Бедность вредит мозгу
Невысокий уровень доходов и отсутствие образования у родителей плохо сказывается на развитии мозга у их детей.
Плохое питание, плохое жильё, тяжёлый, выматывающий труд и прочие составляющие бедности накладывают отпечаток на физическое состояние человека – например, несбалансированная диета вызывает хронические проблемы с обменом веществ, развиваются вялотекущие расстройства и т. д. Но если бедность сказывается на желудке, почках, лёгких, сердце и прочем – что ей мешает вредить заодно и мозгу? Действительно, эксперименты на животных и на людях показали, что, к примеру, в развитии коры мозга в раннем возрасте генетические факторы решают далеко не всё, и что важнейшую роль здесь играет жизненный опыт индивидуума. А если так, то получается, что бедность (или, иначе, низкий социоэкономический статус) должна влиять и на интеллект.
Эта проблема пользуется большой популярностью среди нейробиологов и психологов, причём акцент здесь делается именно на изучении детей, чей формирующийся мозг особенно чувствителен к окружающей обстановке. Материала для подобных исследований предостаточно: на протяжении многих лет во множестве стран велась статистика, учитывающая, среди прочего, финансовый доход той или иной семьи, и учёным оставалось только проанализировать работу мозга детей из таких семей. Результаты, как правило, оказываются не слишком политкорректными: у родителей, которые достаточно образованны и материально обеспечены, дети демонстрируют более высокие когнитивные способности, у них выше коэффициент интеллекта, их языковые навыки развиты лучше, у них лучше развито внимание и память, и т. д. Выходцы же из бедных семей не могут похвастаться большими когнитивными успехами (подчеркнём, что речь идёт не об уровне образования, не о количестве запомненной информации, а о способности усваивать что-то новое, об общей сообразительности). Хотя и здесь есть нюансы: например, среди детей из бедных слоёв населения можно по особенностям психики отличить тех, кто живёт в деревне, от тех, кто живёт в городе. Согласно недавнему исследованию, опубликованному в Journal of Cognition and Development, у городской бедноты не слишком хорошо обстоят дела со словесной и пространственной рабочей памятью, тогда у деревенских есть трудности только со вторым пунктом, а с запоминанием недавно сказанного проблем как раз нет. Что же до детей из обеспеченных семей, то их рабочая память функционировала нормально вне зависимости от того, где они росли, в деревне или в городе.
Конечно, кто-то скажет, что результаты психологических тестов можно интерпретировать в ту или в иную сторону, и что это вообще отдаёт социальным дарвинизмом, и что бедные вовсе не дураки и т. д. Однако в таких работах никто не говорит о наследственности, да и не слишком впечатляющие результаты когнитивных тестов правильнее было бы трактовать как следствие невысокого социального положения, а не его причину (хотя здесь вполне возможен порочный круг, когда одно обуславливает другое). Насчёт возможности разных интерпретаций стоит также заметить, что здесь многое зависит от того, с чем сравнивать. Ведь никто и не говорит, что у детей из малообеспеченных семей полностью отсутствует интеллект. Проблема в том, что у детей из обеспеченных семей он всё же выше. Здесь, опять-таки, обязательно кто-то вспомнит самородков, которые «всего добились сами», вроде Ломоносова или Диккенса. Однако наука занимается общими закономерностями, а не частностями, поэтому такие случаи нужно с чем-то соотносить, то есть, грубо говоря, нужно поделить число бедных «самородков» на всю массу бедноты – и сравнить полученную пропорцию с соответствующей величиной относительно высоких социоэкономических слоёв. Да и с теми, кто вышли из низов в люди, часто бывает так, что с ними в какой-то момент происходит перемена участи, когда человек попадает в новую «экологическую обстановку», благоприятную для развития его способностей.
