Атомы в мирных целях - таков лейтмотив книги известного английского ученого, талантливого популяризатора науки Джона Гарднера «Атомы сегодня и завтра». Автор прослеживает всю недолгую, но бурную историю расщепления атома и использования атомной энергии на благо человека, начиная свое повествование от предсказаний великого фантаста Герберта Уэллса, завершает его рассказом об атомной технике наших дней.
Особый интерес представляет глава «Атомы и будущее». Космические корабли, движимые последовательными взрывами «водородных бомб», атомные ракеты, дирижабли, оснащенные атомными реакторами, использование атомного взрыва в мирных целях - вот далеко не полный перечень научных и технических проблем, рассматриваемых в этой главе.
Самые разные читатели наверняка с интересом прочтут книгу, русский перевод которой готовится выпустить в свет издательство «Знание». Широкий тематический диапазон, литературное и популяризаторское мастерство автора видны даже в коротких отрывках из разных глав книги, публикуемых в журнале.
Представьте себе две песчинки диаметром около миллиметра, находящиеся на расстоянии 30, и друг от друга. Предположим, что из всех атомов этих песчинок можно удалить все электроны так, чтобы они состояли из одних положительно заряженных ядер. Тогда каждая песчинка будет иметь положительный заряд в 5x10^19 раз превосходящий заряд протона и вследствие этого песчинки будут отталкиваться друг от друга с силой 3x10^9 кг, или трех миллионов тонн.
Эти цифры дают нам общее представление о тех электрических силах, которые «заперты» внутри атомов, а силы, действующие внутри ядра, в миллионы раз больше электрических!
Когда русский ученый Дмитрий Иванович Менделеев в 1869 году создал свою знаменитую Периодическую таблицу элементов, он пронумеровал все известные элементы от 1 до 92, начиная с самого легкого элемента - водорода и кончая самым тяжелым - ураном. Он оставил пустые клетки для многих «недостающих» элементов, чье существование представлялось необходимым для завершения стройной системы классификации элементов. И действительно, с течением времени все недостающие элементы были открыты, хотя некоторые из них - например, технеций и прометий (номера 43, и 61) - слишком неустойчивые и в природе не встречаются.
В последние годы человек, движимый характерным для него стремлением превзойти природу, синтезировал по крайней мере еще дюжину элементов, чьи атомные номера лежат за естественным порогом 92.
Остается интригующая возможность существования «устойчивых островов» - тяжелых изотопов, содержащих магические количества нейтронов, и (или) протонов, которые бы придавали способность ядру противостоять разрывающим электрическим силам. Вот уже известные нам магические числа 2, 8, 20, 50, 82 и 126. Ядра, содержащие такое количество нейтронов или протонов, исключительно устойчивы. Это связано со стремлением нуклонов группироваться в оболочки, и, хотя выяснены еще не все детали подобного поведения, правдоподобная логика современной ядерной «теории оболочек» предполагает, что могут существовать и другие магические числа, следующие за 126. И, если они существуют, можно было бы получить относительно устойчивые трансурановые элементы, следующие за уже открытыми.
В принципе радиоактивность искусственных изотопов не отличается от естественной радиоактивности и та, и другая проявляются через излучение альфа-частиц, бета-частиц и гамма-лучей. Однако искусственная радиоактивность обычно протекает быстрее естественной. Возможно, в далеком прошлом, когда земные элементы находились лишь в процессе своего формирования, многие радио изотопы, которые сейчас можно получить только в лаборатории, довольно широко встречались в природе, но из-за своего короткого периода полураспада давным-давно исчезли с лица земли.
Недавним многообещающим достижением в области радиотерапии является использование быстрых нейтронов. Они почти не причиняют ущерба, проходя через здоровые ткани, но зато, сталкиваясь с ядрами бора (специально введенными для этой цели поблизости от места опухоли), вызывают ядерные реакции, за которыми следует непродолжительная, но интенсивная эмиссия гамма-лучей, как раз в том месте, где это больше всего необходимо. Такой метод, разумеется, может оказаться исключительно ценным, поскольку он соединяет в себе преимущества источника радиации на месте опухоли с приспособлением для его включения и выключения по нашему желанию если мы уберем пучок быстрых нейтронов, ядра бора вмиг прекращают испускать свои гамма-лучи.
