От странного до смешного: шнобелевские премии – 2015
Шнобелевские премии нынешнего года вручили за кур-динозавров, превращение варёного яйца в сырое, исследования психологии бесстрашных менеджеров, подсчёт детей марокканского султана. И это ещё неполный список.
17 сентября в Театре Сандерса в Гарварде прошла церемония награждения одной из самых известных научных премий – Шнобелевской (что расшифровывается как «Шуточная Нобелевская») или Игнобелевской (калька с английского Ig Nobel, где Ig – сокращённое «ignoble», то есть «постыдный», «посредственный»). Шнобелевская премия учреждена Марком Абрахамсом и юмористическим журналом «Анналы невероятных исследований» в 1991 году. Обычно её воспринимают как издевательскую: исследования, отмеченные «шнобелем», не вызывают ничего кроме смеха и недоумённой мысли «как люди могут заниматься такой ерундой?». Однако правила самой премии гласят, что она вручается «за достижения, которые заставляют сначала засмеяться, а потом – задуматься». То есть предполагается, что при всей шутейности таких работ в них всё же есть серьёзный научный смысл, что они помогают взглянуть на некоторые вещи под новым углом и даже дать толчок по-настоящему серьёзным исследованиям.
Может, так оно и есть, но глядя на некоторых шнобелеатов нынешнего года, сложно представить себе, что их результаты годятся на что-то ещё, кроме как повеселить почтеннейшую публику. Так, приз по биологии получили несколько сотрудников Чилийского университета, изучавшие способы передвижения хищных динозавров теропод. В феврале Бруно Гросси (Bruno Grossi) и его коллеги опубликовали в PLoS ONE статью, в которой описывали следующий опыт – к заду кур привязывали тяжёлый стержень, имитировавший хвост динозавра. Центр тяжести у птицы смещался, и она начинала ходить по земле подобно вымершим двуногим ящерам.
«Шнобеля» по химии получила группа авторов, превратившая варёное яйцо в сырое. Как известно, белок при варке сворачивается из-за изменений в пространственной конформации: та форма, в которой молекула была растворимой, при повышении температуры разрушается и белок, грубо говоря, выпадает в осадок. Грегори Вайсс (Gregory A. Weiss) и его коллеги из Калифорнийского университета в Ирвайне использовали механические силы вихревых потоков жидкости, чтобы вернуть молекулам исходную растворимую 3D-форму. Статья с результатами эксперимента вышла в журнале ChemBioChem. Это тот самый случай, когда шнобелевское исследование может оказаться весьма полезным: белковые реагенты и препараты, используемые в биотехнологии и медицине, часто приходят в негодное состояние из-за полной или частичной денатурации, и было бы очень неплохо, если бы существовал метод, позволяющий их «оживить».
В литературной части (хотя точнее её было бы назвать премией за исследования языка) победителями стали авторы статьи в PLoS ONE: они обнаружили, что вопросительное слово «а?» (в английском варианте «huh?»), которое человек произносит, когда чего-то не расслышал, существует в 10 языках. В работе утверждается, что «а?» – действительно полноценное слово, а не просто звук, не имеющий лексической нагрузки и подчиняющийся только эмоциям, и что «а?», скорее всего, можно найти в любом языке.
У Шнобелевской премии нет строго определённых номинаций, и потому медицинский приз в этом году вручался дважды. Шнобелеатами «За достижения в диагностике» стали врачи из Оксфорда и больницы в Сток-Мандевилл, Великобритания – они выяснили, что аппендицит можно определить с помощью «лежачего полицейского»: если человек, проехав по нему, чувствует сильную боль, значит, в аппендиксе началось воспаление. Такой диагностический критерий появился после того, как врачи опросили несколько десятков больных, добравшихся до больницы на собственном транспорте; результаты опубликованы в The BMJ. По словам авторов работы, «лежачий полицейский» даёт гораздо меньше ложноположительных результатов, чем обычная диагностика по симптомам.
За «просто медицину» приз получил Хадзиме Кимата (Hajime Kimata) из больницы Сато: с начала 2000-х он публикует статьи, в которых доказывает, что поцелуй и вообще интимная близость снижают кожную аллергическую реакцию. Премию с ним разделили Ярослава Дудякова (Jaroslava Durdiakova) и её коллеги из Словакии, тоже занимающиеся физиологией поцелуя – они выяснили, что мужчина при этом передаёт свою ДНК, которую можно обнаружить в женской слюне на протяжении 10-60 минут.
Менеджеры, которым в детстве прививали любовь к риску и учили не бояться природных катастроф (вроде землетрясений, цунами, лесных пожаров и т. д.), перестают чувствовать опасность в профессиональных занятиях – и тем самым могут поставить под угрозу будущее компании, в которой работают. Странную психологическую взаимосвязь описали в Journal of Finance Рагавендра Рау (P. Raghavendra Rau) из Кембриджа и его коллеги, получившие Шнобелевскую премию в номинации, которую можно назвать как «исследования менеджмента». Практический вывод отсюда, видимо, состоит в том, чтобы, нанимая управляющего в компанию, спрашивать его, как он относится к цунами, землетрясениям и т. д.
