В ноябре прошлого года побывал я в Тверской области, в небольшом старинном городке Осташкове, что стоит на берегу озера Селигер, в четырехстах километрах к северо-западу от Москвы. Причиной моей поездки было приглашение сотрудников тамошнего краеведческого музея на конференцию "Войны и воины России". Скажу сразу: никогда я столько не конспектировал, а тут записывал все, что слышал, восемь часов подряд - так было интересно.
В Осташкове я понял простую вещь: краеведение может процветать лишь там, где люди к своему краю неравнодушны и землю свою очень любят. Еще я убедился в том, что краеведы - люди особые, можно сказать, подвижники. Они по крупицам собирают все, что касается истории их родного края, отдавая подчас все силы этой, мягко говоря, непрестижной и малооплачиваемой работе.
Краеведческому музею в Осташкове 110 лет. Летом его залы довольно многолюдны благодаря туристам, а зимой - пусто, люд осташковский в музеи не ходит, ему не до прошлого, слишком много проблем в настоящем. За старинными окнами зала, где собрались участники конференции, - покой, тихо падает снег, кажется, что деревянный город дремлет. А в помещении температура плюс 12 градусов. "Сегодня подтопили, - сообщила служительница, - а так-то мы работаем в шубах и валенках". Половина докладов прочитана была без света, при свечах. Дело в том, что в Осташкове ввели так называемое "веерное отключение" электроэнергии. Это значит, что для экономии ее отключают не разом во всем городе, а постепенно - сначала на одной улице, затем на соседней и так далее. Ночью в Осташкове кромешная тьма, но для грабежей и разбоя пищи мало, большинство его жителей живут так, как описал О'Генри в рассказе "Дары волхвов": "...не то, чтобы вопиющая нищета, а скорее красноречиво молчащая бедность".
Историки тверского края, собравшиеся на конференцию, народ увлеченный, въедливый и дотошный. Оттого были столь интересны их доклады. Два из них: "Ржев-Сталинград: исторические параллели" С. А. Герасимовой и "Ржевская битва: полвека умолчания" О. А. Кондратьева *(*Кондратьев О. А. Ржевская битва: полвека умолчания. - Ржев, 1998.) - касались одного из самых трагических эпизодов Великой Отечественной войны, 55-летие со дня окончания которой мы отмечаем в эти дни. То, что я услышал, глубоко меня взволновало и, думаю, не оставит равнодушными читателей журнала "Наука и жизнь".
Главным сражением 1942 года была легендарная Сталинградская битва, на военном языке - операция "Уран". Это знает каждый школьник. Но далеко не всем известно, что в 1942-1943 годах на Ржевско-Вяземском плацдарме Красная армия проводила операцию "Марс". Ее целью был разгром немецких войск между Ржевом и Вязьмой. До сих пор большинство военных историков определяют операцию "Марс" как "бои местного значения". На самом деле это было одно из наиболее длительных и ожесточенных сражений Великой Отечественной войны, сравнимое по потерям со Сталинградской битвой: общие потери под Сталинградом составили около 1 миллиона 130 тысяч человек, а подо Ржевом за 14 месяцев боев погибло более 1 миллиона 109 тысяч человек. В Сталинграде наступали немцы, во Ржеве - наши, в Сталинграде Волга была за спиной у нас, во Ржеве - у немцев, в Сталинграде геройски оборонялись воины Красной Армии, подо Ржевом оборону держали солдаты Вермахта.
Почему сражение на Ржевско-Вяземском плацдарме, продолжавшееся почти пятнадцать месяцев, рассматривали и рассматривают как отдельные бои за Ржев, Вязьму, Гжатск, Сычевку, Зубцов, Белый? Почему цифру потерь Красной Армии на этом выступе исчисляли десятками тысяч, тогда как, по официальным данным, обнародованным лишь в 1993 году, только в трех проходивших здесь операциях потери составили более миллиона человек? Почему до сих пор в нашей исторической литературе нет ни одного обобщающего труда о боях на Ржевской дуге? Отвечая на этот вопрос, автор книги "Ржевская битва: полвека умолчания" историк О. А. Кондратьев привел выдержку из письма к нему известного ученого, доктора философских наук, начальника Института военной истории Министерства обороны, генерал-полковника Д. А. Волкогонова. Тот писал: "Ржев можно отнести к одной из самых крупных неудач советского военного командования в Великой Отечественной войне. И, как у нас водится, об этих трагических событиях написано всего несколько скупых строк. По-человечески это понятно: никому не хочется вспоминать о своих ошибках и просчетах, в том числе и знаменитым полководцам. В то же время долг памяти перед десятками тысяч погибших в ржевских лесах и болотах наших соотечественников, отдавших Родине все, что они имели, требует вспомнить эти события. Военачальники распорядились их судьбами и жизнями бездарно. Политики, привыкшие рассматривать человека как статистическую единицу, списали эти чудовищные потери на войну и забыли о людях и их праве на память.