Представьте себе, например, такую ситуацию зубному врачу требуется рентгеновский снимок корней зубов пациента. Его можно сделать при помощи рентгеновской установки и небольшой рентгеновской пленки, помещенной в соответствующей кассете. Однако из-за неудобного и громоздкого характера установки за один прием можно сделать снимок лишь нескольких зубов и то под определенными только ракурсами. Вставив же подходящий радиоактивный источник в рот, можно получить снимок сразу всех зубов.
Портативность источников радио изотопов (по сравнению с рентгеновскими установками) делает их также идеальными для применения в промышленности. Наглядным примером может служить радиографическая дефектоскопия сварочных швов, скажем, на строительной площадке или (при прокладке магистральных трубопроводов.
Термин «цепная реакция» приобрел большую популярность с наступлением атомного века, однако понятие цепной реакции было знакомо химикам задолго до этого. При сгорании угля энергии, выделенной при образовании одной молекулы двуокиси углерода, достаточно для инициирования горения соседних атомов углерода и таким путем реакция распространяется все дальше и дальше. Итак, химическое горение является примером самоподдерживающейся цепной реакции однажды начавшись, она быстро распространяется по всему горючему по цепочкам участвующих в ней атомов.
Будучи самой беспорядочной формой энергии, тепло является и самой универсальной ее формой, существующей в природе, все другие формы энергии рано или поздно превращаются в тепло. Эта тенденция к возрастанию беспорядка в природе является не научным предположением, а скорее результатом наблюдения. Например, я знаю из своего собственного горького опыта, что газеты на моем столе имеют тенденцию создавать все больший и больший беспорядок, пока я не предпринимаю отчаянную попытку привести их в порядок. А моя жена, кроме того, знает, что если она не будет постоянно убирать в доме, то он сейчас же зарастет грязью. Возможно, где-то во Вселенной существует уголок, где вещи приводятся в порядок сами собой, где из яичницы снова получаются яйца, где беспорядочная молекулярная энергия, существующая в виде тепла, сама по себе преобразуется в более совершенную форму энергии, но никому еще не удалось открыть это место!
При благоприятных условиях ядерное расщепление и ядерный синтез также могут превратиться в самоподдерживающиеся процессы; однако в отличие от обширного ассортимента горючих материалов лишь очень немногие элементы можно рассматривать в качестве ядерного горючего.
Количество нейтронов и расщепляющихся ядер урана удваивается каждые 10 - * 8 сек. Таким образом, через 10 - 8 сек. после первого акта расщепления разделятся ещё два ядра, и т. д. При таком темпе через 7,5 – 10^~7 сек. мы получим от 10^24 до 10^25 расщепляющихся ядер, что означает, что цепная реакция распространилась на килограмм или более урана, если предположить, что такое количество находится в одном куске. Грубо говоря, это то, что происходит при взрыве атомной бомбы.
В отличие от взрыва в ядерном реакторе цепная реакция не пущена на самотек, а, как только плотность нейтронов и интенсивность деления достигают определенной умеренной величины, она поддерживается на постоянном уровне. Количество расщепляющегося вещества, в котором цепная реакция не распространяется беспредельно, но, и не затухает, называется критическим.
Хотя, разумеется, исследования по созданию атомной бомбы в военное время были окутаны глубокой тайной, к настоящему времени историческая правда известна достоверно. Следует помнить, что в ранние дни ученым мало, что было известно о ядерных сечениях. Следовательно, не представлялось возможным производить точные расчеты (как это делают современные конструкторы реакторов) относительно необходимых количеств урана и замедлителя, а также их расположения для достижения критических параметров. Ферми и его коллегам пришлось идти на ощупь, полагаясь на общие принципы, приближенные вычисления и догадки.
Все еще остается загадкой самопроизвольное деление которое происходит гораздо чаще, чем самопроизвольное деление U235, хотя в обоих случаях общепризнано, что самопроизвольное расщепление случается гораздо реже, чем расщепление, вызванное нейтронами. Эта загадочная проблема будет, по-видимому, разрешена лишь со значительным расширением наших познаний о ядерных силах вообще.
Пожалуй, это даже неплохо, что природный уран негоден в качестве ядерной взрывчатки. Если бы не индустриальная мощь, необходимая для получения изотопа t/235» то производство атомных бомб могло бы стать весьма доступным делом.
