Охотники палеолита использовали яды?

Охотники эпохи палеолита вполне могли использовать растительные яды, чтобы сделать свою оружие смертельным, и теперь исследователи разрабатывают методику, которая позволит обнаружить остатки отравляющих веществ на археологических находках.

Нас окружают ядовитые растения: они растут в наших парках и садах, в живых изгородях и лесах. Многие из них радуют глаз, что не мешает им быть смертельно опасными. Например, довольно ядовиты растения наперстянок (Digitalis), однако те, кто выращивает их в декоративных целях, часто об этом и не подозревают. Борцы, или акониты (Aconitum) из-за красивых цветов стали любимцами цветоводов и садоводов – несмотря на то, что и цветы, и листья, и стебли, и особенно корни аконитов содержат алкалоид аконитин, который, попав в организм человека, может вызвать смертельное отравление. (Впрочем, не будем забывать, что многие ядовитые растения, в том числе и наперстянки с аконитами, успели хорошо зарекомендовать себя в медицине.)

Археологи давно предполагали, что наши предки использовали растительные яды, чтобы сделать своё оружие более смертоносным и убивать своих жертв быстрее. Смочив наконечник стрелы в ядовитой смеси, охотник мог быть уверен, что животное получит такую дозу ядовитых веществ, алкалоидов или карденолидов, которая либо мгновенно убьёт жертву, либо замедлит её.

До недавнего времени нельзя было доказать, что растительные яды использовались первыми охотниками. Валентина Борджиа (ValentinaBorgia), специалист по оружию охотников эпохи палеолита из Института археологических исследований Макдональда, считает, что ей и её коллегам удалось разработать способ, позволяющий доказать использование ядов около 30 тысяч лет назад.

«Мы знаем, что вавилоняне, греки и римляне использовали растительные яды как для охоты на животных, так и для войны. На самом деле, слово «токсичный» происходит от «toxon», что по-гречески значит «лук». Taxus – это род тисового дерева, у которого очень гибкая древесина. Она традиционно используется для изготовления луков. В Великобритании тисы, которые выращивали ради их древесины, сажали на кладбищах, чтобы животные не могли отравиться, съев ягоды с дерева», – рассказывает Валентина Борджиа. Сначала она рассмотрела повсеместное распространение ядовитых растений, а также их использование как охотниками в прошлом, так и в современных традиционных обществах. Немногие из них сохранились до сегодняшнего дня, но все они используют яды. Люди яномамо, которые живут в джунглях Амазонии, используют для своих стрел знаменитый яд кураре, который готовят из деревьев и лиан рода Стрихнос (Strychnos). В Африке «боевые отравляющие вещества» получают из различных растений, чаще всего это акокантера (Acokanthera), строфант (Strophantus) и тот же стрихнос. Многие народы северной Азии используют аконит, чтобы убивать больших животных, таких, как медведь или сибирский горный козёл. В Малайзии дротики «отравляют» с помощью анчара ядовитого (Antiaris toxicaria).

Затем, в 2014 году Валентина Борджиа и химик-криминалист Мишель Карлин (Michelle Carlin) из Нортумбрийского университета начали разрабатывать способ определения ничтожных остатков яда на исторических артефактах. Ежедневная работа Мишель Карлин состоит в том, чтобы определять запрещённые вещества с помощью химического анализа. Используя специальную методику – жидкостную хроматографию, – она способна обнаружить невидимые следы наркотиков, например, кокаина в подкладке кармана.

Ту же самую методику можно использовать, чтобы выявить присутствие ядов, которые применялись тысячелетия назад. Исследователи создали базу данных, в которой содержатся ядовитые растения, и разработали метод анализа, при котором сам древний артефакт остаётся неповреждённым: остатки ядов можно собрать с поверхности находки, просто прикоснувшись к ним тканью, пропитанной чистой водой.

