Люди неолита чтили своих предков и были моногамны
По крайней мере, так делали семь поколений людей, живших на территории французской коммуны Гюржи более 6000 лет назад.
Благодаря работе археологов и антропологов мы довольно много знаем о материальной культуре древних людей: где они жили, какими орудиями пользовались, из какой посуды и что они ели, чем болели и как долго жили. Но помимо описания быта всегда было интересно узнать о самих людях: чем они жили, каким видели окружающий мир, как общались друг с другом. Хотя спросить об этом сейчас особо и не у кого — скелеты возрастом несколько тысяч лет обычно не очень многословны. Поэтому исследователям зачастую остаётся стоить только гипотезы о том, как было устроено древнее общество. И простор для «фантазии» часто велик: например, имела ли какая-нибудь фигурка из кости сакральное значение или же это была игрушка для детей? Однако благодаря современным методам исследований иногда получается «разговорить» даже тысячелетних скелетов!
В недавней статье в Nature учёные из Университета Бордо, Института эволюционной антропологии общества Макса Планка и ряда других научных центров рассказали о результатах исследования крупного неолитического захоронения, расположенного на территории французской коммуны Гюржи. В середине 2000-х археологи раскопали останки 128 человек, живших около 4850–4500 гг. до н. э., после чего за дело взялись палеогенетики. Им в итоге удалось прочитать ДНК у 94 человек, что позволило составить генеалогическое древо, а если точнее, то целых два для двух семей: одно включает 64 индивидуума из семи поколений, второе поменьше — 12 человек из пяти поколений. Само захоронение тоже имеет «семейный» характер: в нём практически отсутствуют перекрывающиеся погребения, т. е. каждая могила занимает своё место, а близкие родственники в основном похоронены близко друг к другу.
Выявленные благодаря анализу ДНК родственные связи показали весьма интересную структуру древней общины. Поколения живших в Гюржи людей связаны почти полностью через мужчин: сыновья оставались жить там же, где и родились, тогда как женщины преимущественно были из других поселений, причём они не были друг другу близкими родственниками, т. е. не принадлежали какой-то одной группе. Также как и женщины из Гюржи не оставались в своей общине, а в захоронении не прослеживаются материнские линии.
Антропологи также отметили довольно большое число взрослых сиблингов, т. е. детей одних родителей, доживших до репродуктивного возраста, что говорит о довольно неплохих и стабильных условиях жизни. Интересно и то, что неполнородных сиблингов, у которых общий только один родитель, в захоронении не оказалось вовсе. Это может указывать на то, что люди из Гюржи не практиковали не только полигамные отношения, но даже и серийную моногамию. Впрочем, здесь можно предложить и другое объяснение — что «бастардов» не хоронили на «семейном кладбище». В любом случае, вопросам родства и верности тогда явно уделялось много внимания.
Ещё один факт, указывающий на важность родственных связей общины из Гюржи — это захоронение «отца-основателя», мужчины из первого поколения. Изотопный анализ костей указывает на то, что он был родом из другой местности. Кроме того его погребение отличалось от всех остальных тем, что было вторичным и расположено на месте могилы женщины (её ДНК, к сожалению, извлечь не удалось). Вероятнее всего, останки мужчины были изъяты из другого захоронения и перенесены на новое, что говорит о его большой важности для членов общины.
Конечно, на основе одного, пусть и крупного захоронения будет неправильным делать выводы о культуре всех людей того периода и даже той территории. Пока неясно, насколько типичным был такой образ жизни: был ли он широко распространён или же, скорее, являлся исключением. По крайней мере, генетические свидетельства неолитического «многожёнства» в противовес моногамии тоже есть. Так что тут дело за составлением семейных древ для людей из других древних захоронений.
