Уважаемые читатели!
Я вёл эту тему с 2009г. (начиная с раздела "Общественные науки").
Основной задачей было выявить причину трудностей, которые обычно возникают у читателей работы "Сумма термодинамики" при восприятии базового понятия работы – "семантический метагеном сообщества". Ну, и, соответственно, попытаться найти убедительные и наглядные аналоги этой структуры.
После долгих поисков мне, как представляется, удалось такие аналоги найти.
Соответствующие дополнения внесены в обзорную работу "Метамеметика", а также в работу "Сумма термодинамики".
Дополнения касаются интерпретации семиосферы Лотмана как составной части метагенома. Кроме того, существенно дополнены гипотезы (академика Н.Моисеева, в частности) о возникновении в обществе Коллективного Разума.
Предлагаю вашему вниманию фрагмент дополнения.
С полным текстом можно ознакомиться по ссылкам:
http://lit.lib.ru/h/hohlachew_j_s/text_0040.shtml
http://lit.lib.ru/h/hohlachew_j_s/text_0010.shtml
"Новое определение мемов и введение понятия «метагеном сообщества» позволяют, кроме решения проблем самой меметики, по-новому рассмотреть давнюю философскую проблему о субъектных свойствах общества.
Собственно попытки обосновать существование надындивидуального субъекта в человеческих сообществах восходят ещё к Платону, для которого «общество есть «большой человек», некая самостоятельная реальность, имеющая свою внутреннюю гармонию, особые законы своего равновесия», а также от Аристотеля, для которого «не общество производно от человека, а, напротив, человек производен от общества; человек вне общества есть абстракция, реально столь же невозможная, как невозможна живая рука, отделенная от тела, к которому она принадлежит».
Истоки представления о сознании такого надындивидуального субъекта восходят к Гегелю, который для обозначения этого сознания использовал понятие «Абсолютный Дух». В философии марксизма используется понятие «общественное сознание», которое надо рассматривать не как сумму сознаний отдельных личностей, а как качественно особую духовную систему, которая живёт своей относительно самостоятельной жизнью. При этом между личным и общественным сознанием происходит постоянное взаимодействие.
Эти концепции имели общий недостаток: надындивидуальный субъект был представлен в них крайне схематично, поскольку не было предложено никаких конкретных механизмов его функционирования.
Здесь снова следует упомянуть о семиосфере Ю.Лотмана. Отличие подхода Лотмана в том, что им впервые был рассмотрен не сам надындивидуальный субъект, а информационная среда, в которой этот надындивидуальный субъект мог бы существовать – среда семантической информации. Однако, как уже упоминалось, Лотман не смог разрешить проблему онтологии семиотических объектов.
Затруднения Лотмана вполне понятны: среда семантической информации обладает столь необычными свойствами, что только синтез теории социальных эстафет, теории деятельности, а также теории репликаторов позволил обосновать существование этой среды (семантического метагенома) на уровне онтологии.
Проблема надындивидуального субъекта достаточно полно рассматривается в учебниках философии. Например, в одном из самых современных: (Кузнецов В.Г., Кузнецова И.Д., Миронов В.В., Момджян К.Х. Философия: Учебник).
Существует два полярных взгляда на общество: сингуляризм (социальный атомизм) и универсализм.
Сингуляризм рассматривает общество как результат сознательного соглашения между отдельными людьми об устройстве совместной жизни. Сингуляристскому взгляду на общество противопоставляется точка зрения социально-философского универсализма, согласно которой общество есть некая подлинно объективная реальность, не исчерпывающая совокупность входящих в ее состав индивидов. Кроме того, существуют альтернативные подходы как внутри сингуляризма, так и универсализма.
Вывод авторов упомянутого учебника:
«Мы склонны поддерживать позицию «универсализма», но не согласны с необоснованным «очеловечиванием» матриц социального взаимодействия, с приписыванием им способности действующего субъекта. Мы склонны признать и «индивидуализм», если он не отрицает существования законов или структур коллективной жизни, а также их решающего влияния на становление человека и его функционирование в обществе, если он лишь настаивает на том, что эти законы и структуры не способны действовать сами по себе, что способность к целенаправленной деятельности дарована только людям и никому другому».
