Чудо, которое произошло. Часть первая
Как применить научные знания в творческой профессии? Что делать, чтобы приблизиться к детской мечте? Зачем учёным «таймлапсы» и как грибы могут привести на телевидение? Об этом и о многом другом рассказывает Илья Долгов, видеооператор живой природы, выпускник биофака НГПУ и автор блога @bbc_na_kolenke в Инстаграм.
Илья, расскажите, пожалуйста, что вас мотивировало поступить на биофак и почему вы не продолжили научную карьеру?
Мне с детства нравилось наблюдать за окружающим миром. Ещё в школе, когда учился в 8 классе, я попал в Институт систематики и экологии животных (ИСиЭЖ СО РАН – прим. ред.), где занимался систематикой пилильщиков и даже был в соавторстве в нескольких скучнейших для обывателя научных статьях. Поэтому на биофак Новосибирского пединститута я поступил исключительно «по любви», а не от безысходности.
Но биолог из меня не получился. Классическая фундаментальная наука оказалась для меня скучноватым занятием. И к тому же, если честно, научная и околонаучная среда очень и очень специфична. Как и любое закрытое сообщество, оно очень тесное, затхлое, если уместно так говорить. Зачастую в ней находятся люди определенного склада. Очень многие (не все, конечно) замкнутые и некоммуникабельные. В общем, человеческий фактор взаимодействия с учёными людьми вызывал у меня некоторые сложности.
Почему вы решили заниматься съёмками природы?
Мне хотелось приблизиться к детской мечте: путешествовать и снимать передачи о природе. А каждая съёмка – это особое исследование. Я часто узнаю что-то новое не из книг, не из интернета, не из чьих-то уст, а наблюдая за какими-то процессами. Меня просто удивляет то, что я вижу… Я ещё не утратил способность удивляться. В моей работе это часто случается и очень вдохновляет.
И как складывался ваш путь от детской мечты к её профессиональному воплощению?
К мечте привела череда случайностей, в общем-то, как и всегда в моей жизни. После института я сорвался и переехал вслед за своей девушкой в Москву. Но ехал я именно за девушкой, а не покорять столицу. Заниматься достигаторством – не моё. Правда, ещё в школе у меня был период, когда я кайфовал от того, что всё успеваю – хорошо учиться, заниматься спортом, что есть успехи по всем направлениям. Но потом у меня в голове резко что-то щёлкнуло. Когда я поступил в институт, то вдруг понял, что можно спокойно жить и получать удовольствие, не достигая каких-то сверхцелей. Успешность – не самоцель.
И я поехал в Москву по принципу «почему бы и нет?». Примерно год прожил в столице без особо интересных событий, пока мне не позвонил мой друг-востоковед по образованию, который переехал в Китай. Он какое-то время поработал барменом, тогда как раз нашёл новое место работы и предложил мне своё место в баре. Я уволился, купил билет и уже через месяц ровно разливал водочку на границе Китая и Гонконга.
Я задержался там на полгода, и это был максимально благополучный период жизни: постоянная не пыльная работа, вкусная еда, квартира на 32 этаже небоскрёба с видом на Гонконг и залив. В общем, красота, живи – не хочу! Но мне стало скучно, это было совершенно не творческое занятие, неинтересное для меня. Для меня стало открытием, что, как бы классно и интересно не было за границей, нас там никто не ждёт, если, конечно, ты не какой-то матёрый физик-ядерщик или молекулярный биолог. Есть такая иллюзия, что сейчас мы всё бросим, уедем куда-нибудь подальше, поменяем свою лыжню, и у нас всё наладится. Нет, не налаживается. Каким бы крутым ты ни был, сложно куда-то попасть с улицы. «Не о таком театре мы мечтали». Поэтому я всё бросил и вернулся.
После Китая я работал в океанариуме. Это был первый большой океанариум в Москве на Дмитровке в РИО (торговый центр – прим. ред.). Сначала я работал экскурсоводом, а потом перевёлся в отдел ихтиологии ухаживать за рыбками: кормить и иногда их лечить (моя дипломная работа как раз была связана с физиологией рыб). К нам всё время приезжали снимать телепрограммы. Съёмочных групп было настолько много, что все уже от них шарахались. Меня выловили в коридоре и отправили рассказывать что-то про наш океанариум. Я обрадовался, что могу не работать какое-то время, и провёл экскурсию оператору, который снимал передачу.
