Институт археологии РАН ежегодно организует десятки экспедиций, работающих по всей Европейской России, кое-где в азиатской её части, в ряде сопредельных стран, а также на архипелаге Шпицберген и Святой земле. В 2013 году важнейшие результаты дали раскопки в подмосковном городе Истра. Это часть проекта восстановления Воскресенского Новоиерусалимского монастыря и его собора 1650—1660-х годов, единственной тогда полномасштабной копии храма Гроба Господня в Иерусалиме.
Каждый год раскопок приносит новые открытия из истории культуры эпохи ранних Романовых. Монастырь предстал «лабораторией» европейских, новационных для XVII века технологических и художественных методов. Неслучайно начальник экспедиции доктор исторических наук Леонид Беляев (Институт археологии РАН) называет объект «Сколково XVII века».
За прошедшие четыре года исследовано не менее 20% площади монастыря, в 2013 году — более 2000 м2. Впервые обнаружены деревянные крепления склонов монастырского холма: высокие срубы, к которым снаружи прислонена стена из почти вертикально стоящих длинных брёвен. На краю самого холма открыто основание первой монастырской ограды — песчаная насыпь, выложенная валунами (в 1680—1690-х годах её сменила каменная стена работы Якова Бухвостова, — она стоит до сих пор).
Внутри стен монастыря до больших пожаров XVIII века почти не было свободного места. Одно за другим открываются неизвестные здания и части сооружений, полы и печи келейных корпусов, огромные подвалы дворцов и мастерские. Места между ними заполняют кладбища с кирпичными и резными белокаменными надгробиями. В исследованном погребении патриарха Никона, ранее опустошённого, несомненный интерес представляет его саркофаг. Он выполнен из природного гипса, доставленного либо с Русского Севера, либо со Средней Волги, либо (менее вероятно) с Сицилии.
Новый Иерусалим не скупится на подарки археологам. На первом месте — изразцы. В 1650—1660-х годах Воскресенский собор украсили изразцовые наличники, порталы, огромные надписи и архитектурные карнизы, рамы иконостасов, печи и даже иконы. Из фрагментов удалось собрать иконы Христа Пантократора (Вседержителя) и сцены Распятия. Иконография указывает на высокий художественный уровень мастеров, пришедших из Речи Посполитой (люди из Галиции, Волыни, Литвы, Белоруссии работали у Никона и до начала проекта «Новый Иерусалим»).
Раскопки «вскрыли» производство технологически сложных изразцов с цветными эмалями на основе соединений свинца («ценинное дело»). В керамических горнах в северной части монастыря делали изразцы, бытовую и специальную посуду (например, для варки глазури). Среди производственных комплексов есть литейный, где плавили металл, формовали и отливали из бронзы колокола Воскресенского собора. В России колоколенная яма обнаружена впервые; нечасты такие находки и за рубежом.
Неожиданное открытие принесла Отходная пустынь (благоустроенный каменный «столп», скит, куда патриарх Никон удалялся на время поста). В сводчатой клоаке скита найдена керамическая фляжка в форме книги. В углах её «переплёта» под глазурью видны четыре крупные буквы. Их можно прочесть как «Воскресения Монастырь Новый Иерусалим» или «Воскресения Монастырь. НИкон». Видимо, это указание на изготовление фляжки в Новом Иерусалиме для патриарха или даже им самим.
Мы не знаем, чем наполняли фляжку. Но это не просто трогательная иллюстрация ушедшего быта. Шуточный предмет, стоявший в шкафу или на столе патриарха среди настоящих книг, — свидетельство меняющегося отношения к освящённым традицией вещам, от него идёт прямая дорога к «всешутейшим соборам» Петра Великого. Недаром Леонид Беляев видит в Новом Иерусалиме шаг к «церковной вестернизации» и даже прототип Санкт-Петербурга.
Системное изучение Нового Иерусалима показало, что археология не просто способна глубоко проникать в события прошлого. Но и ставит перед историей новые вопросы.