Однако очевидно, что прямой и обратный информационные потоки между индивидом и метагеномом несопоставимы: относительный вклад среднестатистического индивида в метагеном исчезающе мал, а возможность получения информации из метагенома ограничена только возможностями индивида. Таким образом, независимость процесса эволюции метагенома от среднестатистического индивида представляется вполне очевидной. Ещё точнее математическая аналогия: это влияние представляет собой бесконечно малую величину. Специализированные сообщества (научно-технические, гуманитарные) вносят более существенный вклад в развитие метагенома, однако каждое из этих сообществ имеет дело с его всего лишь небольшой обособленной областью.
Всё это позволяет сделать вывод, что метагеном – сверхсложная информационная система, развивающаяся преимущественно по собственным законам. Независимость метагенома от целеполагающей и целенаправленной человеческой деятельности наглядно проявляется в истории как разительная пропасть между декларируемыми целями сообществ и реальными результатами совершаемых действий.
Рассмотрение общества, как структуры, включающей индивидов и информационную среду (метагеном) позволяет рассматривать субъектные свойства не общества в целом, а именно этой среды. Такой подход снимает значительную часть противоречий между сингуляризмом и универсализмом.
Представленная выше общая схема структуры Цивилизации хорошо совместима с представлениями о частичной субъектности коллективных структур. С точки зрения изложенного – это проявление частичной субъектности псевдоорганизмов – социальных куматоидов, причём уровень субъектных свойств этих псевдоорганизмов повышается с повышением уровня куматоида в иерархической структуре. Максимальным уровнем субъектности обладает Цивилизация, точнее её внешний геном.
Этот вывод не противоречит выводам авторов учебника. Метагеному также как и обществу невозможно в настоящее время приписать способности действующего субъекта, однако есть все признаки развития его субъектных свойств.
Именно это всё менее контролируемое развитие информационной среды и отметила С.Блэкмор в упомянутой статье «Третий репликатор эволюции: гены, мемы – что дальше?». Представляется, однако, что Блэкмор ошиблась: третьего репликатора не существует. Но описанное ею ощущение приближающегося качественного перехода буквально витает в воздухе. Объяснение причин этого перехода возможно на основе аналогии нового уровня: между функционированием мозга и общества, причём аналогии не как физических, а как информационных структур.
Соответственно объектом изучения метамеметики – науки, основанной на этой аналогии, должен стать процесс становления нового субъекта – Метагенома, как структуры, приобретающей в процессе развития свойства, которыми обладает человеческий мозг: сознание, и, в дальней перспективе, – разум…
Весьма необычные свойства семантической информации определяют необычность свойств метагенома, причём настолько необычных, что с точки зрения т.н. «здравого смысла» трудно поверить в само существование данной структуры. По уровню «странности» семантические объекты вполне сравнимы с квантовыми.
Рассмотрим эти свойства подробнее:
1. Согласно математической теории связи (основоположник – К.Шеннон) любая система передачи информации состоит из трех частей: источника сообщений, канала связи и приемного устройства. Вопрос о содержании сообщения обычно выносится за рамки этой теории.
Особенность передачи семантической информации состоит в том, что эта информация обязательно должна быть понята адресатом. Если нет понимания, – нет и передачи семантической информации, хотя информация, как она определена в математической теории связи, может быть отправлена и полностью получена.
Проблема понимания информации невероятно сложна. В данной работе понятие «понимание» используется так, как оно определено в работе М.Розова «Теория социальных эстафет и проблемы эпистемологии» (http://cumatoid.narod.ru/publications/rozov_monograf_2006.rar ) – как результат сравнения с имеющимися у индивида образцами социальных эстафет.
2. Семантическая информация в отличие от шенноновской существует в реальности тогда и только тогда, когда находится в оперативной (кратковременной) памяти хотя бы одного индивида. Это активная форма семантической информации. Во всех остальных случаях семантическая информация, если она сохранена на каком-либо носителе, существует в потенциальной форме и обнаружить её в реальности никаким способом невозможно.
Для обозначения совокупности семантической информации, сохранённой на любых носителях (в т.ч. и в долговременной памяти человеческого мозга), в настоящей работе используется принятый в меметике термин «мемофонд».
Метагеном – это совокупность семантической информации в активной форме и мемофонда.
В активной форме семантическая информация проявляется в реальности в следующих случаях:
– в процессе передачи от индивида к индивиду;
– в процессе получения индивидом информации из мемофонда;
– при проявлении как минимум самой простой формы рефлексии: осознания индивидом содержания восприятий, образных представлений, постижения самого акта восприятия. В этом случаи индивид одновременно является и источником и получателем данной информации, а роль мемофонда выполняет его долговременная память.
