Частый посетитель
Сообщений: 12836
Баллов: 49
Регистрация: 14.11.2009
|
| Цитата |
|---|
CASTRO пишет:
| Цитата |
|---|
Olginoz пишет:
Низкая квалификация - страшная сила. Взрыв на Чернобыльской АЭС произошел именно из-за недостаточной квалификации персонала. |
|
Нормальная тема. Цитирую, стр. 156 | Цитата |
|---|
Эйфория от успехов атомной отрасли сыграла злую шутку с нашим правительством, которое решило, что каждый должен заниматься своим делом, то есть генерацией
электроэнергии у нас занимается Министерство энергетики и электрификации,
вот и пусть занимается. Средмаш хоть и протестовал против этого подхода, но сами
атомщики создавали такой настрой, что все были уверены в безопасности атомной
энергии. Даже мудрый академик Александров при создании Ленинградской атом-
ной станции написал в «Известиях» то, что сегодня с крайней степенью язвитель-
ности любят цитировать все противники атомной энергии, — создан абсолютно бе-
зопасный атомный реактор, который можно поставить даже на Сенной площади
в Ленинграде. Речь шла о реакторе РБМК. На Ленинградской и многих других АЭС
руководящие кадры были укомплектованы из предприятий Средмаша, в том числе
и с Горно-химического комбинта. Не так было на Чернобыльской АЭС, где руково-
дящий состав был представлен «тепловыми» энергетиками Минэнерго…
При написании дальнейшей части этой главы мы пользовались техническими
данными, которые представлены на официальном сайте Чернобыльской АЭС.
Формально персонал станции действовал по регламентам Средмаша. И это был
работающий регламент — подобные испытания проводились в 1982 году на 3-м
блоке ЧАЭС, тогда технологически все прошло адекватно, хоть и были выявле-
ны недоделки по электрической части, которые к реактору не имели отношения.
Но на этот раз все пошло иначе. Невероятное сочетание факторов начинается
с того, что, несмотря на график, диспетчер энергосистемы не сразу дает разре-
шение на снижение мощности реактора до уровня испытаний — в энергосистеме
был дефицит электроэнергии, и реактор был нужен, как минимум, в половинной
нагрузке. Промышленность потребляет энергию по плану, но, видимо, 25 апреля
1986 года миллионы граждан забыли выключить свет. Диспетчер сказал — стан-
ция сделала — нужна половина мощности — значит и опускаем ее наполовину,
хотя в «паспорте» русским языком написано — эксплуатировать агрегат только
при постоянной нагрузке, то есть только в полной мощности. В результате реактор
продержали долгое время на 50 % мощности. Ядерщики знают, что активная зона
в этом режиме подвергается ксеноновому отравлению, но команду дали, и ее вы-
полнили. Просто у теплоэнергетиков другие рефлексы: снизил мощность — зна-
чит сэкономил топливо. После отмашки диспетчера начали снижать мощность
с 50 %, и реактор вдруг сам падает до нуля, будто не хочет ничего дальше, — ты
понял, что произошло? Нет? Так остановись! Но персонал имел приказ руковод-
ства выполнить программу испытаний, а после этого спокойно заглушить реактор
на ППР и пойти спать. Снова начинается поднятие мощности реактора до регла-
ментного значения испытаний. Подняли, но после отравления активной зоны
для этого потребовалось почти целиком вывести из реактора стержни системы
управления и защиты (СУЗ). В таком положении стержней СУЗ реактор в регла-
ментном состоянии должен идти почти на полную тепловую мощность в 3 200 МВт,
а идет всего на 200, которые и нужны для испытания. И снова ничего не приходит
на ум — стержни далеко ушли? Ну и ладно. Мощность соответствует началу испы-
таний? Соответствует. Давай. Начинается выбег турбины, испытание идет своим
чередом. И тут реактор внезапно просыпается от ксенонового отравления и резко
идет в разгон. Стержни-то у него под потолком, и ему хочется набрать мощность,
соответствующую
этому положению. Что-то вроде эффекта, когда вы тянете тяже-
лый груз на пружине, — сначала он стоит на месте, а пружина тянется, потом груз
срывается и резко летит за вами. Мощность реактора растет гораздо быстрее, чем
это происходит при нормальном поднятии стержней СУЗ, на которую рассчитана
система охлаждения. От теплового удара вода в каналах вскипает, а пар — это уже
не вода, пар поглощает нейтроны заметно меньше, и в уран-графитовом РБМК они
в том интервале энергий, что реактивность растет скачкообразно. (На ВВЭР при
потере воды реактивность, наоборот, падает.) И тут еще звучит команда — жми
АЗ‑5! Это экстренное глушение реактора, но в такой ситуации, которой в прин-
ципе быть не может, это кнопка самоликвидации! Лучше бы операторы замерли
от удивления, может быть, насосы и прокачали бы этот разгон. Но — всем скопом
стержни СУЗ идут в активную зону, а их конструкция такова, что нижняя часть
сделана из графита, который поглощает нейтроны в 20 раз меньше воды, так что
в первые секунды опускание стержней СУЗ еще больше увеличивает реактив-
ность и разгоняет реактор в нижней части активной зоны. Давление пара и взрыв
водорода срывают крышку реактора и разрушают активную зону…
А проверить-то всего надо было, хватает ли выбега турбины, чтобы запитать
аварийные насосы на время расхолаживания реактора. Это были вообще электри-
ческие испытания, их можно было провести и без реактора… |
Внимание! Данное сообщение содержит исключительно личное мнение автора. Есть основания полагать, что оно может не отвечать критериям научности.
|
