Из чего состоит социальная сеть мозга
В мозге макак резуса есть зона, включающаяся только в ответ на социальные взаимодействия.
Социальная жизнь – настолько обширное и сложное явление, что было бы странно, если бы для нее в мозге не было специальных зон. Они и впрямь есть, причем разными аспектами социальной жизни занимаются разные структуры.
Отдельные нейронные цепи срабатывают тогда, когда индивидуум получает удовольствие от общения – таким нейронным цепям, в частности, была посвящена работа исследователей из Стэнфорда, о которой мы писали три года назад. Но чтобы получить удовольствие от общения, нужно как-то воспринимать другого, понимать, что он хочет, как он мыслит и т. д.
В статье в Science Винрих Фрайвальд (Winrich Freiwald) и Юлия Слива (Julia Sliwa) из Рокфеллеровского института описывают, какие изменения происходят в мозге макак резуса, когда они имеют дело с социальным контактом. Макакам показывали несколько видео, на которых были либо взаимодействующие друг с другом неодушевленные объекты, либо обезьяны, играющие с теми же предметами, либо же только обезьяны, которые чистили друг другу шерсть, играли, дрались и т. д.За мозгом макак-зрителей наблюдали с помощью магнитно-резонансной томографии. Исследователи ожидали, что, когда макака увидит других обезьян, то у нее особенно активно сработают так называемые зеркальные нейроны – специализированные нервные клетки, которые помогают перенимать, копировать действия другого.
Предполагается, что зеркальные нейроны могут быть задействованы в эмпатии, в понимании действий других людей и в освоении новых навыков путём имитации. Однако сейчас оказалось, что эти клетки срабатывают не только тогда, когда обезьяна видит чужие манипуляции с предметами и не только тогда, когда она наблюдает социальные контакты, но и тогда, когда она видит взаимодействие неодушевленных предметов; иными словами, когда макакам показывали в кадре столкновение двух игрушек, у обезьян включались те самые зеркальные нейроны.
С другой стороны, когда макаки смотрели на то, как кто-то играет с игрушками, у них активнее работали нервные цепи, анализирующие форму обезьяньего тела, а в момент наблюдения за социальными контактами интенсивно работали те цепи, которые анализируют лица.
Но, кроме того, авторам работы удалось найти такой участок в мозге, который включался только в ответ на социальные взаимодействия (напомним, что обезьяны сами в них не участвовали, только смотрели, как общаются или дерутся другие).
Самое странное тут было то, что «социальная зона» полностью умолкала, когда никакой социальности не было – по словам исследователей, обычно нервные цепи все-таки сохраняют какую-то активность, даже если исчез тот стимул, на котором они специализируются.
«Социозона» у макак находится довольно далеко от тех участков, которые распознают тела и лица. С другой стороны, она находится в той же области, которая у людей отвечает за «теорию (чужого) разума» – так называют способность понимать чужое психическое состояние, чужие намерения, действия, чувства и т. д.; благодаря «теории разума» возможна эмпатия.
У людей нервные контуры «теории разума» исследуют давно, что до животных, то до какого-то момента считалось, что они не могут воспринимать чужую психику. Однако в последнее время появляются данные о том, что способностью понимать мотивы другого обладают не только люди, но и некоторые обезьяны и птицы.
Социальная жизнь, конечно, не сводится к умению проникать в чужие мысли и чувства, хотя такое умение, очевидно, делает общение более сложным, более пластичным, в конце концов, более взаимовыгодным. Очевидно, эта способность возникла у людей не на пустом месте, и мозг начал осваивать новую для него функцию еще у приматов – и, вероятно, специализированная социальная зона, которую нашли у макак резуса, представляет собой эволюционного предшественника тех нейронных структур, которые у людей занимаются анализом чужой психики.