Здесь важно ещё раз подчеркнуть, что репликация единиц семантической информации – мемов становится возможной только тогда, когда эта информация проявляется в активной форме.
3. Ещё одно важное отличие семантической информации от шенноновской – в невозможности в процессе передачи сохранить идентичность передаваемой и принятой информации. Факторов, приводящих к искажению исходной информации достаточно много. Один из таких факторов – явление коннотации.
Коннотация – это содержательная или эмоциональная модификация слова, употребленного в речи (в тексте) по отношению к исходному, словарному значению. Поскольку у каждого говорящего есть собственный, индивидуальный опыт контакта с вещами и явлениями, то и многие слова, их обозначающие, могут приобретать у разных людей индивидуализированную окрашенность. Различают культурную коннотацию, мировоззренческую коннотацию, имажинарную коннотацию (связанную с типом воображения), межсловную коннотацию (семантического поля), коннотацию уровня знания и др.
Таким образом, единицы семантической информации – мемы – включаются в долговременную память индивидов не в форме точных копий исходной информации, а форме так называемых паттернов.
Паттерн, согласно одному из определений, – это конфигурация или группировка частей или элементов в соответствующую структуру. Подразумевается, что эти части или элементы объединены в некое целое, которое имеет особое значение в том или ином отношении и потому может служить моделью, объектом копирования, подражания.
Мем при этом можно представить как семантический файл неопределённого размера, каждую значащую часть которого можно также выделить в качестве семантического файла (мема). Такое деление возможно вплоть до звуков речи или знаков текста.
Каждый мем содержит некий смысловой инвариант, устойчивость которого при репликации зависит от многих факторов и, в первую очередь, – от степени формализации семантической информации, содержащейся в меме.
Так математические объекты, даже если они описываются разными текстами, могут неограниченно реплицироваться практически без искажений, а мемы, содержащие эмоциональные переживания, с большой вероятностью модифицируются при первой же репликации.
В качестве примера можно привести историю известного стихотворения Гёте «Горные вершины...» в переводе Лермонтова:
Горные вершины
Спят во тьме ночной,
Тихие долины
Полны свежей мглой.
Не пылит дорога,
Не дрожат листы
Подожди немного,
Отдохнешь и ты.
Это стихотворение попало в Японию именно в переводе Лермонтова. Затем переведенное с японского на немецкий оно вернулось в Германию и в подстрочнике выглядело приблизительно следующим образом:
Мы с тобою простились
Я сижу в беседке один
Надо мною летят журавли
Я сижу и плачу.
Как видим, перед нами совершенно иное стихотворение, адаптированное к иной культуре. Возможно оно и передает изначальное настроение Гёте, хотя сделать такой вывод может только владеющий в совершенстве японским и немецким языками одновременно. Однако в приведённом случае степень модификации исходного текста предельно наглядна.
Для того, чтобы минимизировать искажения при передаче семантической информации создано множество общих и специализированных справочников: энциклопедий, словарей и т.п., которые используются в качестве общепризнанных образцов словоупотребления. Это существенно уменьшает искажения при передаче семантической информации, но полностью проблему не решает, поскольку, как показал в своих работах М.Розов, социальные эстафеты (в т.ч. и образцы словоупотребления) в принципе не могут быть полностью формализованы.
4. Следующее необычное свойство семантической информации – существенное различие в вероятности проявления мемов в реальности. Рассмотрим это свойство на примере словоупотребления.
Очевидно, что слова отличаются по частоте употребления: слова бытового лексикона в каждый момент времени кем-то и где-то обязательно используются. Это постоянная составляющая активной части метагенома, связанная, в основном, с репликацией самой языковой среды. Специальные термины используются намного реже, а узкоспециализированные находятся преимущественно в потенциальной форме – в мемофонде.
Наглядной аналогией, хотя бы отдаленно дающей представление об этих свойствах метагенома, может быть аналогия с физическим вакуумом. В физическом вакууме, как известно, рождаются и исчезают так называемые виртуальные частицы – единственное свидетельство его реального существования как единой среды.
Предсказать время и место появления виртуальных частиц в вакууме, как и каких-либо слов в активной составляющей метагенома, в принципе невозможно. Однако никто не сомневается в существовании физического вакуума как единой среды. Метагеном – также единая среда со своими «виртуальными частицами» – эстафемами (см. работу «О семантической информации, http://lit.lib.ru/h/hohlachew_j_s/text_0030.shtml).
