Неоднозначный микропластик

Влияние микропластиковых частиц на планктонных рачков зависит от вида пластика, его концентрации и других субстанций, которые плавают в воде вместе с ним.

Порой может показаться, что нет большей угрозы экологии, нежели микропластик – в этом смысле его обгоняет, пожалуй, только глобальное потепление. Микропластиковые частицы находят буквально повсеместно, а в лабораторных экспериментах им сопутствуют разные клеточные, биохимические и прочие эффекты, которые могут повысить вероятность какой-нибудь хронической болезни, снизить выживаемость или плодовитость.

Однако на самом деле нельзя сказать, чтобы микропластиковые эффекты были такими уж однозначными. Это хорошо видно в экспериментах сотрудников Красноярского научного центра Сибирского отделения (СО) РАН (ФИЦ КНЦ СО РАН) и Сибирского федерального университета, которые давали разные виды микропластика пресноводному ветвистоусому рачку Moina macrocopa. Ветвистоусые – одна из наиболее массовых групп планктона, поэтому их экологическое самочувствие пользуется особым вниманием, ведь если с ними что случится, это почувствует вся экосистема. В статье в Limnology and Freshwater Biology говорится, что рачки охотно поглощают микропластик, очевидно, принимая его за привычный корм. Однако эффект от микропластика сильно зависит от материала частиц и от того, что ещё было в воде.

Исследователи использовали четыре самых распространенных типа пластика: полистирол, поливинилхлорид, полиэтилен и полипропилен; источником были обычные бытовые предметы, от одноразовых пластиковых стаканчиков до поливинилхлоридных отделочных панелей. Концентрация частиц каждого вида менялась от 1 до 100000 частиц в миллилитре. Значительный вред наблюдался только с частицами из полистирола (из которого делают пенопласт, одноразовую посуду и лотки для еды): при концентрации 10000 частиц в миллилитре рачки начинали хуже размножаться, а при концентрации около 73 000 частиц в миллилитре у них  падала выживаемость. И тут нужно сказать, что это были очень высокие концентрации, в десятки тысячи раз выше тех, что имеют место в большинстве пресных водоемов. Частицы же других видов пластика  вреда рачкам не причиняли.

Возможно, кому-то это покажется удивительным, но кроме микропластика, в водоёмах плавает ещё много других субстанций антропогенного происхождения. В воду попадают инсектициды с сельскохозяйственных территорий, попадает медь – типичный промышленный загрязнитель, попадает дизельное топливо. Оказалось, что совместное воздействие микропластика и этих токсикантов плохо предсказуемо: микропластик может как усилить, так и полностью нейтрализовать их токсичность. Конкретный результат зависит от типа полимера, конкретного загрязнителя и времени их взаимодействия. Например, после недельного контакта частицы пластика полностью устранили токсичность меди, тогда как в случае с инсектицидами и дизельным топливом вред от них мог как снижаться, так и усиливаться. В целом, по словам руководителя исследований Егора Задереева, кандидата биологических наук и ведущего научного сотрудника Института биофизики СО РАН, реальные эффекты микропластика зависят от контекста, то есть от вида пластика, от его концентрации и от других субстанций, которые плавают вместе с ним. У пластикового загрязнения есть негативные стороны – запутавшийся в сети дельфин или проглотившая пластиковую пробку черепаха будут на совести того, кто бросил мусор. Но эти воздействия в массе своей механические. Когда говорят о микропластиковом вреде, не лишне поинтересоваться, в каких концентрациях вред проявился, и не были ли экспериментальные концентрации в миллионы раз больше природных. А вот про другие, более традиционные токсиканты давно известно, что они действуют при действительно крошечных концентрациях и реально представляют собой большую угрозу.

Заодно можно вспомнить статью об атеросклеротическом пластике, о которой мы писали в прошлом году. То исследование проводили не с животными, а с людьми, у которых в атеросклеротических бляшках каротидных артерий обнаружился микропластик. Прилагались анализы, которые говорили о повышенном уровне воспаления у пациентов с микропластиком, а также статистика смертности: среди тех, у кого в бляшках был микропластик, за следующие три года умерло больше, чем среди тех, у кого его в бляшках не было. Однако в этой работе было достаточно, скажем так, особенностей, которые не позволяют сделать вывод, что микропластик усугубляет сосудистые патологии. То есть вывод сделать можно было, но только если заранее решить, что микропластик именно так и действует. А так-то из полученных данных выходило лишь то, что микропластиковые частицы попадают в атеросклеротические бляшки, и что они могут в какой-то мере влиять на здоровье сердца и сосудов – а могут и не влиять. Здесь неоднозначность результатов была связана не со свойствами самого пластика, а с тем, что и как исследовали.

Работа выполнена при поддержке Российского научного фонда

По материалам пресс-службы ФИЦ КНЦ СО РАН.