Но вот парадокс именно разбавление изотопа U235, и t/238 в природном уране является помехой для его использования в качестве ядерного топлива в мирных целях.
Говорят, что каждый раз, когда два физика собираются за рюмкой вина, в их мечтах возникает новый тип реактора. Основная идея любого ядерного реактора - это, естественно, управление цепной реакцией для того, чтобы выделяющуюся атомную энергию, в отличие от бесконтрольной энергии атомного взрыва можно было безопасно использовать. Число вариаций на эту основную тему, по-видимому, бесконечно.
Если отбросить все маловероятные, а также совершенно неосуществимые задумки, останется еще около двадцати типов реакторов, которые заслуживают детального изучения и экспериментальной проверки. Некоторые из них уже даже прошли экспериментальную стадию и были признаны жизнеспособными с промышленной и эксплуатационной точек зрения, другие находятся в процессе изучения либо в качестве прототипов будущих станций, либо на более скромном экспериментальном уровне, а некоторые, может быть, только зарождаются в головах конструкторов.
Термины «быстрые нейтроны», «средние», и «медленные» весьма относительны. Даже самые так называемые медленные нейтроны летят со скоростью, намного превышающей скорость наших самых быстрых самолетов.
По идее самым простым является реактор на быстрых нейтронах - фактически сама атомная бомба. Однако постройка и широкое использование реакторов на быстрых нейтронах для получения энергии - дело будущего, сейчас же энергетика использует реакторы на медленных (тепловых) нейтронах. (В Советском Союзе созданы реакторы на быстрых нейтронах, в частности, реактор на АЭС в г. Шевченко, вступивший в строй в 1972 году. - Прим, переводчика.)
Ни одна из атомных станций, ныне действующих или запланированных на ближайшее будущее, не реализует гигантские запасы энергии, которые при высвобождении создают в файрболе (огненном шаре) атомного взрыва температуры порядка миллионов градусов. В нынешних энергетических реакторах энергия расщепления обязательно «разбавляется», с тем, чтобы поддерживать рабочую температуру на безопасном уровне - ниже точки плавления металла, в котором заключено урановое топливо. В настоящее время это означает рабочую температуру порядка 500 - 600° С; улучшение конструкции, например, использование керамических тепловыделяющих элементов, позволило бы работать при 800° С, и выше.
Отсутствие замедлителя означает, что реакторы на быстрых нейтронах могут быть очень компактными, с исключительно высокой номинальной мощностью - по меньшей мере в 1 000 раз превышающей номинальную мощность реакторов на медленных нейтронах. Необходимо поэтому использовать жидкие металлы в качестве теплоносителей - в настоящее время продолжается разработка оборудования для этой цели.
Существует ли возможность компромисса, скажем, такой тип реактора, в котором «ядерная печь», к примеру, в 10 или 20 раз горячее, чем в современных реакторах, однако гораздо холоднее астрономических температур, при которых будут работать термоядерные реакторы в далеком будущем? Температура плавления твердых топливных стержней или скорее их контейнеров ограничивает возможности сегодняшних энергетических реакторов и поэтому был выдвинут ряд предложений о постройке реакторов, работающих на расщепляющемся жидком или газообразном топливе.
По-настоящему экономичные, компактные реакторы открывают перед нами волнующую перспективу «портативных» электростанций, могущих быть переброшенными на самолетах или вертолетах в далекие джунгли, пустыни и отдаленные районы Севера для освоения слаборазвитых уголков земного шара.
Многие университеты сейчас имеют свои собственные реакторы и недалеко то время, когда средние школы последуют их примеру.
Если широко внедрить в энергетику реакторы на быстрых нейтронах, то мировых запасов урана и тория могло бы хватить для удовлетворения наших нужд в энергии на несколько сот лет. А что потом? Неужели нам придется раскапывать Луну и другие планеты в поисках топлива? Возможно, на Луне и будут обнаружены запасы урана и тория, поддающиеся разработке, но задолго до того, как истощатся земные запасы - и, возможно, даже запасы Великобритании, - мы сумеем усовершенствовать технологию извлечения управляемой энергии из ядерных реакций синтеза («укрощение водородной бомбы»), а топливо для этого процесса встречается в практически неистощимых количествах в Мировом океане.
