Чай с ватрушками для влюбленного Глинки
История о любви композитора к миловидным барышням, чаю с лимоном, ватрушкам и сладким пирогам.
Кулинарные истории Игоря Сокольскогоа десерт – султанские финики. Чай он пил всегда с лимоном».
А. Керн. Воспоминания о Пушкине, Дельвиге, Глинке
Композитор Михаил Иванович Глинка всю свою жизнь был неравнодушен к хорошеньким женщинам. Он быстро влюблялся, так же более или менее скоро расставался, и только с одной связал себя узами брака. В один из очередных приездов в Петербург композитор остановился у своего знакомого, в доме которого его внимание привлекла миловидная барышня. Это была Мария Петровна Иванова, сестра жены хозяина дома, о чем Глинка писал в своих «Записках» (1834-1836): «Нечувствительно я стал увлекаться миловидностью и некоторой врожденной грацией Марии Петровны». Довольно скоро это увлечение кончилось женитьбой. Когда первые восторги любви поутихли, оказалось, что «она была плохая музыкантша», и «недостаток воспитания жены моей решительно восставали противу семейного счастья». Дальше –больше, и вот уже «самоварообразное шипение тещи и всхлипывание жены» вынуждали композитора сначала «хранить глубокое молчание», после которого он «надевал медленно перчатки, брал шляпу и, учтиво раскланявшись с моими дамами, отправлялся к приятелям, где оставался иногда по нескольку дней».
Семейная жизнь композитора окончилась разводом и, наученный горьким опытом, он больше никогда не женился, предпочитая «семейному счастью» многочисленные, но скоротечные «влюбленности». На этом пути прихотливая судьба подарила ему знакомство с женщиной, которую любил гениальный поэт, и в дочь которой влюбился великий композитор. Александр Пушкин посвятил своей возлюбленной Анне Керн одно из лучших стихотворений – «Я помню чудное мгновенье», а Михаил Глинка на эти стихи сочинил замечательный романс для её дочери Екатерины Керн.
О встрече с барышней в «Записках» он писал: «Мой взор невольно остановился на ней; её ясные, выразительные глаза, необыкновенно стройный стан (élancé) и особенного рода прелесть и достоинство, разлитые во всей ее особе, все более и более меня привлекали. ˂…˃ Вскоре чувства мои вполне разделены милой Е. К. и свидания с нею становились отраднее» ˂…˃ Мне гадко было у себя дома; зато сколько жизни и наслаждений с другой стороны: пламенные, поэтические чувства к Е. К., которые она вполне понимала и разделяла».
На Анну Петровну Керн Глинка произвел самое благоприятное впечатление: «Кроме Пушкина, еще один из друзей Дельвига, еще одна симпатичная личность влечет к себе мои воспоминания. Это наш поэт-музыкант Глинка; я познакомилась с ним в 1826 году. ˂…˃ Впоследствии Глинка бывал у меня часто; его приятный характер, в котором просвечивалась добрая, чувствительная душа нашего милого музыканта, произвел на меня такое же глубокое и приятное впечатление, как и музыкальный талант его, которому равного до тех пор я не встречала. ˂…˃ Он часто играл нам свою Камаринскую, но когда хотел меня разутешить, то пел песнь Финна, на известный нам мотив, усвоенный им во время поездки на Иматру. За такие любезности я угощала его пирогами и ватрушками, которые он очень любил. Завидя перед обедом одно из таких кушаньев, он поворачивал свои стул несколько раз кругом, складывал руки на груди и отвешивал по глубокому поклону столу, ватрушкам и мне. Он говорил, что только у добрых женщин бывают вкусные пироги». Анна Петровна, видя, что роман ее дочери с композитором складывался не так, как бы ей хотелось, вынуждена была тактично написать: «Ради правды нельзя не признаться, что вообще жизнь Глинки была далеко не безукоризненна. Как природа страстная, он не умел себя обуздывать ˂…˃ В нашем кружке этого быть не могло, и потому я его всегда видела с лучшей его стороны, любила его поэтическую натуру, не доискиваясь до его слабостей и недостатков».
Союз сердец оказался непрочным и через некоторое время композитор писал: «Е. К. в припадке ревности, жестоко огорчила меня незаслуженными продолжительными упреками». Видимо, это стало причиной постепенного охлаждения, закончившегося окончательным расставанием композитора с Екатериной Керн.