Это варварский, но, к сожалению, очень часто встречающийся в нашей трагической истории подход к человеческим судьбам, к цене человеческой жизни. Он еще не изжит до конца, его отзвуки слышны и сегодня".
Много названий получил Ржевско-Вяземский плацдарм. И русские, и немцы называли его "Северный Сталинград", "ворота к Москве и Берлину", "кинжал в сторону Москвы", "ржевская заноза", "ржевская мясорубка". Как следует из словаря-справочника "Великая Отечественная война 1941-1945 годов", это был "...выступ, образовавшийся в обороне немецко-фашистских войск в ходе наступления советских войск зимой 1942-1943 годов на западном направлении. Ржевско-Вяземский плацдарм имел размеры до 160 километров в глубину и до 200 километров по фронту (у основания). Немецко-фашистское командование рассматривало этот выступ как плацдарм для наступления на Москву. Зимой 1942-1943 годов здесь было сосредоточено около 2/3 немецких войск группы армий "Центр". Против этой группировки действовали основные силы Калининского и Западного фронтов".
Ржевская битва, по сути дела, стала "потерянной победой" Советской Армии. По некоторым данным, 2 января 1942 года немцы на несколько дней ушли из Ржева, но наши войска не использовали этот момент для взятия города, и враг снова вошел в него. Тогда Сталин скомандовал Северо-Западному фронту: "...громить во всю город Ржев, не останавливаясь перед серьезными разрушениями...". К началу массовых артобстрелов и бомбежек захваченного немцами Ржева в нем еще находилось большинство мирных жителей. Г. К. Жуков писал в своих воспоминаниях о тех днях: "Переутомленным и ослабленным советским войскам становилось все труднее... Наши неоднократные предложения остановиться и закрепиться на достигнутых рубежах отклонялись Ставкой". Сталин трижды требовал взять хорошо укрепленный Ржев немедленно и любой ценой.
О. А. Кондратьев привел данные, освобожденные от грифа секретности в 1993 году. На Ржевско-Вяземском плацдарме с начала января 1942 года по конец марта 1943 года были проведены три крупномасштабные операции: Ржевско-Вяземская (8 января - 20 апреля 1942 года, общие потери 776889 человек), Ржевско-Сычевская (30 июля - 23 августа 1942 года, общие потери 193683 человека) и Ржевско-Вяземская (2-31 марта 1943 года, общие потери 138577 человек). Во всех трех операциях погибли 1109149 человек. Но даже такая страшная цифра потерь, возможно, занижена. Кроме перечисленных трех операций на Ржевском выступе на протяжении 1942-1943 годов постоянно велись активные боевые действия, не прекращались тяжелейшие кровопролитные бои. Это свидетельство того, что потерь было существенно больше.
Зная о причинах и масштабах трагедии на Ржевско-Вяземском плацдарме, местные краеведы не поддержали несколько раз возникавшую идею присвоения Ржеву звания "город-герой". Страшные людские потери, полное разрушение города свидетельствуют не только и не столько о героизме советских солдат - он был здесь всеобщим и повседневным явлением, сколько о грубых просчетах советского командования, спровоцированных Сталиным. Многие годы официальная военно-историческая наука о них умалчивала. Сегодня мы вновь говорим: "Вечная память погибшим героям!"
Правду о тех событиях сказал Александр Трифонович Твардовский. В своих воспоминаниях он писал, что, вернувшись в Москву с Ржевского выступа, не смог дать для газеты ни строчки: "Впечатления этой поездки были за всю войну из самых удручающих и горьких до физической боли в сердце". Знаменитое стихотворение Твардовского появилось лишь в первый послевоенный год.
Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки, -
Точно в пропасть с обрыва -
И ни дна ни покрышки.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.
Я - где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я - где с облачком пыли
Ходит рожь на холме;
Я - где крик петушиный
На заре по росе;
Я - где ваши машины
Воздух рвут на шоссе (...)