Энергия, высвобожденная при делении всех ядер, содержащихся в 400 граммах урана U235, равна химической энергии, полученной при сжигании 1 400 тонн угля, а энергия, полученная в результате синтезирования 400 граммов гелия из ядер водорода, равна химической энергии сгорания 10 400 тонн угля. Тот факт, что синтез является гораздо более щедрым поставщиком энергии, чем деление, объясняет, почему при одинаковом весе заряда водородные бомбы гораздо разрушительнее атомных.
Процессы, приводящие к выделению ядерной энергии, все время происходят внутри Солнца и каждую секунду Солнце излучает около 10^20 киловатт, что означает (подсчитываем, воспользовавшись уравнением Е= Мс^2), что каждую секунду Солнце излучает примерно около четырех миллионов тонн своей массы. По нашим земным масштабам это не шутка - величина, более чем в 10 раз превышающая массу самого большого в мире корабля. Но по сравнению с общей массой Солнца (примерно 2x10^27 т) эти 4x10^6 т, конечно, чрезвычайно малая величина.
Из геологии и палеонтологии мы знаем, что наша планета получала солнечную радиацию примерно столь же интенсивно в течение по крайней мере 500 миллионов лет, то есть от самых ранних эр, от которых до нас дошли ископаемые живых организмов. Исходя из астрономических данных, можно полагать, что практически с Солнцем не происходило никаких заметных изменений около 5 000 миллионов лет, то есть со времени образования самой Солнечной системы.
Достаточно произвести несложные подсчеты, чтобы доказать, что источником солнечной энергии не могут быть химические реакции, происходящие при сгорании такого горючего, как уголь или нефть. Например, если предположить, что все Солнце состоит из смеси высококачественного бензина и чистого кислорода в пропорциях, необходимых для их наиболее эффективного сгорания, то мы увидим, что при современной скорости выделения энергии оно сгорело бы всего за, какую-нибудь сотню лет. А если бы Солнце состояло из менее эффективного топлива, его жизнь была бы еще короче.
Мощность Солнца эквивалентна 10^17 – 10^18 мегаваттам, то есть в 10^12 раз больше суммарной мощности всех электростанций нашей планеты. Но кто может представить себе все электростанции мира, не говоря уж об их количестве, умноженном на 10^12.
Можно избежать больших и неудобных чисел, пользуясь подходящей единицей энергии Q, приблизительно равной 2,9x10^14 киловатт-часов. В этих единицах суммарная энергия, которую потребило человечество с начала нашей эры, равна примерно 12Q, причем свыше 40 приходится на прошлое столетие. Общее количество энергии, которая потребуется всему миру в будущем веке, с учетом роста населения и растущей индустриализации, оценивается между 100 и 400Q.
За 3 секунды Солнце излучает по крайней мере 1 000 000 Q энергии, таким образом, несколько сотен Q, которые понадобятся нам в следующем столетии, будут излучены за несколько миллисекунд - за такое время даже самый быстрый самолет может покрыть расстояние не более одного метра.
В сущности, скорость выделения энергии в результате всех реакций синтеза, происходящих внутри Солнца, оказывается поразительно малой, будучи выраженной в калориях на один грамм вещества за одну секунду. Эта скорость гораздо меньше, чем один процент от скорости, с которой организм человека выделяет тепло в процессе обмена веществ.
Напрашивается естественный вопрос, как может Солнце быть таким горячим, если на единицу веса его скорость выделения тепла более чем в сто раз меньше скорости выделения тепла человеческим организмом? Вполне понятно, что общее количество тепла, выделяемого Солнцем, не идет ни в, какое сравнение с теплом нашего тела, но, и масса Солнца, способная поглотить это тепло, несравненно больше массы человека, так, что не получится ли в итоге то же самое?
Ответ на этот вопрос - «нет». Вспомним, что скорость, с которой нейтроны высвобождаются в данном объеме делящегося вещества, пропорциональна объему этого вещества, в то время, как скорость, с которой они покидают его поверхность, пропорциональна ее площади. Таким образом, если делящееся вещество имеет форму шара, скорость образования нейтронов пропорциональна кубу его радиуса, а скорость их утечки с поверхности пропорциональна лишь квадрату его радиуса. Следовательно, удвоение радиуса шара увеличивает скорость образования нейтронов в восемь раз, а скорость их утечки - лишь в четыре раза.