Параллельно мы болтали о жизни, и я его расспрашивал о том, как он стал снимать передачи о природе. Эта кухня мне была совершенно непонятна. Впоследствии мы стали друзьями, но ещё в нашу первую встречу он мне дал такой совет: «Если ты увлекаешься фотографией, научись снимать таймлапсы» – то есть ускоренную съемку очень медленных процессов. Тогда это только входило в моду, просто потому, что, имея очень малые ресурсы (фотоаппарат, штатив, объектив), можно было получать красивые кадры кинематографического качества. Лично для меня это был самый простой способ попасть в операторскую профессию.
И я купил какую-то совсем дешёвенькую камеру на Авито, пульт и... начал снимать. Стартанул я с классики: облака плывут над городом. Потом подумал, что можно было бы сделать что-то поинтереснее, и выкопал маленькие грибочки на газоне за домом, направил на них камеру и дома под столом снял, как они растут (идею мне подкинули Би-би-сишники, в фильме которых «Планета Земля» это было очень подробно и красиво снято). Я показал результат своему другу-оператору, тот похвалил, сказал: «молодец, здорово». Но тут история не кончается.
Однажды у меня было свободное время и я захотел пересечься с тем оператором, но он сказал, что едет «сливать» материал после съемки, и предложил поехать с ним. Я поехал. Выяснилось, что направлялись мы на детский канал «Карусель». Мой друг презентовал меня своим коллегам так: «Это мой товарищ, он снимает грибы».
«Что за грибы?» – спросили они меня. Я им показал свой ролик.
«Ты ещё можешь что-то так снять?»
«Конечно! – убедительно соврал я, – каждый день это делаю!»
А через пару дней мне позвонили и предложили снимать для детского канала программы о том, как всякие грибочки растут. Тут уже пригодилось, что я учитель биологии: я сам писал сценарии для этих программ. Бюджет у программы был не очень большой – и я стал ещё и ведущим на своём проекте. Так что меня привела к мечте череда совпадений. Обыкновенное чудо, которое произошло.
Были у вас какие-то особенные трудности в работе для телевидения?
Мне как новоиспечённому сценаристу было тяжело работать с телевизионными редакторами. Я пишу простым языком текст, но его потом переделывают. Литературно он становится красивее, но смысл искажается. Приходится объяснять редакторам, что, хоть их текст и интересно будет слушать, информация стала недостоверной и нужно это исправить.
Я стремлюсь к тому, чтобы у передачи был образовательный элемент (пединститут, против этого не попрёшь), а не только развлекательный, но телевидение с этим как будто бы борется. Нужно всё максимально упрощать. У неразвлекательных программ рейтинги ниже, меньшая аудитория захочет смотреть передачу, если в ней будут умничать. Что-то образовательное – это больше интернет-формат для очень ограниченной аудитории.
Ваше образование биолога-учителя помогло вам в подготовке познавательных программ. А мог бы пригодиться ваш опыт работы для телевидения в научной деятельности?
У меня совсем недавно состоялся разговор с моим знакомым ботаником Михаилом Серебряным, который работает в ботаническом саду в Москве. Он подкинул интересную идею. Есть растение, которое в простонародье называют огоньки – купальница. Есть похожие виды, у которых по-разному идёт процесс увядания цветков и это может служить важным отличительным признаком. Если получится снять, как увядают цветки разных видов, то можно было бы доказать, что особенности увядания цветка – важный систематический признак.
Во время работы я очень много взаимодействую с учёными, но для меня в новинку, что мои навыки можно применить так. Когда показываю свои видео исследователям, чтобы уточнить, что же конкретно я наснимал (когда моих знаний не хватает определить это на глаз), они, кроме ответа на мой вопрос, говорят все в один голос: «Мы всегда знали, как то или иное явление происходит, но никогда прежде этого не видели!» Было бы интересно иллюстрировать науку – объединить телевидение и науку, эти полярные миры.