5. Но это далеко не все необычные свойства метагенома. Наиболее трудно представимое свойство касается уникальной информации и процессов её репликации.
Достаточно широко распространена иллюзия независимости индивида от общества. Связана она с тем фактом, что отдельный человек действительно может достаточно долгое время жить в полной изоляции от общества. На необитаемом острове, к примеру. Но очевидно, что жить в изоляции индивид может только в том случае, если он в результате воспитания стал разумным (была произведена инсталляция метагенома), а также получил необходимые навыки, позволяющие ему существовать в данных условиях.
Понятно, что даже появление самой мысли о независимости от общества невозможно без разумности.
Однако в этой иллюзии больше подразумевается физическая, так сказать, независимость. Как только речь заходит о том, что сознание индивида включено в некое общее семантическое поле, как проявляется более стойкая иллюзия: об автономности индивидуального сознания.
Репликация языковой среды и социальных куматоидов – процесс дискретный: индивиды не общаются между собой непрерывно, а интервал между приёмом и передачей информации, особенно уникальной, может быть неопределённо большим (тот же случай полной изоляции от общества). Однако дискретный характер «подключения» индивида к общему семантическому полю никак не может быть аргументом для того, чтобы отрицать существование такого поля.
Наиболее трудно представить, что такая уникальная информация, как личные воспоминания, содержащиеся в мозгу индивида, также являются неотъемлемой составляющей метагенома. Дополнительные затруднения в этом случае связаны с полной неопределенностью в том, будет ли эта информация реплицирована вообще.
Искушённому читателю вполне может показаться, что все эти необычные свойства искусственно приписываются семантической среде, изначально постулированной как единое поле. Однако хорошо известен естественный объект, обладающий во многом сходными свойствами – человеческое сознание.
К сознанию применима та же аналогия с физическим вакуумом: семантические объекты появляются в оперативной (кратковременной) памяти мозга и исчезают из неё, подобно виртуальным частицам, продолжая существовать в потенциальной форме в долговременной памяти.
Кроме того, происходящие в сознании процессы, так же, как и процессы в метагеноме, дискретны и вероятностны:
– дискретны: в каждый отдельный момент времени активна только часть тех нейронов мозга, которые обеспечивают функции сознания и мышления. Они и определяют содержание оперативной памяти в данный момент;
– вероятностны: всегда есть вероятность, что какая-то часть информации, хранящейся в долговременной памяти, не будет востребована (передана в оперативную память) и реплицирована. Но заранее эту вероятность никак нельзя принять равной нулю.
Тем не менее, никто не сомневается в существовании индивидуального сознания как целостной системы.
Человеческий метагеном – далеко не единственная среда семантической информации. Существует большое количество других семантических полей, состоящих только из промемов – семантических единиц, не требующих разумности для своей интерпретации. Эти поля специфичны для каждого биологического вида: от биосоциальных простейших – до высших млекопитающих. (О биосоциальных простейших – см., напр. : Олескин A.В., Биосоциальность одноклеточных (на материале исследований прокариот) // Журн. общ. биологии. Т. 70. 2009. № 3. с. 225–238, http://elementy.ru/genbio/resume/237).
Отличие таких семантических сред от метагенома в том, что каждая особь генетически содержит практически полную информацию (промемофонд) семантического поля своего вида. Исключение составляют высшие приматы при условии длительного существования их сообщества: в этом случае можно говорить о существовании в данном сообществе метагенома на основе промемов.
Но и это ещё не всё: клетки многоклеточных организмов, как известно, также обмениваются семантической информацией. Такой обмен происходит с помощью нервной и кровеносной систем. Совсем недавно открыт ещё один важный канал межклеточной коммуникации – с помощью т.н. экзосом (см. напр.: Джагаров Д.Э., Экзосомы – бутылочная почта организма // Журн. Химия и жизнь, 2013, №6, с. 6–9, http://elementy.ru/lib/432105).
В процессе развития компьютерных технологий были созданы искусственные информационные среды – программные среды компьютерных сетей. Отличие таких сред в том, что семантическая информация существует в них в форме формализованных промемов (см. работу «О семантической информации»).
Одна из таких сред – Java. По данным разработчика – фирмы Sun – эта среда используется примерно в 6 миллиардах компьютеров и самых различных устройств, снабжённых соответствующими чипами, позволяя им обмениваться информацией без участия человека на уровне промемов.
С помощью программной среды компьютерных сетей осуществляется обмен информацией между пользователями, т.е. коммуникация уже на уровне мемов.
