Что же это за чудо-юдо, автоматический композитор? Где скрыт секрет его «творчества»? На что он способен? Так ли уж удивителен?
Таблицы Моцарта
Лет двести тому назад некоторые европейские музыканты забавлялись своеобразной «табличной» композицией. Великий Моцарт составил, например, шутливое «Руководство, как при помощи двух игральных костей сочинять вальсы, не имея ни малейшего знания музыки и композиции».
До чего же легко было «творить» по этому «музыкальному письмовику»!
Счастливчик, заполучивший «Руководство», запасался парой костей, нотной бумагой, чернилами, гусиным пером и садился за работу. Бросал кости, подсчитывал выпавшие очки, глядел в «Таблицу чисел», искал там первую графу, в ней клетку с числом очков на костях, в той же клетке находил номер, по которому из второй «музыкальной» таблицы аккуратно списывал напечатанный нотными знаками начальный такт музыки. Такие манипуляции повторялись восемь раз. Получались восемь тактов, первая часть вальса. Еще восемь бросков — и с помощью второй графы «Таблицы чисел» «сочинялась» вторая часть. Потом — третья и все прочие. Никаких мук творчества!
Испещренный нотный лист оставалось подписать собственным именем (воровато оглянувшись по сторонам), свернуть, перевязать шелковой ленточкой и поднести даме сердца, чтобы та, проиграв подаренную музыку на клавесине, умиленно воскликнула: «Ах мой друг! Вы сочиняете совсем как Моцарт!..»
Комплимент, конечно, ничуть не преувеличенный.
Наверное, подобные эпизоды случались неоднократно.
«Табличную» композицию Моцарта при желании нетрудно было бы механизировать. Любому часовщику под силу сделать устройство, в котором сами собой выкидывались бы кости, падали какие-то дощечки и складывались такты вальса, будто игрушечный домик из детских кубиков.
И многие из ныне нашумевших электронных «композиторов» действуют по очень похожему принципу.
Кибернетическое «вдохновение»
Правда, в кибернетической машине нет никаких кубиков. Она не знает и нот, орудует лишь с числами. Поэтому нотные символы надо перевести на цифровой язык и заложить в «память» машины группы чисел, означающие такты и целые мелодии. Все это «сырье» записывается в виде проколов на бумажной или пластмассовой ленте, которая, разматываясь, посылает соответствующие сигналы в устройство «памяти». Кроме того, в машину вводятся правила перетасовки и расстановки числовых групп. Вот и вся премудрость.
Когда нажата пусковая кнопка на пульте управления, «композитор» принимается «творить». Точно исполняя полученный заказ, он множеством способов перераспределяет группы чисел. В радиолампах мечутся электронные потоки, мелькают неоновые вспышки — и через несколько секунд очередное «произведение» готово. Оно выдается в виде колонки чисел на бумаге. Затем плод машинного «вдохновения» переводят с цифрового языка на нотный.
Таким способом один американец получал бесчисленные вариации из кусочков 39 эстрадных мелодий, введенных в «память» электронно-счетной машины, а несколько его соотечественников подвергли кибернетическим перетасовкам 37 гимнов разных времен и народов.
Разумеется, в этих экспериментах не было, по существу, ничего нового по сравнению с «табличной» композицией Моцарта. Причем машина в них играла роль не композитора, а того ловкача, который кидал кости и переписывал нотные знаки. Разница единственная: по готовой музыке машина сама составляла «таблицы» и выполняла работу с неимоверной быстротой — компилировала тысячи песенок в час!
