Аристократическая усадьба в боспорском Крыму
Плотная и сложная застройка античного поселения Манитра могла быть по силам только очень высокопоставленным людям с очень большими материальными возможностями.
Сотрудники Крымской новостроечной экспедиции Института археологии (ИА) РАН обнаружили в Крыму возле села Октябрьское остатки античного поселения конца V – начала III века до н. э., предположительно крупной загородной усадьбы боспорского аристократа или представителя династии царей Боспора, античного государства, которое было основано греческими переселенцами более 2,5 тысяч лет назад по обе стороны Керченского пролива. Поселение нашли в ходе в зоне будущего строительства железнодорожного подхода к Крымскому мосту; оно хорошо сохранилось, потому что находится на территории, которая непригодна для земледелия и никогда не распахивалась.
Археологический памятник получил название Манитра, по названию расположенной рядом горы. Его составляют существовавшие одновременно сельское поселение, примыкающие к нему круглые загоны для скота и некрополь. Поселение имело прямоугольную форму и было довольно большим: в него входили около 10 дворов и 40 помещений, а площадь превышала 5 000 квадратных метров, что намного больше обычной площади сельских усадеб Боспора. Всю её занимала сплошная застройка: мощёные парадные и хозяйственные дворы, окруженные жилыми и хозяйственными постройками. Наружу выходили только глухие стены. Как отмечают исследователи, такая замкнутая планировка и группировка помещений вокруг внутренних дворов характерна для античных сельских усадеб. Главный, хорошо вымощенный двор находился в западной части комплекса, он был окружен галереями и, возможно, колоннадой. В восточной части комплекса, вероятно, располагались хозяйственные дворы и помещения. Все постройки были крыты черепицами боспорского производства, на некоторых из них стояли клейма местного мастера.
По предварительным данным, люди жили здесь примерно 150 лет, в течение которых комплекс перестраивали минимум два раза. Возможно, это происходило в связи со сменой хозяина, или в связи с природными катастрофами, или из-за изменений функций поселения. Неоднократные перестройки затрудняют понимания памятника; не исключено, что в какое-то время первоначально единая очень крупная вилла была разделена на две смежные усадьбы.
Лучше других сохранились конструкции позднего периода. Более ранние стены и вымостки частично разбирались при перестраивании, а вся обстановка и «оборудование» из усадьбы выносились. На сегодняшний день археологи смогли определить функции только поздних помещений. Так, в двух комнатах были открыты остатки алтарей – видимо, здесь были небольшие молельни. В предполагаемой хозяйственной части в трех помещениях сохранились небольшие давильные площадки-тарапаны, использовавшиеся для изготовления домашнего вина, еще в одном были открыты две вкопанные глиняные бочки-пифосы, в которых хранили запасы. В некоторых помещениях, где были найдены каменные кормушки, могли содержать молодняк домашнего скота. Производство не было крупным, оно носило «домашний характер», и продукция предназначалось не для продажи, а для удовлетворения потребностей жителей поселения.
По словам исследователей, в основе поселения лежал хорошо продуманный план, который предусматривал высокий уровень благоустройства. Все помещения были построены с учетом розы ветров, чтобы в помещениях всегда свежий воздух. Раскопки открыли сложную разветвленную систему водостоков: постройки расположены на довольно крутом склоне, и отвод ливневых стоков видимо, был важной проблемой для жителей. Они удачно с ней справились, соорудив единую для всего комплекса сложную систему водостоков и накопительных цистерн, что позволило отводить ливневую воду за пределы застройки.
При раскопках поселения было найдено множество столовой и кухонной керамики – кувшины, миски, тарелки, рыбные блюда, кастрюли, в том числе и импортные аттические чернолаковые сосуды. Но основной объем находок приходится на фрагменты и целые формы амфор основных эгейских и малоазийских греческих центров, экспортировавших свою продукцию на Боспор в позднеклассическое и эллинистическое время: Хиоса, Фасоса, Книда, Коса, Пепарета, Синопы и Гераклеи Понтийской. Также были обнаружены металлические изделия — гвозди, фрагменты ножей, сельскохозяйственных инструментов. Особо интересны найденные свинцовые гирьки с клеймами, подтверждающими их вес, а также около 300 медных монет, в основном боспорской чеканки. В помещениях археологи также обнаружены два небольших клада, состоящих из медных боспорских монет: 25 в одном и около 60 в другом кладе. Клады найдены недавно, и пока еще нельзя точно определить все монеты.
На востоке и западе от усадьбы были найдены две круглых каменных загородки диаметром 55–60 метров – вероятно, загоны для скота. В некрополе, который обнаружили рядом с поселением, удалось изучить более 20 вырубленных в скале погребений, многие из которых были семейными усыпальницами. В большинстве это простые прямоугольные могилы; кроме них археологи открыли пять склепов. Судя по сравнительно небогатому погребальному инвентарю (керамические блюда и кувшины для погребальной пищи, среди которых встречаются и средиземноморские импорты, мелкие орудия и украшения), здесь хоронили постоянно проживавший в поселении «обслуживающий персонал», тогда как владельцев усадьбы погребали в столице Боспора – Пантикапее.
Уникальность Манитры не только в том, что в нём была очень большая для сельских поселений площадь сплошной застройки, но и в сложной структуре и очень высоком уровне строительного дела. По словам заведующего отделом полевых исследований ИА РАН, доктора исторических наук Александра Масленникова, «аналогов сельской усадьбы такой площади, сложности и такой хорошей сохранности нет не только на территории Крыма, но и во всем Причерноморье». В те времена Керченский полуостров был далёкой окраиной эллинского мира, тем не менее мы видим здесь в самом лучшем проявлении опыт античного градостроительства – планировки, качества кладок, интерьеров. Есть все основания полагать, что усадьбу строил не просто состоятельный человек – у него были обладал очень большие материальные возможности. Скорее всего, он был представителем боспорской знати, а может быть, член правящей династии или даже царь Боспора. Косвенно на это указывает наличие дорогой привозной чернолаковой посуды и вина из средиземноморского региона. Как говорит руководитель экспедиции, доктор исторических наук Сергей Внуков, «содержание такого комплекса стоило дорого, это явно была не рядовая постройка, и ее хозяева, как минимум в начальный период, были людьми не бедными». Когда археологи откроют, наконец, самый нижний горизонт усадьбы, то, возможно, наконец станет ясно, кто был её хозяином.
По материалам ИА РАН.