Математической же премии нынешнего года вообще трудно найти какой-либо смысл, кроме «чисто познавательного»: Элизабет Оберзаухер (Elisabeth Oberzaucher) и Карл Граммер (Karl Grammer) из Венского университета решили проверить, мог ли марокканский султан Мулай Исмаил, чьё правление длилось с 1672 по 1727, иметь 888 детей (по другим данным – 700 мальчиков и неопределённое число девочек). Математическая модель, разработанная авторами исследования, говорит о том, что Мулай Исмаил должен был зачинать по ребёнку каждый день в течение 32 лет – тогда у него был бы вполне вероятный шанс дойти до таких цифр. Сама модель, описанная в статье в PLoS ONE, рассматривает несколько вариантов сексуального поведения султана: например, он мог развлекаться с абсолютно любой женщиной, или же был ограничен только собственным гаремом. По легенде, в гареме Мулая было 500 наложниц, но, как показали расчёты, даже для тысячи потомков было бы достаточно заметно меньшего их числа.
Пожалуй, самый смешной приз нынче пришёлся на физику. Патрисия Ян (Patricia J. Yang) вместе с коллегами из Технологического института Джорджии задумалась о том, сколько времени разные звери тратят на мочеиспускание. Например, если сравнить собаку и слона: учитывая, что у слона объём мочи достигает 18 литров, можно было бы ожидать, что он потратит на это дело намного больше времени, чем собака. Но нет: как пишут исследователи в своей статье в PNAS, у млекопитающих время удовлетворения «малой нужды» от размера тела не зависит и занимает в среднем 21 секунду. Авторы работы провели немало времени, изучая видеозаписи соответствующего содержания и сравнивая результаты наблюдений с данными о мочевыводящей системе у разных видов зверей. В итоге удалось вывести общее «уравнение мочеиспускания», важная роль в котором была отдана силе гравитации. Скажем, у слона, чей мочеиспускательный канал в диаметре достигает 10 см, а в длину – 1 м, моча по мере движения разгоняется за счёт гравитации, что и позволяет животному опорожниться за такое же время, что и козе. Млекопитающие среднего размера вроде собак или коз (и, надо полагать, нас с вами) не могут рассчитывать на ускоряющую силу гравитации, а потому поток их мочи не столь стремителен. Но, с другой стороны, у таких зверей меньше размеры мочевого пузыря, так что в общем зачёте они финишируют за то же время, что и слоны.
Однако этот закон имеет свои ограничения. Очень маленькие млекопитающие наподобие мышей и рукокрылых тратят на мочеиспускание секунду–две. Тут всё решают вязкость и силы поверхностного натяжения, из-за которых, кстати, след мочи мелких зверьков выглядит как цепочка капель. Заметим, что Патрисия Ян и её коллеги, похоже, вообще питают пристрастие к экстравагантным научным темам – так, несколько лет назад они выступили с фундаментальным исследованием того, как животные отряхиваются от воды.
Экономический «шнобель» отправился городской полиции Бангкока – там предложили давать денежное вознаграждение полицейским, если те отказались от взятки. Наконец, последняя премия в странной смешанной номинации «за исследования в области физиологи и энтомологии» была присуждена Джастину Шмидту (Justin Schmidt) из Университета Джорджии и Майклу Смиту (Michael Smith) из Корнельского университета. Шмидт долгое время изучает силу и болезненность укусов и ужалений насекомых, и даже разработал собственную шкалу, которая названа его именем. В ней классифицированы ужаления 78 видов насекомых из отряда Перепончатокрылых, к которым относятся осы, пчёлы, муравьи и проч. Так, по шкале Шмидта сила укуса одиночных пчёл (мы знаем, что пчёлы не кусают, а жалят, но слово «ужаления» кажется нам слишком корявым) соответствует единице – низшей степени шкалы, медоносная пчела жалит на два-с-чем-то, а наиболее болезненно, на четвёрку с плюсом, кусают муравьи Paraponera clavata, обитающие в Центральной и Южной Америке – боль от укуса одного муравья держится почти сутки.
Без исследований Джастина Шмидта определённо не было бы и работы Майкла Смита, который решил узнать, какая часть человеческого тела сильнее всего чувствует пчелиный укус. Опыты Смит ставил на самом себе: он удерживал насекомое в течение пяти секунд, после того как почувствовал жало – чтобы не было никакого сомнения в том, что оно проникло в кожу, затем ещё минуту спустя вытаскивал жало из кожи пинцетом. Но главное здесь то, куда именно жалили пчёлы самоотверженного исследователя: точек для укуса было целых 25, и среди них – ягодицы и гениталии. Наименее чувствительными оказались кожа черепа, плечо и верхушка среднего пальца ноги – по 10-балльной болевой шкале ощущения от укуса в этих местах соответствовало примерно 2,3 баллам. Наиболее же болезненными оказались ноздри, верхняя губа и пенис – 9,0, 8,7 и 7,3 балла соответственно. Результаты опубликованы в PeerJ, выводы же из них, очевидно, можно сделать такие: отгонять пчёл от лица и не подходить к улью голым.
По материалам сайта Шнобелевской премии и LiveScience.
