За последние десятилетия русский язык принял немало «слов-мигрантов» — в первую очередь, из английского. Путь «усыновления» (или «удочерения») заимствований довольно долгий. Слово может активно использоваться, применяться, быть «на слуху», а его написание всё ещё переживает сложный процесс становления. Поэтому на вопрос: «А как слово пишется?» — даже специалисты не сразу могут ответить со всей определённостью.
Процесс корректной графической адаптации иноязычных заимствований нельзя назвать совершенно новым: нечто подобное уже происходило в петровскую эпоху. Первая треть XVIII века отмечена как валом заимствований, так и массой трудностей их прописки в России. Например, слово «галантерея» записывали и как «галентерiя», и как «галантирiя», и как «галантерiя», и даже как «галянтерiя». Правда, в отличие от нашего времени, этот разнобой обычно вызывался параллельным заимствованием схожей лексики из других европейских языков (французского, немецкого, голландского, итальянского и прочих) и отражал их произносительные и орфографические особенности. Последний из перечисленных выше вариантов написания с большой долей вероятности имеет французское происхождение (сравните с «а-ля», «глясе»).
Тот период завершился успешным освоением, в том числе и графическим, наиболее важной части слов-пришельцев. Остальные просто не сохранились — например, никто уже не называет победу «викторией».
Примерно такой же период «нашествия» Россия пережила и в начале ХХ века. Поэтому мы вполне можем надеяться, что и сегодня процесс адаптации пойдёт тем же путём. Некоторый оптимизм вселяет то, что у нас уже выработан свод довольно чётких правил орфографии. Его не было в петровские времена: тогда писали в основном либо по традиции, либо «как слышали», последнее часто касалось и заимствований.
Но, конечно, заметные трудности графического освоения иностранных слов остаются и сегодня. Самое простое объяснение связано с тем, что правила орфографии далеко не все знают назубок, мало кто привык работать со словарями и справочниками, чтобы понимать, как лучше написать услышанное новое слово. Но проблема гораздо сложнее.
В самой лингвистике сохранилось немало противоречивых правил в области регуляции и регламентации орфографии заимствований. Иногда они могут даже конкурировать. В этом случае и специалистам трудно выбрать из существующих вариантов наиболее важный и подходящий. Например, выбирая для слова, обозначающего рекламную листовку, написание «флаэр», можно сослаться на правило, которое диктует в подобных случаях писать «э» после «а» — как в словах «аэропорт» или «паэлья». Однако в английском исходнике «flyer» русские часто слышат звуки [й’э], что предполагает написание «флаер» — сравните с аналогичным «фаер-шоу», зафиксированным в некоторых авторитетных словарях. (Сейчас устоялся вариант «флаер», теперь он считается предпочтительным.)
Не меньше сложностей возникает в случае удвоения согласного в корне или его отсутствие. Например: «джогинг» или «джоггинг», «банер» или «баннер», «акаунт» или «аккаунт»? Лингвисты советуют писать эти слова с двумя буквами, потому что у них нет однокоренных производящих слов с одиночной согласной. Это касается и таких моментов, как слитное, раздельное или дефисное написание («эконом класс» или «эконом-класс», «хайтек» или «хай-тек»?). Слова из первого примера сейчас признают равно нормативными вариантами, а из второй пары рекомендуют выбирать написание через дефис. Не будем обходить вниманием и давление внутриязыковых связей: «гексаген», по аналогии с устоявшимися «гексаэдр», «гексаграмма» и прочее, где чётко выделяется греческая по происхождению приставка «гекса-», или всё же «гексоген», как в английском оригинале «hexogen»? В последнее время, кажется, побеждает второй вариант.
Есть случаи, когда отдельные слова не фиксируются современными изданиями, то есть словари просто-напросто отстают от темпа времени. Порой сами лингвисты теряются и, обратившись к авторитетному словарю, вдруг понимают, что и в нём нет конкретного ответа. Приходится признать, что свод правил орфографии 1956 года, несмотря на некоторые дополнения и изменения, всё же во многом устарел.
Наконец, проблемы могут быть вызваны и степенью освоенности русским языком того или иного заимствованного слова либо выражения. Так, на начальном этапе пришелец часто сохраняет исходный вид: «PR», «HR», «mainstream». Такие заимствования обозначаются термином «варваризм». Но русский язык — флективный, в нём есть склонения и спряжения, поэтому вскоре к записанным латиницей словам начинают прибавляться окончания, обычно отделяемые апострофом: «я у HR’a» (у кадровика), «мы в coworking’e» (в коворкинге) и тому подобное… Чаще всего столь чуждое для нас написание вскоре исчезает. Язык «растворяет» такое корявое использование нового слова.
Но наступает момент, когда заимствование врастает, вписывается в русский язык активнее, так или иначе подстраивается под нормы его произношения, написания и грамматики… Тут-то и появляются графические варианты. Одну из причин мы уже знаем — общая конкуренция правил написания. Часто графический разнобой возникает ещё и потому, что передача специфических иноязычных звуков на русской почве бывает неодинаковой: «ватерполо» (water polo) и «уик-энд» (weekend). Первый способ отражает традиционную передачу особого английского звука [w]: например, прежде принято было писать: «Вильям Шекспир», «доктор Ватсон». А вот второе написание, через у, демонстрирует характерную для русского языка последних десятилетий тенденцию — как можно более точно «ретранслировать» исходное звучание.
Расскажу в связи с этим историю, свидетельствующую о важности связи звуков и букв, которая, конечно, тоже может сбивать нас с толку при графическом освоении заимствований.