Вернёмся снова к семиосфере Лотмана. Необходимо согласиться с выводом Лотмана о том, что вычленение из семиотического континуума его элементов обусловлено лишь эвристической необходимостью, а не реальной онтологией. Возможность выделения реальных элементов системы появилась только тогда, когда семантический континуум стал рассматриваться как неотъемлемая составная часть другого континуума – универсума целенаправленной деятельности.
Именно такой шаг сделал М.Розов. Предложенный им элемент – социальная эстафета включает в себя как семиотические объекты, так и элементы деятельности.
Из сказанного следует, что семантическая информация – это информация прямо или косвенно связанная с целенаправленной деятельностью, а семиосфера Лотмана – программная среда, в которой и происходит обмен семантической информацией между индивидами. Однако вне такой программной среды целенаправленная деятельность невозможна вообще.
Кроме понятия «социальная эстафета» Розов в своих работах ввёл понятие «опосредованная социальная эстафета»: «…на базе развития языка и речи появляется возможность воспроизводить поведение не по образцу, а по его описанию. Такие эстафеты мы будем называть опосредованными или вербализованными».
Вместо понятия «опосредованная социальная эстафета» в настоящей работе использовано понятие «мем», преимущество которого в том, что оно позволяет в описании процессов распространения семантической информации применить понятийный аппарат теории репликаторов.
До появления письменности любое знание и опыт представляли собой социальную эстафету, передавать которую можно было непосредственно от индивида к индивиду. С появлением письменности стало возможно передавать эти знания и опыт в форме мемов.
Книгопечатание, изобретения в области электро-, радио- и телевещания, звуко- и видеозаписи вызвали бурное развитие средств массовой информации и коммуникации, что позволило значительную часть социальных эстафет сохранять, передавать и реплицировать в форме мемов.
Очередной шаг на этом пути – создание Всемирной Сети, положившее начало образованию виртуальных сообществ. Интернет в этом плане следует рассматривать не как новое средство массовой информации, а как принципиально новый этап в развитии метагенома.
Однако до полной замены социальных эстафет мемами ещё далеко. Невозможно дистанционно воспитать ребёнка или стать учёным. Существует достаточно много областей деятельности, в которых передача знаний и опыта возможно только в форме социальных эстафет, а мемы при этом играют вспомогательную роль. Именно поэтому появилась необходимость дополнить предложенный М.Розовым элемент семантической среды: ввести понятие «эстафема» как совокупность социальных эстафет, мемов и промемов.
Но технологии не стоят на месте: появились устройства для передачи по Сети (и, соответственно, сохранения в форме мемов) тактильных ощущений и запахов. В результате должны появиться устройства, названные С.Лемом в работе «Сумма технологии» телетакторами: «…телетаксия - это подключение человека к такой машине, которая служит лишь промежуточным звеном между этим человеком и реальным миром. Прототипом «телетактора» является, например, телескоп или телевизионный приемник. Однако эти прототипы чрезвычайно несовершенны. Телетаксия позволяет «подключить» человека к произвольно выбранной реальной ситуации, так чтобы он ощущал, будто действительно находится в ней. Технически эту проблему можно решить различными способами. Например, можно строить точную модель человека, рецепторы которой (зрительные, слуховые, обонятельные, осязательные, рецепторы равновесия и т.д.) подключаются к сенсорным нервным путям человека. И то же самое проделывается со всеми двигательными нервами. «Подключенный» к мозгу человека «двойник», или, если хотите, «дистанционный дублер», может, например, находиться в кратере вулкана, на вершине горы Эверест, в околоземном космическом пространстве, он может вести светский разговор в Лондоне, в то время как сам человек все время пребывает в Варшаве».
Появление телетактора должно стать значительным шагом в развитии субъектности метагенома.
Существует достаточно много гипотез о возможности приобретения надындивидуальным субъектом разумности. Одну из них привёл академик Н.Моисеев в своей книге «Судьба цивилизации. Путь разума.»:
«Лавинообразное развитие средств связи, накопления и обработки информации и компьютерных технологий создает совершенно новые возможности для развития Коллективного Разума. Этот процесс чем-то напоминает историю развития мозга живого существа, когда увеличение числа нейронов и усложнение связи между ними привело однажды к появлению сознания, свойства которого никак не являются следствием свойств отдельных нейронов, которые практически идентичны у всех живых существ.