Аналогичное рассуждение справедливо и в отношении предмета, в котором тепло выделяется боле₽ или менее равномерно по всему объему, скорость выделения тепла пропорциональна его объему, скорость теплоотдачи пропорциональна площади поверхности. Следовательно, чем больше предмет, тем меньше должна бьггь скорость выделения тепла, необходимая для поддержания заданной температуры. Именно поэтому выделение тепла в организме слона происходит в тридцать раз медленнее, чем в организме мыши или малиновки. Если бы в организме слона выделение тепла протекало с такой же скоростью, что и в организме этих маленьких существ, то ом бы заживо изжарился, так, как тепло, выделяемое по всему объему его тела, не смогло бы достаточно быстро покинуть его.
Солнце несоизмеримо больше слона, следовательно, площадь его поверхности соответственно меньше по отношению к объему. Таким образом, даже если солнечный «обмен веществ» протекает со скоростью всего лишь около 5 - 10 - 8 калорий на каждый грамм его веществ в секунду, по всему его колоссальному объему накапливается такое огромное количество тепла, что температура внутри Солнца достигает миллионов градусов, а на его поверхности - около 6 000 градусов. Это тот уровень, при котором потери тепла вследствие радиации, как раз уравновешивают скорость выделения тепла внутри Солнца.
Явные преимущества синтеза ядер, как источника энергии по сравнению с делением ядер за последние' годы привели к попыткам обуздать грозную энергию водородной бомбы, как это было сделано с атомной бомбой, энергия которой направлена на выработку электричества в энергетических реакторах.
Нравится нам это или нет, в термоядерном реакторе будет происходить значительная утечка тепла с поверхности. Это опять подчеркивает необходимость выделения тепла в реакторе со скоростью (на каждый грамм его топлива), гораздо большей солнечной, чтобы получить самоподдерживающиеся термоядерные процессы.
В термоядерном реакторе, в его раскаленном мини-солнце (облако плазмы) размер работает против нас. Потребуются чрезвычайно высокие температуры для того, чтобы после покрытия тепловых потерь мы еще получили полезную энергию. Для реактора, работающего на одном дейтерии, потребуется температура, по-видимому, в 500 миллионов градусов по Цельсию, а для смеси дейтерия с тритием - около 50 миллионов градусов.
Но, если мы даже сможем нагреть плазму до таких фантастических температур, это лишь половина дела, потому, что мы должны еще удержать и стабилизировать ее не до бесконечности, конечно, но по крайней мере на время, необходимое для получения полезного импульса энергии.
Так, как дейтерий - если ему и не суждено стать единственным топливом для термоядерных реакторов - будет, по-видимому, отправной точкой для дальнейшего расширенного воспроизводства топлива, уместно более подробно рассмотреть наши потенциальные запасы этого изотопа, которые мы часто называем «практически неистощимыми»
Мировой океан содержит более 10^18 тонн воды, из которых одну девятую веса составляет водород; из этого водорода примерно 1/5000 составляет его тяжелый изотоп - дейтерий. Это составляет примерно 2x10^18 тонн дейтерия. Как известно, в результате синтеза двух дейтронов выделяется примерно 3,6 Мэв энергии (берем среднюю величину выделенной энергии, в результате прохождения одной из двух одинаково возможных реакций Н2 + Н2). Так, как, исходя из приведенных выше цифр, в тонне морской воды содержится свыше 1043 дейтронов, мы находим, что в этом потенциальном топливе содержится более 3 - 109 Q термоядерной энергии. По некоторым подсчетам, этой энергии хватит человечеству по меньшей мере на 5 миллиардов лет.
Из-за сложности и дороговизны оборудования стоимость тонны чистого дейтерия получается примерно в 10 000 раз выше стоимости тонны угля; однако в результате синтеза тонны дейтерия выделяется примерно столько же энергии, что и при сжигании 5 миллионов тонн угля, так, что стоимость дейтериевого топлива составляет всего лишь 0,2% стоимости угля.
В настоящее время детально обсуждается проблема сооружения второго Панамского канала путем ядерной экскавации. Всем ясно, что существующий канал слишком тесен у обоих его концов всегда можно видеть целую очередь ожидающих судов, а задержка на несколько дней (иногда до недели) не является уже исключением. Да к тому же самые крупные корабли, строящиеся в наши дни, вообще не могут пройти через нынешний канал. Постройка нового канала с использованием ядерных взрывчатых веществ обошлась бы в десять раз дешевле по сравнению с обычными методами.