Я могу разговаривать с учёными более-менее на одном языке. Учёные стараются уходить от конкретных формулировок (чем больше ты знаешь, тем больше у тебя сомнений), а телевизионщики рубят сплеча, стремятся к конкретике, стремятся всё упростить. Поэтому традиционно одни других сильно недолюбливают. Было бы неплохо стать связующим звеном, мостиком между научным миром и обывательским.
Для каких телевизионных передач вы готовили видеосюжеты?
На канале «Карусель» у меня сразу же была авторская программа «Видимое-невидимое» про малозаметные чудеса природы: ускоренная макросъёмка, всё, что не видно глазом. И вроде бы всё шло хорошо: рейтинги были неплохие (дети после мультфильмов не переключали канал). Но руководство канала пришло к выводу, что 13 минут для ребёнка – это многовато. Тем более что аудитория – это совсем мелкие ребята. Программу сократили до 5 минут и убрали ведущего, что даже упростило задачу. Съёмочная группа была теперь не нужна, материал для такой программы я мог добывать в одиночку. Сначала придумывал тему, находил место и снимал. Появилась возможность снимать за границей. Когда мне было скучно, я выбирался в какую-нибудь прекрасную тропическую страну и снимал зарисовки, а после писал к ним сценарий.
Программа просуществовала два года, мы выпустили примерно 60 серий. И потом из-за специфики детского телевидения нам сказали: «горшочек, не вари». Этих программ, с учётом выпусков первого проекта, хватает на пару лет, затем малыши вырастают и перестают смотреть канал, приходят новые телезрители, и можно опять показывать эти передачи с самого начала.
Ещё удалось поснимать для популярной телепередачи «Диалоги о животных» (правда, длилось это недолго). Кто бы мог подумать: в детстве я взахлёб смотрел программы Ивана Затевахина, а потом вдруг получилось там поработать! Если бы мне мелкому кто-то сказал, что так сложится, я бы не поверил!
Сейчас я работаю на телеканале «Живая планета». В проекте «Царство грибов» был оператором (снимал исключительно таймлапсы о том, как растут грибы). И теперь мы запускаем новый проект с моим участием, немного похожий на «Видимое-невидимое», только для аудитории постарше. Так что есть где разгуляться, можно будет поумничать в кадре.
Есть какие-то особенности в подготовке программ о живой природе?
На производство программы закладывается очень мало времени. У съёмочной группы есть несколько дней на работу, а это чертовски мало. Пытаешься снять что-то интересное, но приходится рассчитывать на повезет – не повезёт, успеешь – не успеешь. Так работают на нашем телевидении, а Би-би-сишники, например, делают всё иначе.
Однажды я почти приблизился к юношеской мечте – поснимать для Би-би-си. Пару лет назад мне позвонил мой приятель – Саша Семёнов (морской биолог и прекрасный подводный фотограф) – и позвал на Белое море снимать морских ангелов. Он должен был погружаться в воду, а я снимать их (морских ангелов) в аквариуме во всех подробностях.
Выяснилось, что это нужно было для большого фильма Би-би-си о северных морях. Они вышли на Сашу в интернете, посмотрели его работы и предложили снять видео. Би-би-си выискивает людей по всему миру с опытом необходимых съёмок. В итоге они набрали несколько съёмочных групп, разбросанных по всему миру. Мы, например, снимали на Белом море. Очень мне понравилось то, что можно было сконцентрироваться на процессе и получить необходимый результат.
У нас же всё делают по старинке. Собираются режиссёр, сценарист и оператор, берут ведущего и выезжают делать программу. Самый главный ресурс – это время, которого всегда в обрез. В том же Би-би-си понимают, что с первого раза может не получится снять то, что нужно. Взять, к примеру, сюжет о том, как размножаются морские окуни. Караулить их придётся очень долго, но это настолько быстрый процесс, что можно просто не успеть снять. Поэтому в случае неудачи съемочная группа едет на следующий год снова снимать окуней: вопрос времени не стоит так остро, как у нас.
Из-за коронакарантина мы недосняли тот сюжет о морских ангелах для Би-би-си: биостанцию закрыли, и мы не смогли закончить съёмки. Но я сильно не расстроился, думаю, всё ещё впереди.
Конец первой части.