Не происходит ли нечто похожее в настоящее время с Коллективным Интеллектом, где роль отдельных нейронов играют индивидуальные разумы и отдельные информационные системы? Если моя гипотеза верна, то однажды неизбежно произойдет качественное изменение места Коллективного Разума в планетарной организации человечества».
Однако существуют и другие гипотезы о путях возникновения разума, отличного от человеческого. Так, например, известный физик С.Хокинг повторяет упомянутые выводы Г.Щедровицкого о том, что новый Разум надо видеть в искусственном интеллекте Всемирной Сети. К таким же выводам приходят и многие другие исследователи.
Предположения о появлении в процессе эволюции общества Коллективного Разума – не что иное, как экстраполяция в будущее упомянутых философских представлений о субъектности коллективных структур, дополненных гипотезами о возможных путях развития компьютерных сетей. В некоторых случаях сравниваются физические структуры: мозг и общество, мозг и Всемирная Сеть (суперкомпьютер). Этот подход приводит к поискам более конкретных аналогий устройства мозга и упомянутых структур. Однако, поскольку материальные воплощения данных структур отличаются радикально, обоснование таких аналогий сталкивается с непреодолимыми трудностями.
Что касается проблем возникновения Разума в компьютерных системах: в работе «О семантической информации» дано обоснование, что другого способа обеспечить появление в них сознания, чем тот, который эволюционно возник в человеческих сообществах, по-видимому не существует.
Необходимым условием понимания чего-либо является сопоставление семантической информации, содержащейся в метагеноме (доступной и усвоенной его части) с личным опытом, полученным в результате практического оперирования с объектами. Так что попытки смоделировать мышление и, соответственно, понимание исключительно на формализованной основе заведомо обречены. Придётся приделывать машине органы чувств, эффекторы, а также каким-то образом обеспечить машине возможность самостоятельной деятельности. Ну, а далее, – воспитывать полученного андроида с помощью общепринятого способа: инсталляцией человеческого метагенома.
Концепция семантического метагенома основана на информационном подходе, принятом в когнитивной психологии. Основной характеристикой работ, выполненных в русле этого подхода, является применение моделей, точно и однозначно описывающих операции, совершаемые над информацией в когнитивной системе человека.
Такое однозначное описание в принципе позволяет проверять функционирование моделей на технических устройствах, например компьютерах. Важно отметить, что понятия, применяемые в информационных моделях, носят функциональный характер: они описывают функции операций, но не то, как эти операции реализуются материально. Электронные процессы, протекающие в компьютере, не имеют ничего общего с физиологическими процессами нервной системы, но и те и другие могут обеспечивать сходные функции.
Тем не менее, реализация такого подхода сталкивается с серьёзными трудностями, обусловленными тем, что мы пока далеки от полного понимания той функциональной организации, которая является объектом моделирования – нашего собственного разума.
Неразрешённая на сегодняшний день проблема – моделирование одного из ключевых механизмов сознания – самосознания. Очевидно, что для проявления разумности в компьютерных системах, в них, кроме модели человеческого метагенома, должна быть ещё и модель механизма самосознания.
В семантическом метагеноме содержится всё необходимое для появления Разума, за исключением механизма самосознания. Трудно представить себе более подходящего кандидата на эту роль, чем развивающиеся компьютерные системы. Сохранение и репликация в Сети мемов, которые появятся с помощью пока ещё фантастических телетакторов, будет прямым аналогом рефлексии – основы механизма самосознания.
В результате во Всемирной Сети может появиться не Искусственный Интеллект по Хокингу, а механизм самосознания, столь необходимый для появления в обществе Разумного Метагенома.
Такая интерпретация роли компьютерных систем – существенное усиление гипотезы Н.Моисеева о возникновении Коллективного Разума, интерпретации, которая вполне может привести к сознательным поискам способа включения этих систем в метагеном именно в качестве механизма самосознания.
Приведённые гипотезы должны быть дополнены представлениями об обществе, как о совокупности социальных куматоидов. Так что тема степени вовлечённости социальных куматоидов в информационные процессы, происходящие в обществе, ещё ждёт своего исследователя.
Что касается сравнения количества связей между нейронами в человеческом мозгу и связей между индивидами: мозг, похоже, пока ещё далеко впереди. Однако, в связи с бурным и всё ускоряющимся развитием Сети, сравнимость параметров – исключительно вопрос времени.
Так что есть все основания предполагать, что появление в обществе механизма самосознания и, соответственно, полноценного Коллективного Разума рано или поздно станет реальностью…"