Почему американцы (и, очевидно, русские тоже) остановили свой выбор не на ядерной, а на химической тяге, при которой для доставки на Луну аппарата величиной с беседку необходима ракета размером с кафедральный собор?
Определяющим фактором было то, что движение ядерного космического корабля поддерживалось бы взрывами водородных бомб, а не ядерной энергией, полученной в результате управляемого процесса, проходящего в реакторе. Конечно, бомбы являются самым простым и дешевым способом высвобождения энергии атома, но в то же время и самым «грязным» из-за радиоактивных осадков.
Огромным преимуществом атомных самолетов было бы очень низкое потребление топлива и вытекающая отсюда огромная дальность полета - соображение, как известно, применимое к атомным подводным лодкам и атомным кораблям. Это преимущество было бы омрачено весом биологического экрана, необходимого для защиты команды и пассажиров от рассеянных нейтронов, и гамма-лучей, ускользающих из реактора. Этот дополнительный вес представил бы экономически неприемлемое «наказание» даже для самых больших нынешних самолетов. Однако следующее поколение сверхмощных пассажирских самолетов, по-видимому, превзойдет этот барьер (общий полетный вес около 500 тонн), и тогда они смогли бы оказаться возможными претендентами на ядерные двигатели.
Для дирижаблей экономика атомной тяги выглядит более заманчиво. При современных сверхпрочных легких материалах можно построить дирижабли очень больших размеров, а атомные двигатели, подобно тем, что установлены на атомных подводных лодках, обеспечат им бесшумный полет и дадут возможность держаться в воздухе неопределенно долгое время.
Для такой страны, как Советский Союз, располагающей огромной территорией, атомный дирижабль, способный перевозить тяжелые грузы на дальние расстояния, представляется заманчивой перспективой. Для Великобритании такой вид грузового транспорта мог бы иметь экономический смысл, например, для совершения трансатлантических рейсов. Контейнеры с грузами можно было бы подавать на дирижабль прямо с завода вертолетами, а через 30 часов полета их уже можно было бы разгружать в сердце североамериканского континента, исключая тем самым не только медленный морской переход, но также и дорогостоящие задержки, и перегрузки на тесных дорогах и в доках.
Что же ожидает нас в будущем? Ясно одно судьба наша находится в наших же собственных руках и зависит она от того, как мы распорядимся атомной энергией, по-доброму или по-злому. Можно вполне представить, что уже при жизни идущего нам на смену поколения дешевая электроэнергия, вырабатываемая в неограниченном количестве термоядерными реакторами, сможет обеспечить всемирное материальное изобилие и процветание на гораздо более высоком уровне, чем тот, который достигнут сейчас самыми богатыми странами. С другой стороны, вся планета может быть превращена в радиоактивную пустыню всего лишь за несколько часов после начала ядерной войны.
Герберт Уэллс - пророк атомного века - жил достаточно долго и увидел наяву описанный им в повести «Освобожденный мир» кошмар атомной войны. Но он так и не нашел оснований для надежды, что в будущем человек ограничит использование этой могучей новой энергии исключительно в мирных целях. Он полагал, что человек находится «у предела своих сил», обреченный почти неизбежно на вымирание. Сегодня, спустя четверть века «жизни с атомами», все еще есть люди, которые вторят мрачному предсказанию Уэллса. Но вот Бертран Рассел в конце своей долгой жизни оказался в состоянии обратиться к нам с посланием мужества и надежды «В наш опасный век мне встречаются многие люди, которые, как мне кажется, питают самые нежные чувства к страданиям и смерти, а, когда в них вселяют надежду, - это раздражает их. Они думают, что надежда безрассудна, и, что, безответственно склоняясь перед безысходным отчаянием, они просто смотрят фактам в глаза. Я не могу согласиться с ними. Сохранение надежды в нашем мире сегодня взывает к нашему уму и к нашей энергии. У тех, кто находится в отчаянии, часто недостает энергии. Ни страдания, ни безрассудство не представляются мне частью неизбежной судьбы человека. И я убежден, что ум, терпение и красноречие смогут рано или поздно вывести человечество из его надуманных пыток, при условии, что оно тем временем не истребит себя»
Перевод с английского Л. ЛЕВАНТА.