Не стоит забывать и о том, что у психологических наблюдений, которым кто-то верит, кто-то нет, появилась мощная поддержка в виде нейробиологических данных. Например, недавно сотрудники Мичиганского университета (США) выяснили, что у молодёжи, росшей в бедности, заметно повышена активность миндалевидного тела – области мозга, участвующей в формировании эмоций, в которой прячутся чувства страха и тревоги и неполадки в которой чреваты эмоциональными расстройствами. Кроме того, у таких людей плохо работали области префронтальной коры, служащие противовесом миндалевидному телу и помогающие сдерживать мимолётные эмоциональные импульсы. В другой недавней работе, опубликованной в JAMA Pediatrics, говорится, что бедность вообще подавляет развитие мозга. Если в раннем детстве ребёнок жил в плохих условиях, то в более позднем возрасте, с 6 до 12 лет, это можно узнать по количеству белого и серого вещества: его у бедняков оказывается меньше, что в первую очередь заметно в областях мозга, отвечающих за обучение и противодействие стрессу. Соответственно, умственное развитие таких детей задерживается на год–два. Впрочем, если ребёнок рос в бедности, но без стресса, то развитие его мозга шло более или менее нормально. Похожие результаты были получены для участков мозга, отвечающих за память и языковые функции.
Однако помимо сугубо эмоциональных претензий, которые мы обсудили выше, такие работы (и психологические, и нейробиологические) встретили по-настоящему серьёзную критику. Во-первых, в подобных исследованиях почти никогда не учитывают этническую составляющую, во-вторых, в понятии социоэкономического статуса редко отделяют доход семьи от уровня образования родителей. А ведь то и другое может по-разному влиять на мозг и психику: если чисто материальная обеспеченность гарантирует хорошее питание и медицинское обслуживание, то интеллектуальный уровень родителей может стимулировать развитие подрастающего ребёнка на психологическом уровне.
Большая группа нейробиологов и психологов из Колумбийского университета, Университета Южной Калифорнии и нескольких других научных центров попыталась учесть оба замечания. В статье, опубликованной в Nature Neuroscience, авторы описывают результаты сканирования мозга более тысячи детей и молодых людей в возрасте от 3 до 20 лет. Элизабет Сауэлл (Elizabeth Sowell) и её коллег в первую очередь интересовала кора мозга, поскольку именно в ней собраны центры высших когнитивных функций, и именно она сильнейшим образом меняется в ходе развития мозга в детстве и юности.
Данные томографического сканирования сравнили с результатами психологических тестов и анализа ДНК, который делали, чтобы учесть возможное влияние родовых генов. В результате получили, пожалуй, вполне ожидаемый результат: развитие коры полушарий коррелировало с социоэкономическими характеристиками семьи. Так, чем лучше было образование родителей, чем больше времени и сил они на него потратили, тем больше у ребёнка была общая площадь коры, а особенно тех её участков, которые отвечают за чтение, язык и организацию поведения. Разница между детьми и молодыми людьми, чьи родители в своё время пошли в университет, и теми, чьи родители остались без высшего образования, заключалась в том, что у первых площадь коры была на 3% больше.
Материальный достаток тоже способствовал развитию мозга, однако здесь закономерность была сложнее. Отличия между детьми из очень бедных семей и детьми из чуть менее бедных семей были велики, но потом прирост коры уменьшался, и с некоторого уровня доходов разница в экономическом положении на её рост почти не влияла. По словам авторов работы, такие отличия сказывались на результатах по крайней мере одного из когнитивных тестов, и самыми чувствительными здесь оказывались память и способность организовывать собственное поведение. Что же до этногенетических факторов, то тут никакой зависимости обнаружить не удалось – принадлежность к той или иной расе не сказывалась на взаимосвязи между развитием мозга и социоэкономическим положением.
Конкретные «агенты влияния» здесь могут быть различными: это и плохое питание в семьях, которые не могут похвастаться высоким уровнем дохода, и плохая экология в районах, где вынуждены жить люди из социальных низов, и тяжёлая психологическая обстановка внутри самой семьи, и отсутствие стимулов к развитию. Все они, по отдельности и вместе, сказываются на развитии молодого мозга, хотя, конечно, было бы интересно узнать вклад каждого из факторов – просто для того, чтобы разработать эффективную социальную политику против бедности. Но, так или иначе, ясно одно: если мы хотим, чтобы следующее поколение получилось умным и развитым, нужно позаботиться хотя бы о материальном благополучии общества.
Подготовлено по материалам ScienceNOW.
