Сообщение сайта Пресса Украины


конец цитаты.
В переводе на русский это означает что наших оружейников вышибли с украинского рынка.

А завтра их неминуемо вышибут и с рынков оружия стран Третьего мира потому что украинский ВПК производит то же что и наш и работает на тот же рынок стран Третьего Мира, но наш под санкциями а украинский - нет. Заодно с ними будет действовать и военная промышленность Белоруссии. Как вы знаете, МАЗ уже сейчас делает золотые дела на постаках машин, моторов и запасных частей для украинской армии.

В общем, нашим заправилам ВПК так громко кричавшим: КрымНаш! теперь только и остается что кричать: НамКрыш... и требовать помощи из Фонда благосостояния будущих поколений.

Потому что оригинал всегда стоит дороже копии. Именно поэтому оригинальный СТГ-44 стоит у коллекционеров еще на порядок дороже.

Новости из протектората Беларусь

Короче, история вот какая. Одному (весьма темпераментному) инструктору попался в группу курсантик очень ближнего (по нынешним меркам, зарубежья), весьма тормознуто воспринимающий летную науку. При этом инструктор, недавно пришедший из истребителей и преподававший первый год, сам еще не обвыкся в кабине нового для него самолета (что в принципе, для нормального летуна не проблема, настоящий летчик все равно делает свою работу в конечном итоге правильно — инстинкт, наверно). Так вот, этот день явно был "не его", "тормозящий" курсант явно вывел его из себя, за лексикой он, по обыкновению, не следил, и при этом постоянно путал на штурвале кнопки.

Надо сказать, что в самолете на штурвале у летчиков имеется рядом две кнопки: одна для радиосвязи с Руководителем полетов — РП (и со всеми остальными тоже), а вторая — для разговоров внутри экипажа, называется СПУ — самолетное переговорное устройство. Все, что говорится в кабине, — слышно только экипажу, а прочая говорильня типа "разрешите взлет", "к первому 300" и т.д. — слышат все, у кого включена радиостанция и

установлена данная частота. Плюс к этому на стартовой площадке, где, по обыкновению, курят, ожидая своей очереди, курсанты, инструкторы, обслуга и прочий аэродромный народ, установлен громкоговоритель а-ля "в бой идут одни старики", чтобы, так сказать, атмосфера ощущалась, плюс на столе (а также в машине) у командира полка такой же, а также у оперативного дежурного, у диспетчера авиаузла, у начальника связи, у группы объективного контроля, у черта лысого, и т.д. и т.п., не считая тех, кто также в это время на своих бортах бороздит просторы великого и могучего воздушного океана.

Так вот, уж не знаю, чего там у них в полете происходило, но мы, сидящие на стартовой площадке, слышали это так (почти дословно):



Руководитель полетов (РП): — 645-й, заход на посадку разрешаю.

Курсант (К) — 645-й, понял, выполняю.

Инструктор (И) — "твою мать, разворот вправо, а не влево, совсем, что-ли, охренел? Завтра, мля, ты у меня попрыгаешь на разборе".

РП: — 645-й, не путайте кнопки!

И: — Прощенья просим.

К: — 645-й, на четвертом.

РП: — Выполняйте

И: — Ты шасси выпустил, мухтар ты $баный?

РП: — Не путайте кнопки!

И: — Вот бПядь...

К: — 645-й к посадке готов

РП: — Посадку разрешаю

К: — Понял

И: — Кто понял? Это ты понял? Куда ты х#ячишь, $# твою мать, полоса вон где!!! За высотой смотри, мля, убьешь всех к е@#ной матери!!!

РП: 645-й, не путайте кнопки, сколько можно?!

И: — ...

Тут уж или РП отчаялся, наставлять "шефа" на путь истинный, то ли "прочувствовал" кайф ситуации, короче, больше ему не мешает (посадка все-таки), и все мы, млея от восторга, глядя на приземлившийся и рулящий снова на взлет борт, вперемежку с докладами других экипажей слушаем дальше:

И: — Где ты взялся на мою голову, братское твое чувырло, #@ядь! Только попробуй мне, как в тот раз, после взлета вместо уборки шасси движки убрать на малый газ, я тебя кончу, е-кэ-лэ-мэ-нэ!