Однако, вернемся к интуиции.
Несколько лет назад я уже открывал здесь такую тему, но она постепенно заглохла.
Надо сказать, что я почти полностью согласен с последней репликой г-жи Архангельской.
Приведу пример из собственного опыта, чтобы потом можно было работать с ним, как с некой моделью.
--------------------------------
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ. Случилась со мной. Давал наркоз сорокалетней женщине, вполне здоровой (если не считать повода к операции - вполне своевременно обнаруженой опухоли в груди). Все как обычно. Ввел Пентотал, жещина заснула. Следом Сукцинил-холин (деполяризующий релаксант), чтобы расслабить мышцы и перевести больную на управляемую вентиляцию. И вдруг, вместо того, чтоб расслабиться, женщина каменеет. Это не судорога: все мыщцы напряглись и застыли. Дыхание прекратилось, но никакими усилиями невозможно вогнать в легкие хоть молекулу кислорода. И она синеет, становится уже чугунного цвета. Сердце вот-вот остановится. Ничего не понимаю, вся операционная бригада тоже.
Как со стороны, услышал свой голос: "Олька, Тубарин, две ампулы, живо!"
Ольга (анестезистка) выкатывает изумленные глаза:" Аркадиосич, вы что?!" Не помню, что я рявкнул, но шарообразная Ольга вспорхнула, как колибри. Больная стала расслабляться, буквально по миллилитру поддаваться вентиляции, сначала маской, потом удалось открыть рот, интубировать, перевести на аппарат...
Сел я не на пол, но табуретка перевернулась...
У кого только не спрашивал, ЧТО это было? Через несколько лет, копаясь в литературе совсем по другому поводу, нашел ответ. Есть редкая наследственная болезнь - Миотония Томсона. Она может никак не проявляться до встречи с Сукцинил-холином. Единственное спасение - большая доза недеполяризующего релаксанта. В то время это был только Кураре (Тубарин). Статья вышла в свет уже после этого приключения .
------------/---------------------
Несколько лет назад я уже открывал здесь такую тему, но она постепенно заглохла.
Надо сказать, что я почти полностью согласен с последней репликой г-жи Архангельской.
Приведу пример из собственного опыта, чтобы потом можно было работать с ним, как с некой моделью.
--------------------------------
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ. Случилась со мной. Давал наркоз сорокалетней женщине, вполне здоровой (если не считать повода к операции - вполне своевременно обнаруженой опухоли в груди). Все как обычно. Ввел Пентотал, жещина заснула. Следом Сукцинил-холин (деполяризующий релаксант), чтобы расслабить мышцы и перевести больную на управляемую вентиляцию. И вдруг, вместо того, чтоб расслабиться, женщина каменеет. Это не судорога: все мыщцы напряглись и застыли. Дыхание прекратилось, но никакими усилиями невозможно вогнать в легкие хоть молекулу кислорода. И она синеет, становится уже чугунного цвета. Сердце вот-вот остановится. Ничего не понимаю, вся операционная бригада тоже.
Как со стороны, услышал свой голос: "Олька, Тубарин, две ампулы, живо!"
Ольга (анестезистка) выкатывает изумленные глаза:" Аркадиосич, вы что?!" Не помню, что я рявкнул, но шарообразная Ольга вспорхнула, как колибри. Больная стала расслабляться, буквально по миллилитру поддаваться вентиляции, сначала маской, потом удалось открыть рот, интубировать, перевести на аппарат...
Сел я не на пол, но табуретка перевернулась...
У кого только не спрашивал, ЧТО это было? Через несколько лет, копаясь в литературе совсем по другому поводу, нашел ответ. Есть редкая наследственная болезнь - Миотония Томсона. Она может никак не проявляться до встречи с Сукцинил-холином. Единственное спасение - большая доза недеполяризующего релаксанта. В то время это был только Кураре (Тубарин). Статья вышла в свет уже после этого приключения .
------------/---------------------
