Орангутаны рисуют по настроению
Рисунки орангутанов меняются в зависимости от эмоциональных переживаний.
Если орангутанам дать бумагу и цветные мелки, они начнут рисовать. В природе, конечно, им ни то, ни другое не попадается, но в зоопарках и восстановительных центрах для диких животных обезьянам часто дают принадлежности для рисования, чтобы разнообразить им жизнь. Произведения обезьян выглядят как рисунки очень маленьких детей – это просто штрихи и росчерки. Тем не менее, они несут на себе печать авторства.
Сотрудники Страсбургского университета и Католического университета Лилля вместе с коллегами из Японии проанализировали около 790 рисунков из почти полутора тысяч, сделанных с 2006 по 2016 гг. пятью самками калимантанского орангутана в одном из токийских зоопарков. Большая часть рисунков принадлежала орангутанихе Молли, которую поймали ещё в 1952 и которая умерла в 2011. Она же, по свидетельствам очевидцев, тратила на рисунки довольно много времени, порой более часа, тогда как все другие обезьяны заканчивали рисовать довольно быстро. Занимались они этим не каждый день, а когда занимались, то делали обычно не более двух рисунков в день.
Исследователи сравнивали в орангутаньих рисунках площадь, которую они занимали на бумаге (точнее, не на бумаге, а на специальных белых досках для рисования), предпочтение в цветах, характер штрихов и форму случайных фигур, которые получались у обезьян. Оказалось, что все эти параметры достаточно индивидуальны, то есть одна орангутаниха стабильно предпочитала одни цвета и сильно нажимала на мелки, а другая любила другие цвета и рисовала более лёгкой рукой.
Кроме того, как говорится в статье в журнале Animals, рисунки орангутанов менялись в зависимости от их состояния и жизненного опыта. Например, та же Молли весной предпочитала пурпурный цвет, а летом и зимой — зелёный. Когда рядом с ней рожала другая самка, Молли много рисовала красным, а с возрастом она вообще стала выбирать меньше цветов и её рисунки стали занимать меньше места (стареющая Молли начала слепнуть на один глаз, что, скорее всего, и повлияло на её изобразительный стиль).
То же самое можно было увидеть и в рисунках других орангутаних: в их «каляках-маляках» была, с одной стороны, индивидуальность, с другой стороны, в рисунках явно отражались какие-то эмоциональные переживания обезьян. Может быть, если внимательнее присматриваться к обезьяньим рисункам, то можно понять, в каком состоянии пребывает животное, чувствует ли стресс или у него всё хорошо. Однако авторы статьи идут в своих рассуждениях дальше, надеясь, что рисунки орангутанов (и, вероятно, других человекообразных обезьян) помогут нам понять, как сам человек учился рисовать — ведь вряд ли знаменитые наскальные росписи возникли вдруг и сразу.
