Ещё в древнеиндийской притче было написано «жили десять человек, которые позволили одному из них возвыситься надо всеми. Без него они ничего не значили, совсем как нули».
По сути, та же мысль прозвучала в поэме «Неосновательная прогулка» (1869 г.) одного из создателей образа Козьмы Пруткова поэта А. М. Жемчужникова:
И при безмолвии властей
Недоумение нулей —
К какой примкнуть им единице?..
Одним из первых, а, может быть, и первым европейским писателем, использовавшим аллегорию нуля в качестве характеристики своих персонажей, был, по-видимому, Уильям Шекспир (1564—1616). Этот образ настолько ему нравился, что он включал его многократно в разные произведения. Так, в трагедии «Король Лир» шут иронизирует над потерявшим всё королём: «Now thou art an O without a figure: I am better than thou art now; I am a fool, thou art nothing». В переводе Бориса Пастернака это звучит так: «А теперь ты нуль без цифры. Я и то сейчас больше тебя. Я хоть шут, на худой конец, а ты совершенное ничто» (ПСС в 8 томах, т. 6, 1960 г.). Пастернак пусть и добавил немного от себя, но смысл передал верно.
В исходном тексте на английском есть несколько интересных моментов с точки зрения истории математики. В оригинале нуль написан символом, вероятно, единый общепонятный словесный термин для него тогда ещё не устоялся. Причём этот символ выглядит как буква «О». Современный символ нуля во избежание путаницы более узкий, чем буква (сравните «0» и «О»). Любопытно, что в современных англоязычных изданиях по традиции его так и продолжают печатать в виде буквы. Также из приведённой фразы фактически следует, что нуль — не цифра (фигура).
