НЕЛЮБИМЫЙ ВАСЬКА

Меня угораздило однажды наткнуться на крохотного котенка размером в полрукавицы. Да и как было пройти мимо, когда из темного провала подъезда раздавался душераздирающий крик. Котенок мне был явно не нужен, но выбора он мне не оставлял, и я, преодолевая брезгливость, шагнула в темный проем.

Вы не пробовали отыскать черную кошку в черной комнате? Это сложно, но котенку повезло - я на него не наступила. Грязный даже на ощупь, он кишмя-кишел блохами. Котенок сразу замолчал и повис в руке. Он ничего не весил и на мир смотрел одним левым глазом. Так и решилась его судьба: одноглазый никому не нужен, тут зрячих-то не замечают - придется взять.

Дорогой я соображала, что буду делать, если и второй глаз ничего не видит? Но опасения мои оказались напрасными. После "стирки", а купать его пришлось часа два, зверушка меня приятно удивила: глаза оказалось два, правда, с сильным конъюнктивитом от постоянной грязи.

Цвет его был никакой. Это сегодня можно сказать, что кот пантерообразный, то есть абсолютно черный, с коротенькой шерсткой, больше напоминающей бархат, чем шерсть животного. Но тогда...

А на дворе был день Василия и Домны по православному календарю. Домна - все же имя женское, а Васьками котов частенько называют. Васька в переводе с греческого означает "царский". Что ж, пусть этот царский подарочек будет Васькой.

Месяц мы кормили Ваську издали. Главное было вовремя отскочить от еды. Он не видел пищи, ему было некогда. Он чувствовал запах, начинал рычать, в ход шли когти и зубы. Этот комок мук, чуть больше мышки, стал домашним тираном.

Он ничего не понимал. Все, что двигалось, было для него мишенью для нападения. Он не играл. У него все было всерьез. Обделенный кошачьей и человечьей любовью, он боролся за жизнь, боролся со всеми и никогда не отступал.

В нашем доме и раньше держали кошек, но воля к свободе у взрослых зверей была сильней, и однажды они покидали нас, благо второй этаж им это позволял. А вот вернуться они уже или не могли, или не хотели. Если их все же удавалось отыскать, они уже не хотели терять полуголодную свободу, и никакая наша обоюдная привязанность их не останавливала.

С Васькой же все было иначе. Улицу он ненавидел, кошек презирал, а свободу устанавливал дома, навязывая свое мнение всем обитателям. Маленький, юркий, он умудрялся вызывать в нас паническое настроение. Все в нем было непонятно.

Кроме Васьки живет у нас собачонка, также подобранная когда-то в сильную стужу. Очень похожая на мочалку, оказалась она редкой породы - ши-тцу - собачонка китайских императоров. Такая вот царственная чета и правит нашим домом. Манька - так назвали собачонку - уже имела опыт воспитания котят. Они ей не очень-то нравятся - пахнут кошкой. Но они - детки, и этот вопрос решается просто: все, что меньше Маньки, подлежит ее опеке.

Так наш Васька получил собачье воспитание. Лаять он, правда, не выучился, но, учуяв кого-нибудь за входной дверью, совершенно уморительно по-собачьи рычит. Нет, он не хочет пришедшим зла, он любит изучать людей, но здесь его дом. Его, ну и наш отчасти, а дом свой он никому не уступит. Тут его любят, кормят, тут тепло, и он готов всеми средствами сражаться за свой мир, так трудно обретенный.

Наш Васька отзывчив на любовь, все время старается быть милым. Он не умеет мурлыкать или тереться о ноги, не знает, как ведут себя другие коты. Но как же он стремится все время быть со мною рядом, что-то приговаривая на своем кошачьем диалекте. Отогнать его практически невозможно, и он сопровождает меня по квартире. Погладить его тоже невозможно, он напуган жизнью, видя во всем агрессию. И кто знает, сколько еще труда и терпения понадобится на обретение общего спокойствия?

Трудно воспитывать Васек. Такая вот у нас любовь.