Образцы ядовитых растений для базы данных предоставили Ботанический сад Кембриджского университета и замок Алник (Нортумберленд). При замке существует «Ядовитый сад», где посетители могут увидеть 150 растений. Некоторые из них (такие, как аконит) настолько ядовиты, что Алник получал специальную государственную лицензию, дающую право выращивать опасные растения.

Другой способ определить, что за яд был использован, заключается в анализе растительного крахмала, который остаётся на поверхности орудий. По крахмальным зёрнам можно определить таксон растения: зёрна разных видов отличаются по размеру, форме и структуре. Здесь Валентине Борджиа помог главный специалист по этому методу доктор Хью Бартон (HuwBarton) из Университета Лестера.

Многие музеи, располагающие этнографическими коллекциями, хранят и выставляют отравленное оружие. Вместе со своим итальянским коллегой доктором Якопо Креццини (Jacopo Crezzini) археолог смогла изучить предметы из Музея археологии и антропологии в Кембридже, из Музея Питт-Риверса в Оксфорде, а также из Музея Пигорини в Риме. Среди артефактов, с которыми работали исследователи, была китайская бутылка с аконитом (завёрнутая в газету 1926 года), малазийские дротики, отравленные анчаром, различные африканские стрелы и стеклянная трубка с кураре.

«Необыкновенное мастерство, с которым сделаны предметы, имеющие отношение к яду, также очень важно. Как говорит французский философ Симондон, не существует устройства, свободного от символического значения. Артефакты полностью проявляют эту идею, поскольку показывают повышенное внимание [создателей]. [Так,] ужасно выглядящий гарпун с Борнео, […] как представляется, сделан из человеческой кости», – говорит Валентина Борджиа.

Химический анализ, проведённый Мишель Карлин, показал, что остатки яда удаётся легко обнаружить на объектах возрастом около ста лет. Все эти годы остатки сохраняют свои химические свойства. Однако исследователям предстояло проверить свою методику на гораздо более древних предметах.

Такими предметами стали шесть стрел с каменными наконечниками из додинастического Египта. Они датируются примерно IVтыс. до н.э. и хранятся в Музее антропологии Фиби А. Хëрст (Беркли, США). Впервые эти стрелы изучали около 40 лет назад: тогда с наконечников взяли небольшую часть некоего чёрного вещества, и ввели его коту. Бедное животное выжило, но «клиническая картина» говорила о том, что на стрелах сохранился яд.

«Сейчас у нас есть нужные приборы, которые позволяют получить больше информации без жестоких опытов на животных. Предварительные анализы убедительно свидетельствуют о наличии акокантеры. […] Но мы не можем быть полностью уверены, поскольку в состав [яда] входит большое количество ингредиентов», – отметила Валентина Борджиа.

По её мнению, использование ядов имело определённый смысл для древних людей. Они хорошо знали окружающие их растения, их лечебные и опасные свойства. Изготовление ядов было простым и экономичным, а риск минимальным. Кроме того, создание яда могло быть частью традиции и ритуала охоты.

Когда археологи в процессе раскопок извлекают артефакты из земли, они убирают грунт, приставший к находкам, а иногда моют их. Валентина Борджиа призывает своих коллег связываться с ней, если они найдут оружие, и не чистить его. «Теперь у нас есть методика, и мы показали, что она работает. Нам нужно испытать её на как можно большем количестве археологических образцов», – пояснила археолог.

Валентина Борджиа отрицает, что её научные интересы связаны с фамилией (Лукреция Борджиа – известная отравительница). Однако она говорит, что восхищена латинским выражением «nomen omen». Примерный перевод этой фразы: «имя – это знамение». К счастью для коллег Валентины Борджиа, её интересы сугубо академические.

По её словам, исследования применения ядов в доисторическое время дополняет наше представление о методах и ритуалах охотников, а также о том, как человек использовал растения. «Этнографические изыскания говорят нам, что наиболее распространённые ядовитые растения […] также применялись для лечения болезней. Не удивительно, что некоторые вещества являются основой многих лекарств, используемых и поныне».

По материалам University of Cambridge