ЗМУ на Курилах или зимний танец госинспектора

О лисах, притворяющихся зайцами, об «удобстве» снегоступов и о том, как проводить закат с видом на Охотское море рассказывает Дмитрий Метелица, госинспектор заповедника «Курильский» в области охраны окружающей среды.

В начале февраля, когда с запада, со стороны Охотоморья, к острову Кунашир студёный ветер подгоняет льды, а замерзающее море у берега густеет, приобретая бутылочный мутно-зелёный цвет, инспекторы заповедника «Курильский» ходят по лесам веселее. Ведь к этому времени снег, копившийся с первых дней зимы, наконец, уплотнился, и двигаться по нему становится легче.

Первый день зимы в природе – число не конкретное, меняющееся. На куске суши, протяжённостью 125 километров, приткнувшимся меж Охотским морем и Тихим океаном, погода труднопредсказуема. Потому смотреть прогноз более чем на пару суток вперёд не очень полезно, а тем более, если речь идёт о неделях. Несколько лет подряд на Кунашире декабрьские осадки не задерживались надолго, забелив землю до весны, таяли от потеплений, смешивались с дождём, расползались в холодную кашу. Лишь через месяц появлялся настоящий морозец и хрустящие сугробы, искрящиеся на солнце. А вьюги замели окна домов, машины и осенние воспоминания только в январе. В нынешнем же году зима пришла как-то сразу. Вулкан Тятя рано натянул на макушку белую шапку, а вскоре и весь остров оделся по сезону.

Для работников леса появившийся снежный покров означает, что пора отправляться на ЗМУ – зимние маршруты учёта. Поля и дубравы исчерчены цепочками следов, оставленных пробежавшими зверями, а карта заповедника изрисована маршрутами, по которым каждый год «пробегают» запыхавшиеся инспекторы.

Тропинок, удобных для лыжника, на Кунашире почти не имеется – ручьи, реки, буреломы и прочие особенности местности побуждают использовать снегоступы. Обувка незаменимая, но не самая удобная и, чтобы бодро шествовать в ней час за часом, требуется некоторый опыт и присутствие духа.

По глубокому свежему «пухляку» такая прогулка далека от приятной, а скорее схожа с испытанием на прочность. С каждым шагом снегоступ, как полуметровая ложка, зачерпывает по два-три кило рыхлой массы, которые приходится тащить вместе с сапогами. Выражение «едва волочить ноги», вполне вероятно, было придумано на ЗМУ.

Вообще убеждён, что научиться идеально перемещаться в снегоступах недостижимо. Если бы был такой вид спорта – бег на этих превосходных приспособлениях, и соревнования проводились бы в лесу, то победителями стали бы люди исключительной везучести. Тогда как любой менее удачливый конкурент на полпути презабавно шмякнулся бы с поваленного сучковатого дерева головой вниз, зацепившись за собственную ногу. Сам регулярно так делаю, хорошо хоть не видит никто.

Методика проведения ЗМУ такова, что маршрут никогда не получится простым. По методикам его проведения – следует воздерживаться от прокладывания маршрутов вдоль рек и ручьев (водотоков), которые здесь пронизывают почти все распадки и овраги, особенно, самые глубокие. По моему впечатлению, всегда нужно идти поперёк всего. То есть увидел сопку – режь её через вершину, иди сквозь заломы заваленных деревьев с торчащими ветвями, выкорчеванными корнями и путанным кустарником, обвитым лианами. Добрался до реки – перебредай, ручей – пересекай, канаву –перепрыгивай и так далее.

Но не всё так тяжело, как может показаться. Во-первых, зимние пейзажи замечательно красивы – иди и наслаждайся (если силы остались). Во-вторых, нет мошки, комары не зудят и не берут пробы крови у прохожих. Тишина влекущая, лишь иногда – птичий говорок, да «хрусть-хрусть» под ногами инспектора. Хорошо…

В-третьих, высокотравье, с трудом преодолеваемое летом, скрыто сугробами – гречиха сахалинская в полтора человеческих роста, белокопытник и лопухи с листьями, как слоновьи уши, и, конечно, бамбучник – саза, проклятие курильского походника. Удивительно неприхотливое растение с жёсткими листьями и побегом, лезущее из земли отовсюду, вплотную друг к дружке. Готовый закрепиться на склоне любой крутизны и вырасти под два метра, либо на продуваемой всеми ветрами поверхности улечься живыми снопами, скрутившись меж собой так, что не расцепишь, саза сильно усложняет путь. Ближе к концу марта, после пары оттепелей, бамбучник местами оттаивает, и на снегоступах держать курс через его заросли приносит удовольствия ещё меньше, чем по пухляку. Хуже только босиком.