Когда я учился в институте, в общежитии со мной жили люди разных национальностей, в их числе — парень из Сербии. Несмотря на то, что по-русски он говорил очень хорошо, его произношение отличалось одной необычной чертой: звук [ч] он чаще всего произносил твёрдо, примерно как в английском. Стоит сказать, что я изучил в вузе основы сербского языка, потому знал о наличии в нём мягкого «ч», очень похожего на русский звук. Меня занимал вопрос: почему отработанный в родном языке фонетический навык мой сосед не переносит на русский? И после долгих размышлений меня осенила догадка: дело в том, что мягкий сербский «ч» обозначается специфической буквой «ћ», которой в нашем алфавите нет, а вот «ч» твёрдый записывается как «ч». Это значит, что имел место неверный, отрицательный перенос связи «буква-звук» с родного языка на изучаемый, чему способствовала и схожесть письменности (как сербы, так и русские пишут кириллицей, хотя у каждого народа она своя).
Именно в связи с проблемой соотношения «звук-буква» и существуют разные стратегии передачи зарубежных слов на русский язык: транскрипция (посильная передача оригинального звучания средствами заимствующего языка — «Толкин») и транслитерация (побуквенный перенос исходного написания в принимающий язык — «Толкиен»). Это тоже добавляет сложностей при регуляции орфографии для слов-пришельцев (включая и иностранные имена собственные) и нередко провоцирует ту самую конкуренцию правил, о которой мы уже говорили.
Взглянем на заимствования из заголовка статьи. Написание «ноунейм» («аноним, неизвестный человек»), которое постепенно вытеснило в интернете устаревающее «нонейм», создано, в отличие от исторически первого варианта, в русле транскрипции. А вот в случае с названием популярной шоколадно-ореховой пасты закрепилось транслитерирующее «нутелла» (нечто вроде «ореховая», от английского «nut» — «орех»), хотя в языке-оригинале слово произносится скорее как «нателла».
В идеале все подобные трудности заканчиваются регламентацией правописания языковых пришельцев, например, в виде внесения наиболее распространённого варианта написания в словари и справочники. Это помогает русскому языку лучше освоить такие слова и выражения. Хотя на просторах мировой сети, отражающей живую устную разговорную речь, колебания могут наблюдаться ещё долгое время, даже после фиксации заимствований в словарях и справочниках.
А иногда варианты написания могут признаваться равно нормативными*, что позволяет снизить остроту накала интернет-споров по вопросу: «Как же всё-таки правильно?!» Так бывает, когда лингвистам трудно выбрать наиболее подходящий способ регламентации графического облика заимствований.
Отметим основные принципы орфографии, работающие в случае со «словами-мигрантами»:
■ традиционный (закрепляем наиболее привычное и распространённое написание, иногда — два, как равноправные варианты: «эконом класс» и «эконом-класс»);
■ фонетический (транскрибируем слова, передаём примерно их звучание и так пишем — тут есть возможность перетекания со временем этого принципа в предыдущий: «флаер», «фаер-шоу», «дефолт»);
■ этимологический (стремимся писать слово так же, как оно выглядит в языке-исходнике, здесь возможно применение стратегии транслитерации: «ЮНЕСКО», «блоттер»);
■ иногда и морфологический (единообразно оформляем иноязычные морфемы, устоявшиеся в русском языке, а новые слова с такими же корнями, суффиксами и приставками «подтягиваем» под сложившиеся написания: «стретчинг», потому что «стретч»).
Безусловно, в некоторых случаях перечисленные выше принципы могут конкурировать, поэтому нужно быть внимательными и чуткими к слову. Советую в сложных ситуациях обращаться к современным онлайн-ресурсам, посвящённым орфографии, например, к сайту Института русского языка РАН «Академос» (orfo.ruslang.ru). Там часто отражены последние заимствования и уже регламентировано написание многих известных и модных слов. Ценно то, что на «Академосе» стремятся обновлять предписания в соответствии с развитием русского языка.
Можно заглянуть и в «Викисловарь» (ru.wiktionary.org): хотя этот сайт менее авторитетен, однако он довольно оперативно реагирует на происходящие в языке изменения и потому может быть полезен.
Кроме того, всегда есть возможность обратиться с вопросом в справочную службу портала «Грамота.ру» (gramota.ru) или самостоятельно поискать ответ — чаще всего он уже имеется.
Не стоит забывать и о том, что «Правила орфографии и пунктуации» (те самые, 1956 года!) давно оцифрованы, их легко найти и прочесть — и попытаться применить по аналогии к тому или иному заимствованию. В случае сомнений можно ориентироваться на то написание, которое стало наиболее частотным и распространённым, что делает его привычным для большинства носителей языка.
Наконец, смотрите интересующие вас слова в «Национальном корпусе русского языка» (ruscorpora.ru) — благодаря этому ресурсу можно понять, как заимствования (да и не только они) функционируют в разные времена в разных сферах общения.
А лингвистам остаётся лишь думать, как улучшить и модернизировать правила орфографии, которая, как справедливо отмечал академик А. А. Зализняк**, появляется именно там, где есть вопрос: «Какое же написание выбрать?»
Комментарии к статье
* Лебедев А. Есть «матрац», а есть «матрас» — оба правильны у нас! — «Наука и жизнь» № 11, 2023 г., стр. 54.
** Зализняк А. А. Древнерусская графика со смешением ъ–о и ь–е // Отцы и дети Московской лингвистической школы. — М.: Ин-т рус. яз., 2004. — С. 165—192.
