Как «задержки в развитии» продлевают жизнь

Недавно в холодных пучинах арктических морей было обнаружено животное, побившее все ранее известные рекорды долгожительства среди позвоночных.

Коллектив европейских учёных описал гренландскую акулу длиной 5 метров, возраст который был оценён в 392 года (±120 лет). О том, чем этот подводный долгожитель похож на нас, и как понять, когда у него был день рождения, рассказал известный борец со старением, академик РАН Владимир Скулачёв. 

— Могут ли новые данные о продолжительности жизни позвоночных, в частности, гренландской акулы, повлиять на исследования, касающиеся продления активной жизни человека?

— Новые данные по гренландской акуле могут быть интересны для понимания природы старения человека. Дело в том, что на сегодня описаны два млекопитающих, ускользнувших из-под давления естественного отбора – голый землекоп (Heterocephalus glaber) и человек.

Землекопы сделали это за счет социальной организации своих сообществ, где размножение монополизировано «царицей» и её «мужьями» (которых от одного до трёх). «Царская семья» живет в центре подземного лабиринта размером в два футбольных поля и обслуживается подчиненными числом до трёхсот, лишенными права размножаться. В такой ситуации естественный отбор практически может влиять только на подчиненных, но никакого вклада в эволюцию отбор уже не оказывает: новые полезные признаки, возникшие у подчиненных, не могут быть переданы будущим поколениям.

Человек ушел от естественного отбора иным способом, а именно, заменив медленную биологическую эволюцию на гораздо более быстрый и всемогущий технический прогресс. Чтобы взлететь, мы строим самолет, а не ждем, пока у нас за спиной вырастут крылья.

Старение – это, как я полагаю, программа, ослабляющая организм и тем самым облегчающая естественный отбор полезных признаков.

Лиса может служить фактором отбора только пожилых зайцев, скорость бега которых меньше, чем у молодых зайцев, и близка к таковой у лисицы. Старение становится вредным атавизмом в условиях, когда бездействует естественный отбор, т.е. у голых землекопов и людей. Неудивительно, что оба этих вида стремятся избавиться от старения и уже преуспели в этом: землекоп живет гораздо дольше мыши, своего родственника – грызуна того же размера, а человек – дольше шимпанзе. Как у землекопа, так и у человека старение резко замедлено благодаря неотении – продления юности, когда черты подростков еще долго не исчезают у взрослых особей.

Есть основания полагать, что гренландская акула стала рекордсменом по продолжительности жизни среди позвоночных (около 400 лет) также благодаря неотении. У неё описаны два важнейших признака задержки индивидуального развития: задержка наступления полового созревания (происходит только на 150-ый год жизни!)  и задержка прекращения роста организма, которое вообще не происходит (как молодая, так очень возрастная гренландская акула растет с одной и той же скоростью – около 1 см в год, в конце концов достигая пятиметровой длины).

Именно благодаря колоссальным размерам тела в сочетании с острыми акульими зубами эта рыба ушла, по-видимому, из-под давления естественного отбора: никого и ничего уже не боится и поэтому может обходится весьма неспешным способом передвижения (плывет со скоростью около 3 км/час, т.е. медленнее, чем идет резвый пешеход). Предсказание: эта рыба должна демонстрировать и многие другие признаки задержки индивидуального развития.

— Интересен сам метод, использованный учёными для определения возраста акулы углеродный анализ хрусталика глаза. Как Вы считаете, какие у него перспективы?

— Метод использования анализа свойств кристаллинов – наиболее массовых белков хрусталика глаза чрезвычайно удобен, так как время жизни кристаллинов близко ко времени жизни животного: однажды синтезированные в молодости, они остаются в хрусталике до самой смерти организма.

Измерение уровня изотопов углерода (С¹⁴ и С¹³) в кристаллинах вполне надежно и выгодно отличается от L→D изомеризации аспартата в кристаллинах. Изомеризация используется при определении продолжительности жизни китов. Этот спонтанный процесс ведет к изомеризации 0,2% аспартата в год и продолжается вплоть до момента, когда L – и D-изомеров станет по 50% от общего количества аспартата, т.е. до 250 лет. Для кита такой срок нас устраивает, а для гренландской акулы он оказывается слишком малым.