В-четвёртых, медведи, вернее, зимнее их отсутствие. Фауна Кунашира, подлежащая учёту, не так многообразна, как на материке: лиса, заяц, соболь, ласка да норка, однако крайних двух высмотришь не часто. Самый крупный курильский зверь – медведь. Зимой косолапые спят, спасибо мудрой природе. Мишак, живущий рядом, способен безмерно надоесть всего за месяц, в частности, любопытный трёхлетка, проведший детство в заповеднике и ранее не видевший человека. Учёт медведей мы проводим в августе-сентябре и это совершенно иная история.

Для ЗМУ требуются два погожих дня подряд: сперва инспектор отправляется по маршруту, чтобы затереть старые следы, а через сутки наведывается подсчитать свежие. Не возбраняется делать то же самое без затирки, спустя двадцать четыре часа после пороши. Звериные следы отличаются достаточно сильно, распознавание усложняют различные условия учёта. К примеру, при плюсовой температуре отпечатки лап подтаивают, увеличиваются, и взрослого соболя реально по ошибке принять за молодую лису.

Обычно лиса, совершая повседневный променад по территории, выводит ровную вереницу отпечатков, но, перейдя на бег, может ставить лапы очень по-разному. По пухляку она и вовсе горазда прыгать, как заяц. Говорят, опытный учётчик зайца ни с кем не спутает – видимо, я не опытный, третий сезон хожу и, нет-нет, да и обнаружу непонятный след. Животный и растительный мир Курил изучен не полностью, регулярно обнаруживаются новые виды грибов, растений, птиц, насекомых… Вдруг бродит где-то на кунаширских просторах племя лисозайцев, ожидая внимательного учётчика!

Характерный признак европейской норки в том, что она появляется у водоёмов, на льду речки или на бережке ручья. А бывает, что крупная мышь или крыса проскочит по кромке воды по своим мышино-крысиным делам. Как правило, на ходу у грызунов хвост волочится, разрезая цепочку следов напополам неровной линией, но если крыса почему-то прошла, задрав хвост, то на снегу это выглядит похожим на путь норки. Или юный соболёк приблизится к полынье, чтобы поинтересоваться рыбой (на Курилах отмечались случаи рыбаливших соболей), и его следы тоже можно спутать с подходом к воде взрослой норки. В учётах множество деталей, проговаривать которые было бы чересчур долго. Специальная литература описывает неоднозначные ситуации, но всё равно на практике возникают вопросы.

Возраст и размеры зверя определяются по размеру лапы. Например, ширина передней мозоли пяти-шестилетнего медведя – 15 сантиметров. А длина моего снегоступа – семьдесят. Обнаружив такие следы, на месте медведя я бы хорошенько подумал, не сменить ли ареал обитания… Хотя, конечно, звери активно пользуются нюхом, и в этом их преимущество. А мы можем определять следы только «на глаз».

Когда наступает февраль, Охотское море белеет, выстеленное простынёй изо льда насколько хватает глаз, до самой Японии. Кажется, будто Кунаширский пролив перестал существовать, и острова сомкнулись, презрев взаимные обиды и огорчения своих народов. Естественная мозаика из кусочков и глыб разных оттенков одного цвета теснится, сталкиваясь и громоздя маленькие айсберги. На самые высокие из них садятся белоплечие орланы, подобно генералам с эполетами и безмятежно обозревают пространство. На берег выдавливает обломки, которые лежат, присыпанные песком, как толстые куски сала. Камни покрываются мутно-прозрачной глазурью и, опасно скользкие, блестят на солнце.

Движение на снегоступах по лесу через заломы и завалы напоминает разучивание странного танца: два шага вперёд, один влево, два назад, поворот… А если ЗМУ задевает обледеневший берег, то пляска превращается в замедленную лезгинку со взмахами рук и прыжками через ручьи.

Некоторые маршруты пронизывают остров насквозь так, что рассвет можно встретить на Тихом океане, а проводить закат – на Охотском море. В узких местах ширина Кунашира меньше восьми километров, если лететь на дельтаплане. А минимальная длина пешего пути на этом участке – все двенадцать. Дюжина километров заснеженной красоты курильской природы, по которой инспектор заповедника идёт, пританцовывая.