Читая «Записки» М. Глинки, можно узнать, что кроме женщин, он любил чай, который часто и с удовольствием пил будь это в Петербурге у Анны Керн и ее дочери, или в Париже в обществе милых дам: «В театре Chantereine ˂…˃ я подметил несколько миловидных артисток и мы с Теодором пригласили их к себе. Чтобы нас посещали еще охотнее, мы затеяли вечера. ˂…˃ Общество было приятное: пели, танцевали, потом подавали чай, пунш (легкий, разумеется) и в заключении сладкий пирог».
Композитор предпочитал горячий чай с лимоном, который, в отличие от рожденного на берегах туманного Альбиона чая с молоком, можно считать чисто русским изобретением. В других странах могут выжать в чай несколько капель лимонного сока, ароматизировать заварку эфирным маслом лимона, но положить дольку лимона в чашку с горячим чаем способны только русские. И если россиянин, отправившись в заграничную поездку, обнаружит в меню «Чай по-русски», то может не сомневаться, что ему подадут горячий чай именно с долькой лимона.
Какими ватрушками потчевала гостей добрейшая Анна Петровна? Вполне возможно, они были приготовлены по рецепту, который внес в свою книгу «Русская поварня, или наставление о приготовлении всякого рода настоящих русских кушаньев и о заготовлении в прок разных припасов» (1816) современник героев нашей кулинарной истории В. А. Левшин. С сохранением авторского текста он выглядит так: «Из сдобного теста раскатать тонких лепешек, наложить на каждую толстый слой творогу, стертого с яйцами, края заворотить и защипать, чтобы сделался окраек, удерживающий в себе творог. Запечь на горячем поду в печи».
Тем читателям, у которых возникнет желание приготовить те самые ватрушки или сладкий пирог, которыми угощала композитора Анна Керн, автор рекомендует воспользоваться довольно простым рецептом дрожжевого теста, и приготовить начинку по рецептам из достославной Елены Молоховец.
Тесто для ватрушек и сладкого пирога дрожжевое сдобное
500 г муки, 3 ст. л. сахара, 50 г растительного или сливочного масла, 1 желток, 2 яйца, стандартный пакетик сухих дрожжей, молоко 250 мл, 1⁄3 ч. л. соли.
В теплое молоко (не более 40 °С) положить сахар и дрожжи, размешать до равномерной массы. Через 5–15 минут засыпать 1⁄3 часть всей просеянной муки, перемешать, поставить на 30 – 40 минут в теплое место, дождаться подъема опары, добавить, желток, 2 яйца и 2 столовых ложки растительного или сливочного масла. Тщательно размешать, всыпать оставшуюся муку, поставить в теплое место. Когда тесто поднимется, добавить оставшееся растительное масло и очень хорошо вымесить, чтобы в нем осталось как можно меньше газа, образовавшегося при брожении дрожжей. Возвратить тесто в теплое место, и, как только оно поднимется второй раз, использовать для приготовления ватрушек или сладкого пирога.
Ватрушка с творогом
Тесто покрыть творогом, приготовленным следующим образом; 1 фунт (400 г) свежего, из под пресса, творога растереть, протереть сквозь решето, положить ⅛ фунта (50 г) масла, ложки 2 сметаны, ¼ – ⅓ стакана сахара, 1–3 желтка, размешать до гладкости. Прибавить, кто хочет, ¼ стакана изюма. (Поставить на 20-25 минут в разогретую до 180 градусов духовку – И. С.).
Сладкий пирог
Сладкий пирог, которым угощалась веселая компания, готовился примерно одинаково и в Париже, и в Москве и в Санкт-Петербурге: сдобное тесто раскатать толщиной 5 мм, отделить небольшую часть. Противень покрыть пергаментом, смазанным сливочным маслом, положить больший кусок теста, сделать бортики, разложить любое густое варенье, из оставшегося теста сделать полоски и при их помощи создать узор в виде сетки.
В миске разбить яйцо, слегка взбить, смазать тонким слоем поверхность полосок. Поставить на 20-25 минут в разогретую до 180 градусов духовку. Подавать к столу в теплом виде.
Автор не только приготовил по всем правилам чай с лимоном, но даже испек к нему ватрушку и сладкий пирог, однако, будучи человеком семейным, вынужден был угощать ими не «милых артисток», а чад и домочадцев, чего и желает сделать своим возлюбленным читателям.
