Самоконтроль у обезьян зависит от размеров тела
Склонность приматов выбирать более крупную будущую выгоду за счёт немедленного, но небольшого вознаграждения зависит от размеров тела и продолжительности жизни обезьяны.
Одно из самых примечательных свойств человеческого сознания – это умение отказываться от небольшой немедленной выгоды в пользу выгоды гораздо большей, но которая придёт к нам спустя какое-то время. Теоретически мы все понимаем преимущества отложенной выгоды, хотя практически не каждый может и хочет терпеть до «светлого будущего».
Различия проявляются уже в детском возрасте: так, в 70-е годы прошлого века был поставлен эксперимент с детьми, которым давали маршмеллоу (опыт так потом и назвали — «экспериментом маршмеллоу») и говорили, что они могут съесть угощение сейчас или чуть позже. Если ребёнок соглашался подождать, то получал вторую порцию. Некоторые дети съедали маршмеллоу сразу, некоторые решали подождать. Со временем, надо полагать, кто-то из нас становится приверженцем одного типа поведения, кто-то другого, но, повторим, осознать преимущества отложенной выгоды могут все.
Но не будем забывать, что многие из особенностей человеческой психики имеют свою эволюционную историю, и некоторые из этих особенностей можно наблюдать в том числе и у современных обезьян. И было бы, наверно, интересно узнать, как у них обстоят дела с отложенной выгодой. Над этим вопросом задумался Джеффри Стивенс (Jeffrey R. Stevens), специалист по сравнительной психологии из Университета Небраски в Линкольне. В своей работе, опубликованной в журнале Proceedings of the Royal Society B, он анализирует поведение тринадцати видов современных приматов, от горилл до мармозеток. Оказалось, что в принципе приматы могут откладывать сиюминутную выгоду ради будущей, но время, которое обезьяны согласны ждать, меняется от вида к виду. Например, шимпанзе могут подождать две минуты, имея в виду получить больше винограда, а вот чёрных лемуров хватает всего на 15 секунд. Закономерность оказалась такая: чем крупнее была обезьяна, чем больше был её мозг, чем дольше она жила и чем больше территории ей требовалось для жизни, тем сильнее был её самоконтроль и тем дольше она была готова ждать отложенной выгоды.
Этим результатам предшествовали многолетние эксперименты, которые Джеффри Дэвис и его коллеги ставили с лемурами, мармозетками, тамаринами, обыкновенными шимпанзе и шимпанзе бонобо. Кроме того, в работе были использованы материалы других исследовательских групп. При этом, что любопытно, не удалось найти соответствия между готовностью ждать, с одной стороны, и сложностью социальной структуры и общим когнитивным развитием, с другой. У человека связь в этом смысле прослеживается чётко: терпение в пользу будущего вознаграждения растёт вместе с IQ, уровнем образования, объёмом рабочей памяти и проч. Но вот у обезьян всё оказалось не так.
Заметим также, что способность к такому межвременному выбору есть не только у приматов, но и у птиц. Например, зоологи из Венского университета (Австрия) ставили тест на отложенную выгоду с какаду Гоффина, и птицы этот тест успешно выполняли, причём время, которое они были готовы ждать, составляло 80 секунд – многие обезьяны могли бы позавидовать. А в похожем опыте, который ставили с во́ронами и чёрными воро́нами, птицы были готовы ждать до 10 минут. И врановые, и попугаи славятся своими умом и сообразительностью, хотя было бы интересно проверить, не зависит ли и их терпение от размера тела и продолжительности жизни.
