера-исследователя, которых в том числе выпускают в МИСиС, предполагает знание профильной научной литературы на английском языке, написание статей в международные журналы.

– На данном этапе мы делаем основной акцент на преподавании общего курса английского языка и курса английского языка для академических целей. Вместе с тем в ближайшее время мы планируем преподавать английский язык для профессиональных целей (например, для инженеров и технологов). Готовим мы также бакалавров лингвистики по двум профилям: теория и методика преподавания языков, культурология; перевод и переводоведение.

- Вам нравится работать в России?

– Мой трёхлетний контракт несколько месяцев назад закончился, и я подписал новый. Здесь в МИСиСе очень интересный коллектив, с которым мне нравится работать. Главная наша цель – работать так, чтобы, в конечном счёте НИТУ «МИСиС» отвечал всем критериям первых 100 ведущих вузов мира.

фото Игоря Константинова.